– Блин! Спасибо… Никого внизу не убило? – Юлька поглядела на замершую, в каком-то трансе, рыжую, – Что с тобой?!

– Никого внизу не было. В том и дело, что не за что… опять автомат… уже и на тебя срабатывает. – Напряжённо выдавила спасительница, и рассказала вкратце о разговоре с Мышом и своих страхах.

– Я читала что-то такое, советский ещё пост-ап, вроде…

– Да, мне Дима говорил. Ариадна Громова, "В круге света"… предупреждал, что ноосфера начнёт и друзей охранять, сама по себе.

– Точно, но там про другое. От радиации спасало…

– Моя тоже может.

Девушки, накупавшись, гуляли по обрывистому берегу, между Песчаным и Угловым. Русалочье развлечение рыжей уже стало надоедать, и Дарья, честно отплавав свою ежедневную пятёрку, стянув хвост, решила прогуляться с подругой, и обсудить новый подвиг – потушить горящую в сотне мест Сибирь. Всю, разумеется – феи не мелочатся. Впрочем, поглядев на карту пожаров и видео с мест, из задыхающихся в дыму Томска, Иркутска, ещё десятка разбросанных на огромном пространстве за Уралом городов, Дашка несколько усомнилась в своей крутости. Но изобретательная Терция нашла, как ей казалось, толковый способ справиться с бедой, и до неприятности с обвалом как раз хотела его объяснить.

– Ну, ладно… а что ты пожарами-то придумала? Удушить нельзя, лапы короткие, это я поняла.

– Смотри. Удушить нельзя, да. Но средний дождь лесной пожар тушит, ливень – на все сто. Ливень – это, допустим, десять миллиметров осадков, это много. Площадь пожаров у нас сейчас под сто тысяч га, это тысяча квадратных километров. То есть надо всего десять миллионов кубов…

– Всего?! Это же десять миллионов тонн, как сто "Нимицев"! Я столько не унесу. Да и как с этим летать, пожары не на одной линии, я так месяц метаться буду?

– Почему не унесёшь-то? Ну, час будешь воду набирать… а метаться не надо, создаём вот такую капельку, и разбрызгиваем сверху сильным ветром… я дома на ноуте покажу. Скорость я посчитала, там пожары почти все в полосу, километров в пятнадцать шириной, укладываются. С пяти тысяч только так раскидаем.

– И сколько получится по времени?

– Сутки, если до двухсот разгонишься, как с авианосцем. Но это чистого времени, по любому с ночёвкой лететь. Я планирую так, первый раз заправляемся в Байкале, второй в Енисее…

– Что, палатку возьмём?

– Ну, и спальники, ага…

Мыш резко вздрогнул – Наталья была мокрая и холодная, только что вылезла из воды, и умудрилась как-то подойти сзади совершенно незамеченной.

– Нервы не к чёрту, прости. Ты не только в лесу подкрадываться умеешь.

– Да ладно, ты уже пятнадцать минут на пирсе торчишь, как столб, и не шевелишься. Давай уже домой, обедать пора.

– Через мыс?

– Да, там здорово. Пойду, переоденусь.

– А Кристина где?

– С девчонками, в Угловом, осталась.

Поднявшись по прихотливо изогнутой тропинке на мыс Керменчик, Дима с подругой отправились домой, и через несколько минут наткнулись на что-то оживлённо обсуждающих Дарью с Юлей.

– О чём спорим? – Улыбнулся Мыш.- Опять расчеловечилась, уши позеленели?

– Не смешно, – надулась феечка, – сейчас Юлька провалилась на обрыве, и эти мои демоны автораном её подвесили, я и подумать ничего не успела.

– Интересно. Но ожидаемо, я предупреждал. И по обрывам не шляйтесь. Бережёного ноосфера бережёт, да.

– Ну да, я уже ей сказала… – Дарья, в своей любимой манере, резко переключилась, – Наташ, я тут посоветоваться хотела. Про драгоценные камни, вы… ты же геофизик. Я пробовала цветные сделать, вчера вечером, из угля, всякие металлы добавляла, какая-то хрень выходит. Мутные, слоистые. А просто алмаз – нормальный, я атомы углерода, как лего, собираю, получается.

– Постой. Цветные – это рубин, сапфир, изумруд?

– Ну да.

– Так это не углерод, а оксид алюминия, корунд.

– Я ей уже говорила, – Влезла Терция. – Это та же глина?

– Не совсем, но формула та же. Аллотропия, слышала? Глинозём и корунд, они как графит и алмаз соотносятся. Ну, с бериллом и изумрудом хитрее, там комплекс из оксидов алюминия, бериллия и кремния, подкрашенный оксидами хрома и ванадия. Рубин – тот же корунд с хромом, сапфир – с титаном и железом… а алмазы у тебя, говоришь, получаются?

– Вот. – Дашка запустила руку в сумку и добыла…

– Твою ж мать! Убери!!! – разом выскочил из своей нирваны Мыш.

Восьмигранный кристалл искрился и сиял под высоким солнцем южного дня так, что все непроизвольно зажмурились. Немыслимой чистоты бриллиант занимал всю ладонь феечки…

– Почему? – обиженно хлопнула глазищами волшебница, – Я его Наташе хотела подарить, за консультацию…

– Потому, что у тебя в руке штука ценой во весь Крым!

– Ааа… – одурело протянула рыжая.

– Бэ! – Дима стремительно запихнул драгоценность обратно в дашкину сумку и воровато огляделся по сторонам, – Ты понимаешь хоть, что творишь? Я же сказал, насчёт твоей силы… пипец всей экономике устроить хочешь, разом?

– Я просто попробовала… дома ещё больше валяется, я его по огранке "принцесса" сделала, на кило примерно…

– Тут три тысячи карат, не меньше… – Натали поражённо рассматривала невероятный камень в феечкиной сумке, – При такой чистоте, поболе Крыма ценой. Только продать нельзя, он же в пять "Куллинанов" весом, да и чище… я не могу это взять, но спасибо. Такие камни – все именные, наперечёт, не продажные. Сколько ты его…делала? По времени?

– Да минут двадцать, на оба. Не спалось просто.

– Твой камушек – самый большой и самый чистый бриллиант в мире, без вариантов.

– Блин! А давайте, я попробую для Вас рубинчик собрать. Тут этого оксида – как грязи… ну, в смысле, это грязь и есть. И хром найдётся… я маленький сделаю. Только… объясни, как молекулы зацеплять…

Наталья, присев на корточки, прямо на грунте тропинки нарисовала остриём пляжного зонтика схему нужного кристалла и… через пять минут держала в руке кровавую искристую каплю, размером с ноготь пальца, сгустившуюся прямо из небольшого мутного вихря над ладонями феечки.

– Спасибо, чародейка. Пойдём домой, а то мелкие там Светку сожрут вместо обеда.

Девчонки ушли чуть вперёд, обсуждая тушение Сибири. Натали придержала своего кавалера за руку.

– И что с этим дальше делать?

– С чем?

– Я со вторника как во сне живу. И боюсь. Весь мир на дыбы встал… за Кристю боюсь, она же тоже теперь в теме… за Тёмку, маму. За тебя, распиздяя. Нас под асфальт закатают, всех. Куча всяких вещей станет ненужными… вон, совет директоров той же "Де бирс" прямо сейчас стреляться может, да ладно, брильянты. Если в мире есть девчонка, способная лёгким движением души топить флоты и вычищать радиоактивные зоны, то нафига нужны эти флоты, зачем МЧС…

– Ну да, если бога нет, то для чего я штабс-капитан? Я уже месяц мозги над тем же ломаю. Понимаешь, Дашка действительно кучу всего обессмысливает. Дело даже не в том, что масса привычных вещей разом устарела, такое уже бывало. Главное, что наш мир – ненастоящий, и не матрица-хуятрица, а по-взрослому. То есть, реального ничего нет, мы никакие не батарейки, мы структуры данных по сегменту такому-то, смещению такому-то… виртуальные машинки черт-те какого уровня, виртуалы виртуалов виртуалов…

– Не надо, страшно. Дашка – это Нео, или личинка агента Смита, как ты думаешь?

– Думаю, что пока ребёнок, забавляющийся летающими ложками, – Дима вдруг вспомнил феечкину забаву, на ближней даче, и непроизвольно поморщился. Мир вокруг был таким солнечным и радостным, подкупал настоящестью запаха моря, колючестью крымской травы, тяжёлым гулом пролетевшего "морского охотника"…

Натали вгляделась в феечкин подарок.

– Знаешь, если я просто такое на улице нашла, визжала бы от радости, тут на две мои квартиры. А сейчас… во многих знаниях многие печали, да.