Сибирская природа любит зиму,

расстается с ней с видимой неохотой,

ночами купается в снеге и холоде

проводя таким образом половину

добрую года, ледовым оплотом

укрепляя озера, реки и бороды.

Солнечные лучи пронизывают сосновую рощу,

заставляя сиять коричневые стволы

и зеленые лапы над искрящимся снегом.

Света столько, что трудно представить больше;

взгляд растворяется в небе, пытаясь уплыть

за горизонт на север, к чукчам и печенегам.

… а весеннее равноденствие

обещает нам жизнь новую,

завершает зиму суровую,

сулит летнее благоденствие.

Солнце лучики да распахивает,

ветерок снежинки отряхивает;

улыбаются красные девицы:

на весну, похоже, надеются.

На исходе зимы даже страшно подумать об осени:

теперь человеку необходима весна.

Тепло ощущается как потребность души, а не тела.

Месяц в холодном небе как серп на покосе, и

только собачий лай мешает сказать: «Тишина».

Мысль почти родилась, замерзла и улетела.

В начале марта весна в Сибири

не слишком отличается от зимы. Четыре

времени года скорее тешат человеческий ум,

нежели его просвещают. Весенний костюм

надо, видимо, заслужить. А пока что снег

покрывает все то, о чем думает человек.

Предвкушаю таянье снегов,

жду весны отчаянной и нежной,

с теплым ветром, грозным ледоходом

и разливом рек. Из небывалых снов

светит солнце, греет безмятежно

обещает счастие народам.

Сегодня услышал журчанье ручья

и не поверил своим глазам:

небесной гармонии звук.

Неужели это весна? Моя

мечта обращается к облакам,

зеленую ждет листву.

Текущие по городку ручьи

уносят шубу канувшей зимы,

ландшафт преображают в одночасье.

Светила разноликие лучи

успешно отделяют свет от тьмы,

и к этому я словно бы причастен.

Слышать ночью шорохи дождя,

толстых капель звонкое паденье,

звук шагов по полноводным лужам.

Думать, что сказала, уходя

мне зима в последнем помраченье,

и гадать, кому еще ты нужен.

Снег выпадает из ясного неба,

поражает на миг своей белизной

и тает на удивление сразу,

как в голодном рту ломоть хлеба.

Что еще человеку нужно весной?

Солнца столько, что можно делать запасы.

Апрель, но зима не сдается:

морозит ночами лужи,

днем осыпает снегом,

недолговечным под солнцем,

но холод декабрьской стужи

помнится человеком.

В Сибири весна долго стоит на грани

своего наступления в мире; неестественно

много солнца и отраженного снегом света,

вселяющего надежду на выживание

после долгой зимы. Ели стоят не одетыми

снегом, но по колено в нем, и если б не это

да сильный мороз, то почти похоже на лето.

Конец апреля. Солнце уже в Тельце,

и зима, понимая, что смотрится анахронизмом

собирает свои приметы, уступая весне

место под солнцем. На ясном холодном лице

неба — белая тень облаков, и капризным

весенним ветром веет уже не во сне.

Из окна слышатся звонкие голоса

детворы, безразличной к закату, хотя бы

и бледно-пастельных тонов зефира.

Незаметно садится солнце, и нежная полоса

света сливается с небом, оставляя слабый

намек на возвращенье светила в пределы мира.

В апреле день настолько длиннее ночи,

что ее как-то жалко: приходит поздно,

под утро скрывается в одночасье,

как робкий любовник, потупив очи,

чувствуя приближенье мужа; звездна,

немного морозна, приносит счастье.

Весна-таки образумилась,

не спряталась, не обиделась,

с теплым ветром к нам прилетела.

Зима долго слезу лила,

в снегах тающих виделась,

уходить совсем не хотела.

Весна оказалась желанной, холодной и краткой.

Следом явилось лето, представ не просто сезоном

но, скорее, мировоззрением. Жаркое солнце

растопило остатки снега, сразив догадкой

о пребыванье мира в пределах своих законов,

подчиняться которым, несмотря ни на что, придется.

Оранжевое солнце за лесом

в светло-малиновом небе

склоняется к горизонту.

Смотрят за ним с интересом

зеленого цвета побеги:

пушистые, нежные, новые.