– А как вы вообще до этого дошли? – спросил он, кивком адресуя термин «это» к кораблю, ситуации и всему тому, что было навалено у Мэйхью на коленях.

Мэйхью пожал плечами. – Невезучая судьба. Мне никогда не везло. Вот та авария с РГ-88 – эти чертовы трубы лопнули, жидкость намочила мешки с далом, они распухли и проломили переборку, а с этого все и началось. Заведующему погрузкой в порту и по рукам не надавали. Черт побери, пил я там или не пил, разницы-то никакой проклятой нету! – Он шмыгнул носом и провел рукавом по покрасневшему лицу. Вид у него был такой, словно, страшно подумать, он вот-вот разрыдается. Нервирующее зрелище, прикинул Майлз, с сильным мужчиной лет сорока в главной роли. Но вместо этого Мэйхью отхлебнул из своей бутылки здоровенный глоток, в потом, смутно вспомнив о правилах хорошего тона, протянул ее Майлзу.

Майлз вежливо улыбнулся и взял. Может, воспользоваться случаем и вылить ее содержимое, в интересах протрезвления Мэйхью? Однако в невесомости к осуществлению этой идеи есть одно препятствие. Вылить жидкость можно только в другую емкость, если не хочешь весь остаток своего визита уворачиваться от плавающих капель, или что там с нею станется. Трудно сделать это как бы случайно.

В чисто научных целях Майлз продегустировал содержимое, пока размышлял.

Он едва удержался от того, чтобы поперхнуться – в невесомости-то! Густой, травянисто-зеленый, сладкий как сироп – от сладости Майлза чуть не вывернуло – и где-то около шестидесяти процентов чистого спирта. Но каков состав остального? Напиток обжег его пищевод, внезапно заставив Майлза почувствовать себя чем-то вроде живой модели пищеварительного тракта, где все части выделены разными цветами. Почтительно вытерев горлышко рукавом, он протянул бутылку владельцу, и тот снова пристроил ее себе под руку.

– Спасибо, – просипел Майлз. Мэйхью кивнул. – Итак, как… – он втянул воздух и откашлялся, чтобы вернуть себе нормальный голос, – … что вы собираетесь делать дальше? Чего вы требуете?

– Требования? – повторил Мэйхью. – Дальше? Я не… я просто не собираюсь позволять этому живодеру Калхуну убить мой корабль. И нет… нет никаких «дальше». – он побаюкал в руках коробку с рубильником, словно какая-то несчастная мадонна мужского пола. – Ты когда-нибудь бывал красным? – внезапно спросил он.

У Майлза возникло какое-то спутанное представление о древних политических партиях на Земле. – Нет, я фор, – ответил он, не уверенный, что отвечает правильно. Но вроде бы разницы не было. Мэйхью ушел в себя.

– Красный. Красный цвет. Однажды я был чистым светом – во время скачка в какую-то небольшую дыру в направлении местечка под названием Геспари-2. В жизненном опыте скачку никакого аналога нет. Если ты ни разу не оседлал луч света в собственном мозгу – цвета, которым никто никогда не давал имен – для этого и слов нет. Лучше, чем сны, чем кошмары – лучше женщин – лучше, чем есть, пить, спать или дышать – а нам еще за это платят! Бедные обманутые простаки – у них под черепом нет ничего, кроме протоплазмы… – Он мутными глазами вгляделся в Майлза. – Извини. Ничего личного. Просто ты не пилот. А я больше никогда не возил груз на Геспари. – Он сфокусировал взгляд на Майлзе поотчетливее. – Слушай, а у тебя-то тоже неприятности, верно?

– Уж поменьше, чем у вас, – откровенно ответил уязвленный Майлз.

– Хм… – согласился пилот и снова передал ему бутылку.

Любопытное питье, подумал Майлз. Что бы в нем ни было, оно нейтрализует эффект, какой на него обычно оказывает этанол: в сон от него не клонит. Он ощутил прилив энергии, теплую волну, словно прокатившуюся до самых кончиков пальцев рук и ног. Наверное, так Мэйхью и продержался три дня без сна, один в этой всеми покинутой жестянке.

– Итак, – насмешливо продолжил Майлз, – плана сражения у вас нет. Вы не потребовали миллион бетанских долларов в мелких немаркированных купюрах, не грозили протаранить кораблем крышу космопорта, не взяли заложников, не… вообще не совершили ничего дельного. Просто сидите тут, убиваете время, приканчивая свою бутылку, и упускаете возможности – из-за нехватки хотя бы небольшой решимости, или воображения, или еще чего-то.

Такая неожиданная точка зрения заставила Мэйхью моргнуть.

– Ей-богу, Вэн хоть раз сказал правду. Ты действительно не из Совета по психическому здоровью… Я бы мог взять в заложники тебя, – уступчиво предложил он, качнув игольником в сторону Майлза.

– Нет-нет, этого не делайте, – торопливо сказал Майлз. – Я не могу объяснить, но… они там внизу слишком остро отреагируют на это. Эта мысль плохая.

– А-а. – Ствол игольника опустился. – Но все равно… неужели ты не видишь, – он постучал по своему шлему, пытаясь объяснить, – разве могут они дать мне то, что я хочу? Я хочу водить скачковые корабли. И не могу, больше не могу.

– Я так понимаю, можете только на этом корабле.

– Этот корабль пойдет на слом, – его отчаяние оказалось безжизненным, неожиданно рациональным, – как только я не смогу больше оставаться без сна.

– Такая позиция никуда не годится, – высмеял его Майлз. – По крайней мере, примените к этой проблеме немножко логики. Я имею в виду, примерно так. Вы хотите быть скачковым пилотом. Вы можете быть скачковым пилотом только на корабле типа РГ. Это последний корабль типа РГ. Эрго, вам нужен этот корабль. Так берите его. Сделайтесь пилотом-владельцем. Возите грузы сами. Просто, видите? И, пожалуйста, можно мне еще этой штуки? – К этому жуткому вкусу привыкаешь весьма быстро, обнаружил Майлз.

Мэйхью потряс головой, цепляясь за свое отчаяние и за коробку с рубильником, словно ребенок за привычную, удобную игрушку. – Я пробовал. Я все пробовал. Я думал, возьму заем. А он накрылся, и, вообще, Калхун предложил цену выше.

– Ах так. – Майлз вернул бутылку, почувствовав, что падает. Он уставился на пилота, по отношению к которому висел сейчас в воздухе под углом в девяносто градусов. – Ну, я-то знаю одно – уступать нельзя. Шдав… сдаваясь, пятнаешь честь фора. – Он принялся мурлыкать под нос отрывок из полузабытой с детства баллады «Осада Серебряной Луны». Он помнил, что там должен быть фор-лорд и еще прекрасная ведьма, которая летала верхом на волшебной ступе; потом в этой ступе они истолкли кости своих врагов. – Дайт'мне еще глотнуть. «Коль поклянешься мне, то я -– сеньором стану для тебя…»

– Эй? – переспросил Мэйхью.

Майлз обнаружил, что распевает уже вслух, хоть и негромко. – Ничего, извините. – Еще несколько минут он парил молча. – Вот в чем проблема с бетанской системой. Никто ни за что не несет личной ответственности. А все эти безликие, вымышленные корпоративные органы – правительство призраков. Что вам нужно, так это сюзерен, который взял бы в руки меч и прорубился сквозь всю эту канцелярщину. Как Форталия Храбрый в Чаще Терновника.

– Что мне нужно, так это выпить, – угрюмо заявил Мэйхью.

– Да? Ой, извините. – Майлз вернул бутылку. В глубине его мозга зарождалась идея, словно туманность, только начинающая сжиматься. Еще чуть массы, и она загорится, как протозвезда… – Вот она! – закричал он, резко выпрямляясь и тем самым нечаянно придав своему телу нерегулярное вращение.

Мэйхью вздрогнул, чуть не разрядив игольник в пол, и неуверенно поглядел на бутылку. – Нет, она у меня, – поправил он.

Майлз справился с вращением. – Лучше нам проделать все отсюда. Первый принцип стратегии: никогда не уступай своего преимущества. Можно воспользоваться вашим комм-пультом?

– Зачем?

– Я, – заявил Майлз величественно, – собираюсь купить этот корабль. А затем нанять вас в качестве пилота.

Мэйхью вытаращился в недоумении, переводя взгляд с Майлза на бутылку и обратно. – У тебя столько денег?

– Гм… Ну, у меня есть некое имущество.

Несколько минут возни с комм-пультом, и на экране возникла физиономия менеджера утилизационной компании. Майлз кратко изложил свое предложение. Лицо Калхуна из недоверчивого сделалось возмущенным.

– И вы называете это компромиссом? – возопил он. – По себестоимости! А залог? Я вам что, какой-нибудь чертов торговец недвижимостью?