– Главное, лишнего не запость, – заметила Юлька. – Как домой полетим, я, что надо выложить, на ноут свалю.

– Смотри, это следы Армстронга, – как-то философски заметила фея, не отвечая подруге, – странно… он уже старый совсем… а следы остались. И наши – останутся. Навсегда.

– Так вакуум. Ничего не портится. Разве метеорит упадёт…

– А пойдёмте, заточим что-нить. – неромантично влез Серый. – Надо отметить же!

Отмечать, впрочем, путешественники были вынуждены чаем – алкоголя, естественно, с собой не брали. Плотно перекусив, Дарья ещё немного поснимала, разделив воздушную капсулу надвое, и чуть полетав над поверхностью Луны. Юлька совершенно не нагуляла аппетита, и ограничилась чашкой кофе, зато Серёга, как ни в чём не бывало, слопал здоровенный гамбургер, и, обнаружив рядом с фейским космическим корабликом плоский камень, начал выцарапывать на нём послание потомкам. Завершив свою работу, космонавт-бездельник тоже стал щёлкать на вьюгин НТС уныло серые окрестности, не забывая и себя, любимого, и сидящую на капоте машины Терцию.

– Ну, что? – плавно опустилась на крышу "Таврии" волшебница, – рисуем?

– Полетели… нет, подожди! – "навигатор" вдруг нырнула в салон автомобиля, после чего решительно направилась, поднимая пыль босоножками, к упавшей штанге флага. В руках у Юли была пластиковая звёздочка – навершие новогодней ёлки, зачем-то прихваченная ей с Земли.

– Ты куда? – удивилась феечка, догоняя подругу, и охлаждая её путь по раскалённому солнцем грунту.

– Вот. – Терция подняла звёздно-полосатый флаг, сдёрнула с себя пояс, и притянула им новогоднее украшение к штанге. – Можешь закрепить?

– Конечно.

Флагшток вонзился в грунт намертво. Над вновь установленным американским "матрацем" гордо сияла красная звезда.

– А чё. Всё по чесноку. – Одобрил свою девушку подошедший Серёга.

– Да. – Рыжая осмотрела конструкцию, и сделала пару снимков.

Вернувшись к машине, Юлька добыла свой блокнот. В нём, ещё на Земле, по атласу, "принцесса хаоса" примерно разметила вьюгин сюрприз для земных астрономов – громадное, в полторы сотни километров, лого супергероини с сайта Вьюги, начерченное на Луне линией толщиной в тысячу четыреста метров – полный размах дашкиной ноосферы. Идея была крайне проста – использовать часть прихваченного с Земли воздуха как громадные и разреженные "крылья", аккуратно вытаскивающие на поверхность светлые частицы титановых оксидов, содержащиеся в тёмном реголите моря Спокойствия. Таким способом обработанная поверхность отражала свет в пять раз лучше нетронутого грунта вокруг. Увидеть такую подпись с Земли мог бы любой обладатель приличного телескопа.

Посмеиваясь, "молодёжь" взялась за дело, которое нашлось и для "бездельника" – отыскивать необходимые ориентиры в блёклой, даже под отвесным солнцем, серо-чёрной пустыне. Дарья перемещала "Таврию" на пятидесятиметровой высоте. Драгоценный кислород феечка приберегла в капсуле, используя для "вспашки" лунного поля азот и углекислоту – "попортить" эти молекулы было менее опасно. Работа оказалась довольно хлопотной – не проскакивать узловые точки и чётко выдерживать повороты, по чертежу, было весьма непросто. Феечке очень хотелось не "накосячить", представляя себе, как будут высмеивать супергероиню, вместо чёткой подписи, с красивой буквой "В" и снежинками, нарисовавшую на Луне каляку-маляку.

Дашка снова поняла, что ведёт себя как заигравшаяся в песочнице воспитанница детсада. Поняла со всей очевидностью… и снова ничего не смогла с собой поделать.

– Юла, вот честно – я тебе не кажусь дурой?

– Птице-рыбо… – не замедлился влезть Серый.

– Блин!

Волшебница, наконец, всё-таки отвесила ехидному любителю фэнтези хорошего атмосферного пинка по спине. Впрочем, "космонавт-бездельник" только тупо заржал, как конь. И тут же получил от Терции любимой книгой по башке.

– Всё, молчу, молчу…

– Дар, ты чудо, настоящее… если бы не ты, я уже со скуки бы сдохла, честно. И даже если бы ты не стала… такой… Всё равно с тобой не соскучишься. – Юлька была совершенно серьёзна. – Через восемь секунд – вправо, семь на десять…

– Алёна! – начальник был сердит, но умученная работой гида по обсерватории, для праздных туристов, аспирантка вообще не реагировала на внешние раздражители.

Кое-как выпроводив с большого телескопа очередную партию экскурсантов (час людям объясняешь, что в большие телескопы глазом уже век не смотрят, и всё по новой, рёв детей "мамо, я зырочки нэ бачыв" и ругань западэнских мамаш) Алёна Новикова смотрела на монитор компьютера. На Крымской астрофизической обсерватории заканчивалась очередная ночь.

– Алёна, да что с тобой? Что тебе эта Луна далась сегодня? Уже зашла давно…

– Вьюга. – Выключено произнесла молодая сотрудница.

– Что? Эта… снова?

– Вот. – На экране была прямая трансляция с пятидесятидюймового рефлектора, которую вели в скайп коллеги-астрономы с Канарских островов. Сквозь непонятную, но темпераментную испанскую ругань за кадром, пробивалось "факен щит" и "о, май гад".

На тёмной поверхности моря Спокойствия неторопливо чертился логотип Вьюги, с сайта. Чуть кривовато, но вполне чётко и узнаваемо. Как будто невидимый великан медленно-медленно, стараясь не испортить свою работу, выводил надпись громадным серебристым маркером. Шеф застыл за спиной у Алёны, забыв как вдыхать воздух…

– Тот… болид наоборот… это был её разгон к Луне. Я посчитала орбиту и скорость… вот. Спектр интересный.

– Алён, не обижайся, но ты себя ведёшь… ну, знаешь, как фанатка. Как Ростик за своей Милен Фармер по всему свету гоняется.

– Богдан Михайлович… можно это выложить?

– Разумеется. Только меня не поминай, пожалуйста.

– Всё. Нарисовали. – Дашка прилунила "Таврию" почти в центре небольшого цирка. Равнина вокруг изменила цвет, на светло-серый.

– Домой? – Юлька снова открыла нетбук, – Давай я пересчитаю на шестьдесят километров в секунду. Топлива навалом, меньше десяти литров ушло. За три часа вернёмся.

– Считай. – Дашка откинулась на спинку сиденья, потянулась, как довольная кошка. – Сколько время-то?

– Полпятого по Крыму. За два часа расписались. Я себе представляю, какой хипеж начнётся.

– А он прекращался? – Феечка, открыв дверь, удалённо собирала образцы, складывая прилетающие к ней приглянувшиеся камни в большой пластмассовый кухонный судок. – Смотри, это Светке. А вот эти маме подарю.

– Мама твоя будет в восторге. И папа. Как узнают, кто ты есть.

– Мыш тебя бозоном Хиггса называет, кстати. – Наливая рыжей чаю, усмехнулся Серый.

– Ладно, чаю попьём и полетели. – Дарье вдруг стало неприятно. Даже не потому, что родители пока пребывали в неведении обо всём, а просто… именно этот бозон и был, как не смешно, основной темой отцовской научной работы.

– Два с половиной "же", на пятьдесят минут, осилим? – Высчитывая что-то на нетбуке, спросила Терция.

– Легко. – В один голос ответили космонавты, и рассмеялись.

Экипаж разместил и закрепил вещи, пристегнулся. Феечка подняла "Таврию" воздушным столбом на двести метров, больше не имело смысла, прицелилась в рассчитаную Юлькой курсовую. Терция сделала несколько прощальных снимков поверхности Луны. Девушки отчитали молитву, термоядерное пламя ударило в склон безымянного кратера, разлетелось веером раскалённых брызг. Скорректировались по отвесам, и Дашка "вдавила тапок". Волшебный кораблик отправился в обратный путь к Земле.

Серый вновь взялся читать свою книгу. При такой перегрузке это уже требовало некоторых усилий, но "космонавт-бездельник" не жаловался. Девушки, придавленные ускорением, старались лишний раз не шевелиться, у более чувствительной Юли и вовсе, при попытках повернуть голову, темнело в глазах. Крепкой, спортивной Дарье было полегче, но тоже неприятно. Впрочем, пятьдесят минут быстро прошли, и феечка выключила двигатель. Никто из людей ещё не летал с такой скоростью – Луна съёживалась прямо на глазах, серповидная Земля, напротив, столь же шустро увеличивалась. Терция, как и обещала, занялась сортировкой фотографий и видео – что можно выкладывать, для вьюгиного фотоотчёта, а что оставить для своих. За сорок минут промахнули половину расстояния между планетами, за досужим трёпом даже и заметив этого. Юлька, закончив с лунными фотками, снова полезла "в космос", забравшись на крышу машины, снимала окружающую звёздную панораму, и шумно восхищалась.