– Есть три варианта, – Подсел к Наталье Мыш, – Первый. Просто умыть руки, не подключив их к нашему родовспоможению. Переход убьёт жёлтых и красных, или сведёт с ума до полной недееспособности. Мы тут как бэ не причём, а взрыва тысячи с копейками антиняш не хватит, чтобы порвать большую ноо. И забыть, как страшный сон.

– Не факт, месье Дюк! – Среагировала подошедшая вместе с другим девушками, после завершения "эктоэкспериментов" Света. – "Порог" прочности зависит от одномоментного воздействия. Может и сотни хватить, судя по моим оценкам. И вообще… нехорошо.

– Хорошо, вариант два. Перевести их на общих основаниях… ну, кроме красных, видимо. И сдать на воспитание регионалкам. Не оптимально, конечно. Красные по варианту айнц.

– Обдумаем, это уже серьёзно – Сказал БВЧ.

– Третий вариант. Самый толковый, имхо. В заморозку. Искусственно понижаем, строго на них, эктопотенциал. Они просто… не вылупятся. И до… рассмотрения по существу.

– Здраво. – Кивнул Владимир, – Но…

– Но… если рост продолжится, это всего лишь отсрочка, – Заметила Света. – Правда, надолго. Будем сидеть на бомбе, и о ней будут помаленьку узнавать люди.

– А ещё можно их всех заранее убить. – Тихо произнёс Серёга. – Элементарно.

Воцарилась гулкая тишина, в которой было отчётливо слышно, как Солнышок точит коготки о ножку большого стола.

– Но мы этого, конечно, не сделаем, – Продолжил парень, – Потому что не сделаем. Даже если Земля в пыль разлетится. Из-за нашей доброты…

– По чужим вещам нехорошо шарить. Тебя в детстве не учили?

Мыш отметил, что действительно, "профессионализм не пропьёшь", Волков даже не вздрогнул, спокойно продолжив своё занятие – методичный обыск комнаты дочери. Голос старого убийцы тоже ничуть не изменился, оставшись совершенно равнодушным.

– Переучили, пока ты ещё в школе пятёркам по физике радовался. Здорово, Радист. Где ты сам, кстати?

– Дома. Хочешь, видео включу.

– Не надо, я привык по старинке. А я всё думал, когда же вы нормально поговорить со мной сподобитесь, а не выдуманных друзей МОЕГО ребёнка изображать. Я же не глухой. У тебя дело ко мне?

– На старое обижаться не собираюсь. Обстоятельства… поменялись. Не до… старых счетов.

– И то верно. На обиженных сам знаешь что кладут. Собираешься мне халтурку, детишке на молочишко, подкинуть, я верно понял? Давай, я возьмусь.

– Да. И очень серьёзную. Если поможешь, прикрою от разборок с бывшим начальством. Только помни, у меня сейчас god mode в этом бренном мире.

– Я это понял, прежде чем ты свою первую фразу досказал. Давай по существу вопроса. – Несмотря на по-прежнему спокойный голос беглого шпиона, его интонация чуть поменялась.

Дима понял – мести своих шефов бывший грушник, несмотря на умело, профессионально подаваемое равнодушие, по-прежнему боится всерьёз. В первую очередь из-за Риты.

– Твоя Рита – фея. Это теперь не сказка, а научный термин, кстати.

– Вроде Даши и Светы? – Дикая новость всё же заставила старого убийцу показать голосом некое удивление.

– Не совсем, тип способностей другой, но в целом да. Может всё примерно то же самое, я тебе мануальчик дам почитать. Она… перешла… ну, инициировалась, когда Света её лечила. Побочный эффект.

– Ну, спасибо. Прямо по классике мистики. За любое обращение к потусторонним силам надо платить. – Не найдя ничего подозрительного в ритином хозяйстве, Волков вышел в гостиную, опасаясь того, что дочь нагуляется с друзьями раньше времени.

– А то. Но всё ещё веселее. У неё тут теперь трое друзей…

– Дай угадаю. Мисс Олимпия, и очкастый звездочёт с кентом-амбалом.

– Именно. Все они тоже паранормальные. У них пошла вторичная инициация от твоей дщери. Типы способностей тоже у них разные, но все круче яиц Чака Норриса.

– Комикс дешёвый. Ну, вы и натворили чудес… и что я должен с ними делать? Свозь стены ходить я не умею, сразу предупреждаю.

– Присмотри за ними. Это и в твоих интересах. Неформально пообщайся с родителями Лины, Зака и Кора, эти детки нам в НИИЧАВО нужны. Все четверо, и чтобы у них дома тоже всё нормально было. Есть вариант, что нам их придётся… пригласить, на некоторое время. Сумеешь всё чётко сделать, чтобы хипежа с роднёй, школой и властями не было, выправлю тебе индульгенцию. У Шалимова лично. Обещаю.

Предложение было настолько неожиданным, что Волков на мгновение застыл. После чего утвердительно кивнул. Психологическая обработка людей была его сильной стороной, и Дима это знал.

– Сроки?

– До второго августа, кровь из носу, все родители должны знать, что у детишек может быть "особая миссия". И при этом не побежать в полицию. Ну и ты сам, если понадобится, Риту к нам без вопросов отпустишь.

– Это не комикс, это немецкая сказка. "Отдай мне детку", и горшок золота.

– Ты же знаешь, что мы её не съедим, у нас для этого есть печеньки.

Шпион зло усмехнулся.

– Сделаете из неё колдунью?

– Обязательно, хотя она уже сама ничего себе. Тебе-то о чём беспокоиться, страшнее тебя у нас в компании людей всяко не найдётся. Не испортим. – Жестко проговорил Дима.

Волков взял паузу, протирая от пыли большой плоский телеэкран, снова недобро сощурился.

– Какой папа ни есть, а родной. И она единственное, что у меня осталось.

– Особо могу пообещать, что плохого слова о тебе ей никто не скажет.

– Хорошо. Я сделаю. Уж не знаю, зачем вам австралийцы, но если угробишь Риту, лучше сразу меня убей. Ты знаешь, я словами не бросаюсь. Я верю, что вы сами ей плохого не сделаете, но над вами тоже небо хрупкое. Всякое бывает.

– Я понял, Волчара. Конец связи.

– Кхе-кхе… тьфу… гадость! Товарищ капитан, вентиляция башни со времён Союза не включалась? Лучезарная такого обращения с техникой не одобряэ! – Варяг, показавшись в открытом люке наводчика, рывком выскочил на броню, благо БМД сейчас неподвижно висела в воздухе над каким-то жилым массивом Киева.

Остальные обитатели летучей бронемашины уже были наверху. Находиться внутри, из-за кислой пороховой гари, было практически невозможно.

– Я сейчас проветрю! – отозвалась Вероника, щурясь и утирая платочком с лица липкую кордитную кислятину.

Из люков башни повалил серый дымок, засвистел ветер.

– А что ты хочешь, товарищ сержант, – Спокойно парировал офицер, – Мне только фарбу выделяли, за всё время службы, под приезд керывников, с толстыми зырками, мать их! Показуха одна, солярой "будки" мазали, чтобы блестели. У нас не Россия. Из двух одну собирали, у меня хоть стреляли все… как видишь.

– Вижу. Два-а-сорок два в адеквате, спорить не буду. И пулемёт тоже.

– Далеко мне до Северного Сияния, – Грустно и виновато улыбнулась Ника. – Под факел турбины попали, хорошо, не загорелись ещё.

– Броня крепка! – Уважительно хлопнул по башне Варяг. – И пушка норм! Дыр-дыр-дыр и всё, песец Мыломою!

– Там, кроме него, все остальные были американцы. И экипаж, и охрана. Двое вообще негры. А ещё какая-то… страшная тётка, с документами… я всё не разобрала, на две секунды коснулись только, но там было… федерал резерв систем… вроде.

– У-у. Это мы важную птицу, получается, угробили, куда поважнее Мыльного будет. Федеральная резервная система, это же карман ЗОГа! Теперь мы личные враги кагала, прямо как Маринеско для Гитлера, хых! Не доверял своим, значит, морда жидовская. И даже израильским евреям!

После того, как изрешеченные меткой пушечной очередью Варяга, горящие обломки личного "Гольфстрима" богатейшего банкира Украины рухнули на пустырь, за навигационными маяками аэропорта "Жуляны", Сольвейг не проронила ни слова. "Флейтистка" сидела на скате бортовой брони, закусив губу, и полностью погрузившись в свои мысли. Потом резко встала, обернулась к мужчинам, расположившимся на башне.