- Ты совсем с ума сошел, - сказала Алена.
Нелюбов приподнялся на локте.
- Не понравилось?
- Ну знаешь! - Алена рывком села, стряхивая юбку на ноги.
Нелюбов поймал ее руку, стал целовать ладонь и запястье.
- Леееееночка... - прошептал он нежно.
- Отстань от меня, псих несчастный!
Нелюбов продолжал ласкать ее руку.
- Леееееночка...
Он прижался к руке щекой и вид у него был — счастливого новобрачного. Алена вдруг поняла, что и не сердится совсем. Ей, конечно, не понравилось. Но злости и негодования она не испытывала. Почему-то. Нелюбов потянулся к ней, одновременно притягивая ее к себе. Она немного упиралась. Но он так свободно обнял ее, что и ей передалось странное, возникающее ниоткуда ощущения права; ощущение возможности и даже необходимости делать то, что делаешь. Алена ответила на поцелуй Нелюбова. Аппетит пришел во время еды, да еще какой аппетит. Они избавили друг друга от одежды и рьяно реализовали все свои права.
- Какой же ты гад, Нелюбов, - сказала Алена, томно потягиваясь. - От тебя же не отмоешься. До завтра теперь буду пахнуть тобой. Что, если Павка учует?
- Не учует. У него, поди, хронический ринит. Из-за очков.
- Нет у него никакого ринита, - обиженно возразила Алена и ушла в ванную.
Она возилась там не столь уж долго. Вернувшись, обнаружила Нелюбова спящим. Он лежал на спине, раскинув руки, запрокинув голову, весь такой открытый и беззащитный, но Алена хорошо помнила, что впечатление это обманчиво. Однажды (давно) она попробовала разбудить его, щекотнув живот, - и получила неслабый удар в голову. В качестве извинений Нелюбов преподнес ей объяснение: дескать, мирно он просыпается только по звонку будильника, а на все прикосновения реагирует рефлекторно и болезненно.
- Можешь, конечно, попытаться выработать у меня новый рефлекс, - сказал он тогда, - но боюсь, до результатов не доживешь. Лучше не трогай.
Алена присела на край дивана в нерешительности. Ждать, пока проснется? Завести будильник? Уйти? Она перешла в кресло и оттуда созерцала Нелюбова, запивая общий вид мартини и затуманивая детали сигаретным дымом. Ей хотелось, чтобы сейчас, пока она сидит и смотрит на Нелюбова, душу царапал бы страх и неловкость перед Павлом. Но вот прямо сейчас она боялась — Нелюбова. И неловкость тоже испытывала перед ним — за то, что недостаточно подтянут живот, что грудь могла бы быть покрасивей и что следовало все-таки побрить накануне ноги.
Она уже решила провести всю ночь в этой квартире, даже если Нелюбов проспит до утра. Но тут зазвонил его телефон. Он выдал восемь трелей, после чего Нелюбов пошевелился и медленно открыл глаза.
- Подай телефон, - велел он Алене совершенно трезвым голосом.
Пока Алена несла телефон, она чувствовала, что делает самое важное и нужное дело в мире. Нелюбов, не глядя на нее, принял аппарат и нажал кнопку.
- Когда и где нам надо поговорить? - спокойно спросил он. - Под навесом? Что заказать?
Разговор закончился, и Алена поняла, что она уже не хочет оставаться в этой квартире на ночь. Она начала одеваться.
- Не спеши, - сказал Нелюбов. - Я сейчас вызову такси и вместе поедем.
- Не надо, - глухим от злости голосом ответила Алена. - Я и сама отлично доберусь.
Нелюбов вздохнул, откинул телефон, подошел к Лене, усадил ее в кресло.
- Сиди! Пей мартини. Жди такси.
Алена попыталась выбраться из кресла, но он удержал.
- Сиди, я сказал.
И Алена покорилась. Пока Нелюбов вызывал такси и одевался, она сидела и млела от своей покорности.
- Ну что, на посошок? - предложил Нелюбов.
Алена взяла стакан. Ей ужасно не хотелось уезжать домой: она не могла придумать, чем заняться там, и заранее чувствовала скуку. Больше всего она нуждалась сейчас в задушевном разговоре, но как раз на это она могла рассчитывать у себя дома меньше всего: то, что произошло сегодня, никак невозможно обсуждать с Павлом.
- Тебе обязательно ехать? - робко спросила она Нелюбова.
Он развел руками и коротко вздохнул.
- А это надолго?
- Не знаю. Скорее всего, да.
Алена помолчала, опустив глаза.
- Кирилл, зачем ты назначил мне сегодня встречу?
- Разве я? Ну ладно, мне показалось, что ты как-то грустно звучишь. Захотелось взбодрить.
- Тебе удалось, ничего не скажешь... Может быть, все-таки не поедешь никуда?
- Никак невозможно. Уже обещано.
Позвонили из службы такси. В прихожей Нелюбов задержался, простучал себя по всем карманам, убеждаясь, что ничего не забыл. Вынул бумажник, пошуршал лежащими там бумажками и обернулся к Алене.
- Э-э-э-э...
- Что, поручик, деньги кончились? - усмехнулась она. Достала портмоне, не глядя вынула оттуда стопку купюр и подала Нелюбову.
- Это много.
- Бери. Это — за вечер.
Нелюбов рассмеялся, спрятал деньги и распахнул дверь, учтиво пропуская Лену вперед.
Нелюбов танцевал. Он закручивал фуэте и падал на колено, аплодируя невидимой партнерше. Он запрокидывал голову и раскидывал руки. «Фламенко? Не фламенко?» - гадала Чуча. Она уже почти минуту смотрела на Нелюбова, стоя на входе в patio.
Полина заметила ее сразу. Катя все не могла оторваться от Нелюбова. Иван ел мясо по-кастильски.
Нелюбов, двигая бедрами, пошел на Чучу. Он протянул руку, и Чуча приняла ее. Она даже сделала пару неловких па. Нелюбов разом стал степенным, как Снежная Королева, и жаркая южная музыка билась о затянувшую его ледяную корку, рассыпаясь, будто сахарная паутинка. Мерным шагом он повел Чучу к столу.
Увидев за одним столом Катю и Ивана, Чуча забыла, что со вчерашнего дня мечтала о разговоре с Нелюбовым. Нелюбов как-то сразу стал неинтересен ей. Она стояла, переводя взгляд с Ивана на Катю, и решительно не знала, в кого первого вцепиться. На Полину она почти не обратила внимания.
- Прошу знакомиться, - сказал Нелюбов, обращаясь к Ивану. - Подруга наша всеобщая Дарья Петровна.
- А мы знакомы, - ответил Иван, приветствуя Чучу улыбкой и наклоном головы.
- Как интересно! - воскликнул Нелюбов. - А с ней-то вы когда успели?
- А не надо было покидать общество в такую рань, - сказала Чуча с явным намеком на то, что свято место пусто не бывает.
Катя морщила лоб в попытке сообразить сразу две вещи: о чем говорит Чуча и какая нелегкая принесла ее в «El Patio». Интуиция нашептывала ей недоброе, но она искала более утешительные для себя объяснения. Нелюбов исподтишка наблюдал за ней. Но когда Катя обратилась к нему вопросительным взглядом, он начал высматривать официанта.
Чуча устроилась напротив Ивана и сердечно поинтересовалась у Полины ее самочувствием.
- Ох, и напилась же ты тогда, матушка! Надо быть осторожней. Не каждый же раз будут попадаться участливые мужчины...
Полина повернулась к Ивану.
- Она хочет сказать, что я часто напиваюсь до бесчувствия. - И она отсалютовала ему бокалом.
- Это правда? - серьезно спросил Иван.
- Конечно.
Нелюбов высмотрел официанта и теперь был занят привлечением его внимания. На лице Кати отчетливо проступило выражение отчаяния и беспомощности.
- Не наговаривай на себя, дорогая, - говорила тем временем Чуча. - Не слушайте ее, Иван. Вы, если хотите что-то о ней узнать, спросите лучше меня. У Полины неадекватная самооценка, она часто думает о себе хуже, чем есть на самом деле.
- Это сегодня какая-то мания, говорить обо мне, - заметила Полина. - Нелюбов, например, рассказал Ивану, что я дон Жуан. Интересно, что расскажешь ты.
- Ты дон Жуан?! Глупость какая! Полина и не посмотрит на мужчину, пока трезвая. Она вообще редкая скромница. Она, знаете, из тех, кто сиротливо жмется на остановке и ждет, пока все уедут, чтобы наконец забраться в автобус. Разве дон Жуаны такие бывают?
Нелюбов дозвался официанта.
- Нам еще бокальчик. И еще кувшин. Мне принесите жаркое и салат — вот этот. Катюш, ты что-нибудь будешь? (Катя встрепенулась, но он не дал ей слова и практически без паузы заказал для нее мороженое.) С фруктами, да. Чуча, тебе — морской салат. Полин, для тебя, пожалуй, цыпленка. Иван, как насчет говяжьего языка? Тогда это все, спасибо. Между прочим, Чуча, я все слышал. Дон Жуаны бывают разные.
