– Как видите, я возвысился, потому что все вы подняли меня вверх, – начал он, регулируя тон голоса так, чтобы тот доносился до последних рядов. По толпе пробежал довольный смешок. – Вы возвысили меня вашим мужеством, стойкостью, дисциплиной и другими воинскими доблестями… – Да, так оно и было, это они проглотят, – но столь же сильно он был обязан своим возвышением их замешательству, их вздорному соперничеству, жадности, амбициозности, лени и доверчивости… дальше, дальше! – Я не могу сделать меньшего, чем возвысить вас в ответ. Сим я отменяю ваш временный статус и объявляю вас постоянным подразделением Дендарийских наемников.

Крики, свист, топанье ног потрясли стены причального отсека. Многие из здесь присутствующих прибыли недавно, вместе с Оссером, и забежали сюда из любопытства, по дороге на свое рабочее место. Но почти вся первоначальная команда Осона была здесь. Он различил в толпе и самого сиявшего Осона, и Торна, по щекам которого текли слезы.

Он снова поднял руки, требуя тишины, и получил ее. – На некий неопределенный срок меня призывают срочные дела. Я требую и прошу от вас подчиняться командору Джезеку так же, как мне самому. – Майлз взглянул вниз, на запрокинутое к нему лицо База. – Он вас не покинет.

Он чувствовал, как дрожит плечо инженера. Нелепо Базу испытывать такой восторг: ведь из них всех, один лишь Джезек знает, что Майлз – шарлатан… – Я благодарю вас всех и прощаюсь с вами.

Он соскользнул вниз, со стуком ударившись ступнями о палубу. «И пусть Господь будет милосерден ко мне, аминь!» – пробормотал он себе под нос. Он начал отступать к переходному туннелю – к спасению, – улыбаясь и махая рукой.

Джезек, сдерживая давление толпы, проговорил на ухо Майлзу:

– Милорд. Утолите мое любопытство… пока вы не улетели, будет ли мне позволено узнать, какому дому я служу?

– А разве ты до сих пор не догадался? – Майлз изумленно посмотрел на Елену.

Дочь Ботари пожала плечами: – Ради безопасности.

– Ну… я не собираюсь выкрикивать это прямо в толпу, но если ты когда-нибудь отправишься покупать себе ливрею, что не кажется особо вероятным, – выбирай коричневую с серебром.

– Но… – Баз осекся, образовав в толпе вокруг Майлза единственный островок тишины. – Но это же… – он побледнел.

Майлз улыбнулся со злорадным удовольствием. – Приучай его к этому потихоньку, Елена.

Его словно тянуло в тишину переходного туннеля, как в убежище; шум в причальном отсеке бил по нервам, а дендарийцы вновь взялись за свое «Нейсмит! Нейсмит!…». Фелицианский пилот провел на борт Элли Куинн, за ней последовал Айвен. Последней, кого Майлз видел перед тем, как помахать рукой и попятиться в туннель, была проталкивающаяся сквозь толпу с мрачным и задумчивым лицом Элена Висконти.

Пилот завинтил люк и продул запоры шлюза, а затем направился в навигационную рубку, они пошли за ним.

– Ого! – уважительно заметил Айвен. – Ты и вправду заставил их побегать. Ты себя должен сейчас ощущать выше ростом, чем я, – ну, на таком-то духовном подъеме….

– Не совсем, – поморщился Майлз.

– Почему нет? Я бы себя так и чувствовал, – В голосе Айвена слышалась скрытая зависть.

– Моя фамилия не Нейсмит.

Айвен открыл рот, захлопнул, искоса на Майлза поглядел. Экраны в навигационной рубке показывали завод и пространство вокруг него. Корабль оторвался от стыковочного узла. Майлз попытался не сводить взгляда с только что покинутого ими места в целом ряду причальных отсеков, но скоро запутался, пятый это был узел или четвертый?

– Проклятие, – Айвен засунул большие пальцы рук за пояс и покачался на каблуках. – Пока я от всего этого просто в нокауте. Я хочу сказать, ты появляешься здесь ни с чем и четыре месяца спустя полностью переворачиваешь ход их войны, да еще заканчиваешь эту игру с полным карманом шариков.

– Не нужны мне все эти шарики, – с раздражением ответил Майлз. – Вообще не нужны. Если меня поймают на владении этими «шариками», для меня это смерть, не забыл?

– Не понимаю я тебя, – пожаловался Айвен. – Я думал, ты всегда хотел быть военным. Ты здесь сражался в настоящем бою, командовал целым флотом, перекроил карту военных действий с фантастически низкими потерями…

– Вот о чем ты думаешь? Что я играл в солдатики? Ха! – Майлз принялся беспокойно вышагивать по рубке. Он замер и со стыдом опустил голову. – Может, именно это я делал. Может, в этом вся беда. Тратил день за днем, тешил свое «я», а все это время дома свора псов Фордрозды загоняла отца под землю… пять дней пялиться в это чертово окно, пока они убивают его…

– А-а… – произнес Айвен. – Вот от чего у тебя волосы дыбом. Не бойся, – утешил он Майлза, – мы все поправим. – Он моргнул и добавил уже куда менее решительным тоном: – Майлз… если допустить, что ты все-таки прав насчет этого – что мы будем делать, когда вернемся?

Губы Майлза шевельнулись в невеселой усмешке. – Я что-нибудь придумаю.

Он обернулся, наблюдая за экранами и молча размышляя. Только насчет потерь ты ошибаешься, Айвен. Потери были чудовищны…

Завод и корабли вокруг него уменьшались, превращаясь в разрозненные скопления пятнышек, искр, слез у него в глазах, – и исчезли.

Бетанский вечер был жарким, даже под силовым куполом, защищавшим пригород Силики. Майлз потрогал серебристые кружки посреди лба и на висках, молясь о том, чтобы они не отклеились от пота. Он только что прошел бетанскую таможню по поддельному удостоверению фелицианского пилота; ему не пошло бы на пользу, если бы якобы пилотские имплантанты сползли ему на нос.

Украшенные цветной подсветкой, ухоженные бонсай (акации и мескитовые деревья) обступили низкий купол – пеший вход в бабушкины апартаменты. Старая постройка датировалась более ранним временем, чем общее силовое поле, и поэтому все ее помещения располагались под землей. Майлз взял Элли Куинн под руку и похлопал по ладони:

– Мы почти на месте. Здесь две ступеньки вниз… Бабушка вам понравится. Она руководит обслуживанием реанимационной техники в госпитале Университета Силики – и она точно знает, с кем посоветоваться, чтобы работа была выполнена как надо. А вот здесь дверь…

Айвен, все еще сжимающий свой саквояж, шагнул внутрь первым. Прохладный воздух внутренних помещений ласково тронул лицо Майлза, и он испытал облегчение от того, что, по крайней мере, больше не нужно заботиться об этих липовых разъемах. Прохождение таможни с фальшивым удостоверением личности вымотало ему все нервы, но воспользоваться своим настоящим значило бы гарантированно завязнуть в бетанском судебном разбирательстве, что повлекло бы за собой бог знает какие задержки. А время поджимало.

– Лифтовая шахта здесь… – начал Майлз объяснять Элли – и тут же, подавившись проклятием, отпрянул в сторону. Из лифта в холл вышел тот самый человек, с которым Майлзу меньше всего хотелось бы встречаться за время своей рискованной остановки на планете.

При виде Майлза у Тава Калхуна глаза полезли из орбит, а лицо приобрело кирпично-красный оттенок. – Ты!! – закричал он. – Ты… Ты… Ты… – заикаясь и теряя дар речи, он двинулся на Майлза.

Майлз попытался дружески улыбнуться: – О, добрый вечер, мистер Калхун. Как раз с вами я намеревался повидаться…

Калхун вцепился в куртку Майлза. – Где мой корабль?

Майлз, распластанный спиной по стене, вдруг почувствовал себя очень одиноким без Ботари. – Ну, с кораблем есть небольшая проблема… – успокаивающе заговорил он.

Калхун тряхнул его. – Где он? Что вы с ним сделали, болваны?

– Боюсь, он застрял на Тау Верде. Повреждение тяг Неклина. Но я привез ваши деньги, – он попытался жизнерадостно кивнуть.

Хватка Калхуна не ослабла. – К твоим деньгам я не притронусь даже тяговым лучом! – рявкнул он. – Я бесконечно бегаю туда-сюда, мне лгут, за мной следят, перехватывают сообщения с моего комм-пульта, барраярские ищейки допрашивают моих служащих, мою подружку, ее жену… Я все выяснил насчет этих никчемных земель, ты, мутантик, – и я жажду крови. Ты отправишься на лечение, потому что я прямо сейчас вызываю Службу безопасности!