Солнце коснулось леса на той стороне поймы, тень неторопливо поползла по руслу речки. Дима бесцельно шлёпал по холодному тугому потоку сухой веткой.

"Вообще, конечно, для цивилизации в целом это полезно. Только горе тем, перефразируя, через кого эта польза придёт…"

Света лежала на диване в гостиной, и понимала, что сегодня не то, что делать что-то – встать не может. Апатия была столь глубока, что даже непонятный резкий треск и грохот, доносящийся с улицы, не вызывал у неё никакого интереса. Когда зазвонил телефон, аспирантка добрых полминуты заставляла себя пойти за лежащим в спальне аппаратом. Окно спальни выходило на лес и долгопрудненскую трассу. Ответив деду в перерывах между странными звуками, Светлана мельком глянула в проём между почти задёрнутыми шторами, и её апатия улетучилась быстрее пролитого на горячую плиту жидкого азота. Со времени их прогулки погода успела улучшиться, облака поднялись выше и стали из серых белыми, но над лесопарком висела чёрная тучка, единственная в своём роде. Тучка была очень миленькая, аккуратная, такая, как рисуют тучи ученики, изучающие три-де редакторы. В общем, тучка была такая трогательная, что даже прослезиться можно было от умиления. Разве что "я вовсе не медведь" не пела, зато вовсю искрилась разнообразными молниями: двойными, тройными, цепными, всех возможных оттенков. Вот только звук на грозу был совершенно не похож, это был скорее дребезжащий хруст замыканий на мощной линии электропередач.

Шестиэтажный матерный "диспел" в светкином исполнении сработал мгновенно, молнии исчезли – чудо-девочка наверняка мониторила квартиру и поняла, что сестра не в восторге от её метеорологической забавы. Света, взяв с полки маркер, написала на синем квадратике-напоминалке "домой иди" и положила бумажку и маркер на стол. Через секунду маркер, подскочив, накалякал кривыми буквами "Ну как?". Света изобразила на лице гримасу, примерно означающую тройку с минусом, действительно, гроза была всем хороша, вот только смотрелась по сравнению с натуральной как моделька в масштабе один к тридцати пяти. Да и устраивать уже второе за день показательное выступление в небе над родным посёлком тоже было не комильфо с точки зрения выбранной на встрече стратегии – необычные атмосферные явления привлекают лишнее внимание, особенно два подряд на одном месте.

– Странная какая-то гроза. Как игрушечная. – Игорь стоял в прихожей, в грязном гаражном камуфле, – И дождь грибной. Сегодня весь день с погодой абзац, времена года Вивальди…

Сердце исследовательницы болезненно сжалось. Полтора года назад, когда у них с Игорем всё только начиналось, Джа что-то по мелочи ей соврал, они поссорились, а помирившись, долго клялись друг другу не лгать, никогда-никогда-никогда и ни в чём… и теперь необходимая, но мерзкая ложь во спасение станет их постоянным спутником, третьим-в-койке… самое противное, что и виноватых в сложившейся ситуации, кроме гипотетической мировой закулисы, поедающей девочек-волшебниц и не позволяющей им делать грозу (и получать КЗ, судя по звуку), не было. Хотя, Светлана чувствовала, что какой-то, глубоко запрятанной, частью сознания, обвиняет в случившемся сестру и Мыша. Ей стало противно. Как говорит Мыш, с его фразочками на все случаи жизни, "противно на себя в зеркало смотреть". Она торопливо скомкала бумажку со странными словами, порвала её и кинула в ведро. Порывисто содрав с Игоря засаленную куртку, сбросила её на пол, обхватила любимого за шею и повисла на нём, плача одновременно от счастья и обиды неизвестно на кого…

Света так и провисела на шее Игоря до прихода рыжей. Дарья ввалилась в чёрном, изгвазданном хуже ремонтной подменки и воняющем гарью камуфляже, сама грязная словно чушка, даже нос в саже, но сияющая, как начищенный червонец.

– С грозой лажа какая-то, – негромко отчиталась чародейка, расшнуровывая берцы и дождавшись ухода из коридора Игоря, – зато с температурой… какие там файерболы, огненная стена получается, чуть, правда, лес не сожгла! Особенно, если уже горит, хорошо кислородику фильтрануть!

– Я заметила, – демонстративно принюхалась Светлана. В её душе боролись любопытство и нежелание портить младшей явно улучшившееся настроение. Победило, как обычно, первое.- А с этим… шоу-за-стеклом, в своей… ноосфере, разобралась?

– Да, – спокойно ответила рыжая.- Фокус на себя, и всё, без напрягов. Я теперь даже глаза не закрываю, когда… это… молекулами управляю. Как эльфы, во "Властелине Колец", вижу видимый и невидимый мир сразу.

Дарья ушла отмываться. Света поняла, что теперь созрела для разговора с дедом, а сестра вполне психологически готова к показательному выступлению перед ним, и не выкинет какого-нибудь фортеля при этом. Но сначала надо бы поговорить с Мышом, чтобы поехать вместе.

– Поехали завтра к деду, сдаваться, на ближнюю…

– Нихт капитулирен! Не сдаваться, а хвастаться, догадались же!

– Ну, догадались… просто окончательно поняли ЧТО. А вот КАК…

– Гы. Так для этого докторов наук и придумали. Подхватишь меня у Северного, на старом месте?

– Давай, в двенадцать, без фанатизма.

– Пока.

Отключившись, старшая минуту тупо "втыкала" в экран смартфона, с фоном в виде серебристой туманности Андромеды, потом решительным движением потянула контакт деда.

– Привет снова. Мы, кажется, нашли ответ. С твоими расчётами согласуется.

– Ну, хвастайся, умняша.

– Знаешь… тут такое дело, не по телефону. Давай мы с ответом завтра подъедем. В полпервого?

– Приезжайте. Угощения особо не обещаю, сама знаешь, но чайком побалуемся. Заговорщики…

Бесконечная суббота, наконец, закончилась. Уходя с плотины, Мыш умылся холоднющей водой, встав на бетонные обломки старинного сооружения. Русло реки тонуло во мраке, незаметно, за своими мыслями, он проторчал на берегу до полуночи.

"Разум раскрылся и зазиял ледяной пустыней… или что-то в этом роде. Интересно, сможем мы докопаться до такого знания о нашем мире, что после этого и жить не захочется? Большая Машина имени Б.В. Чекана – штука неприятная, но хотя бы психологически выносимая… во всяком случае, человек в ней, вторичная виртуальная машина, не принуждается никем постоянно возносить хвалы её Конструктору, Программисту и Админу… нда. То ещё хульство. Опять же нет ответа, есть ли эта "троица" на самом деле, или это… Мегамойшинко само по себе, всегда была, есть, и будет есть, а кроме неё – ничего нет. Спасибо тебе, рыжая кулхацкерша, за прогресс философии. Теперь уж точно убогую "философию науки", нежно "любимую" шефом, отменят нахрен. Он, помнится, иначе как "идеологической пидерсией креационистов", эту дисциплину никогда и не величал. И был, как всегда, прав…"

– Вставай уже, ктулха рыжая! – Светлана запустила в мирно сопящий на кровати клубок самый крупный экземпляр из плюшевого зверинца дашкиной комнаты, – Вставай, сраная земляшка ждёт твою волю!

Впрочем, розовый игуанодон, не попав в цель, по баллистически невозможной траектории и с двукратно возросшей скоростью полетел обратно в старшую сестру. Это доказывало, что дрессировщица бешеных молекул не спит, а придуривается.

– Я не ктулха! – подтвердила светкин вывод младшая, приподнимаясь на локте.

– Еще скажи, что не рыжая! – Света волейбольным движением отразила контрудар, – Джина Грей вполне подходит. Кинетичка, кстати.

Ночью, утомившись в серьёзных поисках теоретических подходов к случившемуся, аспирантка залезла на сайт энциклопедии супергероев.

– Это только мордой лица, по способностям Шторм, я же говорила, – Дарья села на кровать, вдела ноги в тапочки, – У неё радиус воздействия больше, зато у меня скиллов навалом.