— Что ты там такое говорил, Берг, я прослушал.

Берг весело рассмеялся:

— Нет, с вами, ребята, не соскучишься. Один дергается все время, как припадочный, второй — когда работает, ничего, кроме своего телескопа, кругом не замечает. Во команда попалась! И как вы, ребятишки, еще всю станцию не угробили, удивляюсь. Я здесь единственный нормальный человек, эх, ребята, вот уеду домой — так вы и шлюз забудете за мной закрыть. Майкл, я говорю, что скоро здесь будет тесно, гостей будем принимать — Торопова со своей командой.

— Да, это хорошо, — все также рассеянно ответил Майкл, погруженный в работу, — Сашу я очень буду рад повидать, да и других ребят тоже. А вообще, ребята, вы знаете, что-то мне спектр этой звезды не нравится, нет, совсем не нравится…

Берг только рукой махнул.

В это время космические буи, расставленные по углам гигантского, со стороной почти в астрономическую единицу, пространственного куба зоны прибытия, замерцали тревожным светом, посылая во все стороны сигналы тревоги на всех мыслимых диапазонах.

— Все, ребята, шутки в сторону, — закричал Женька, — услышав тревожный, пронзительный звук сирены, в это же самое время разнесшийся по всем помещениям станции, — прибывает корабль. Десятиминутная готовность! Все на свои места.

Берг и даже Майкл безмолвно подчинились — теперь Женя был главным на станции. Его приказы не оспаривались и выполнялись быстро и беспрекословно.

Тревожная тишина ожидания наполнила станцию. Сообразно анализа последних данных К-точки включился таймер обратного отсчета, счет времени пошел на минуты. Все приборы станции, все резервы, вся ее мощность была сейчас задействована только на одно-единственное — встречу прибывающего корабля.

Молчали люди, где-то вверху тихо пощелкивал таймер, отмечая последние секунды, кривые, наконец, остановили свой сумасшедший бег и плавно змеились на экранах многочисленных датчиков и мониторов.

Берг сидел у огромного панорамного видеомонитора, куда сводились визуальные сигналы всех космических буев, и внимательно, до боли в глазах, всматривался в черную пустоту: пока ничего не происходило. Пустота космоса с мириадами сверкающих звезд — и ничего больше. Но вот в самом центре возникла яркая точка и стремительно стала наращивать интенсивность свечения, автоматика станции, отреагировав на это, моментально опустила всевозможные защитные фильтры. Достигнув максимума своей светимости, точка также постепенно начала затухать, оставляя даже через фильтры в глазах Берга туманное розовое пятно.

Дальнейшего Берг уже не видел, но ясно представлял, как будто находился за пределами станции — в этой части пространства вместо ослепительно сияющей точки образовалось угольно-чернильное «ничто», которое, медленно расширившись до размера четверти астрономической единицы, начало пульсировать с все возрастающей амплитудой.

— Все, ребята, — с облегчением заключил Женька, откинувшись в своем кресле, — вектор пробоя К-точки установлен и жестко зафиксирован, теперь только ждем появления самой станции.

Теперь уже не только Берг, но и весь экипаж станции собрался возле панорамного монитора. От них уже ничего не зависело, все дальнейшие действия полностью взяла на себя сложнейшая автоматика, людям оставалось только ждать и наблюдать.

Некоторое время на экране ничего не происходило, только несколько участилась пульсация темного участка в центре экрана. Затем, достигнув своего максимума, пульсация стабилизировалась.

— Вот сейчас, сейчас, — зашептал в волнении Женька, — сейчас должен появиться корабль.

Все трое бессознательно затаили дыхание, прикипев глазами к экрану. И сколько бы раз это не происходило, всегда зрелище постепенно возникающего из ниоткуда корабля просто потрясало воображение.

Прошла секунда, другая, томительно, выматывая, тянулось время. Еще секунда, еще несколько, по-прежнему ничего не происходило. Такая же неспешная, ритмичная пульсация черного «ничто».

— Что-то не так, ребята, что-то не то происходит, — растеряно зашептал в затылок Бергу Женька, — я не понимаю, но что-то не так, уже должен появиться «Килиманджаро», а его все еще нет.

— Может быть, ты торопишься, ведь автоматика отработала нормально? — поинтересовался Майкл.

Женька обернулся на приборы — везде ровным, успокаивающим светом плавно змеились кривые, все цифровые индикаторы высветили нули, показывая стабильность работы всех систем станции.

— Да вроде бы все нормально. Точка пробоя стабильна и зафиксирована. Ничего не понимаю, — растеряно развел руками Женя.

Все опять уставились на экран, на котором отображалась все та же ритмичная пульсация.

Берг глянул на таймер, тот уже показывал минус пятнадцать секунд времени прибытия.

— Вот он, вот он! — неожиданно заорал над его ухом Женька, указывая рукой на экран.

В этот момент из ниоткуда в этой точке пространства разом проявился огромный корабль. Только что здесь царила пустота, доля мгновения — и вот уже целая станция, напоминающая своим видом невообразимо гигантскую, горизонтально расположенную, причудливую люстру, уверенно возникла и закачалась на волнах космоса.

— Все, прибыли, — с облегчением вздохнул Женька, — а я уже начал бояться, что что-то пошло не так. — Он оглянулся на таймер, на котором зеленым светом мерцали цифры. — Странно, ни разу не было такой огромной задержки, целых двадцать восемь секунд, надо же! Никогда такого не было, всегда корабль появлялся точно, без опоздания. Ну, да ладно, все это ерунда, прибыли — и хорошо.

Вместо ответа Берг внимательно разглядывал на экране монитора огромную космическую станцию, подсознательно чувствуя, что что-то в этой картинке не так. Уже через мгновение ему стало все ясно, и ужасное опасение стало закрадываться в его душу.

— Нет, — ответил Берг, продолжая все так же пристально вглядываться в монитор, — нехорошо, ребята, все очень даже нехорошо. Посмотрите сами — все иллюминаторы черны, двигатели молчат, ни один габаритный огонь не горит, такое впечатление, что корабль мертв.

— Не может быть! — Женька и Майкл бросились каждый к своей аппаратуре. Майкл принялся яростно крутить ручки верньеров своих электронных и оптических систем, пытаясь рассмотреть вблизи каждую мелочь на корпусе корабля. Женька лихорадочно пытался связаться со станцией на всех диапазонах, но огромная станция не подавала никаких признаков жизни.

— Ну, что, Майкл, что-нибудь видишь?

— Нет, нигде ни одного огонька.

— А ты, Женя, как там у тебя дела?

— Тихо, ни одного сигнала. Полное молчание.

— Черт, что же такое могло случиться? Не может быть, чтобы все ребята погибли. Женя продолжай вызывать. Майкл, ты видишь какую-нибудь пробоину или повреждение на корпусе? — неожиданно для самого себя Берг принял командование на станции.

— Сейчас, как следует присмотрюсь, подожди немного, Берг.

Следующие несколько минут прошли в тревожном молчании, потом почти одновременно ребята заговорили:

— Нет, с этой стороны никаких видимых повреждений нет, — сказал Майкл, — не знаю, что там с другой стороны — отсюда не видно, но у меня такое впечатление, что весь корабль цел.

— А у тебя там как дела, Женя?

— По-прежнему на всех диапазонах мертвая тишина. Что будем делать?

Берг немного помолчал, задумавшись, потом глянул на разом осунувшиеся, побледневшие лица товарищей:

— Так, мужики, главное не поддаваться панике, еще ничего не известно. Корабль вышел благополучно из гиперпространства и продолжает движение, правда, по инерции — все двигатели молчат. Но это, опять таки, ни о чем не говорит. Я не верю, что Торопов с ребятами погиб, не такой он человек, да и команда его отличная — я многих ребят знаю. Да и сам капитан многого стоит, Карл в таких переделках побывал, вам и не снилось.

— Тогда почему они молчат?

— А кто его знает, что случилось с самим кораблем, какие системы отказали и почему. Может быть, и системы связи повреждены, надо посмотреть.

— Как это посмотреть?