– Гадом буду, что-то назревает. – В пространство произнёс Дима.

– Уже, – Хмыкнула Наталья, указав на идущего по каменной дамбе к беседке Василия. Тот помахал рукой.

– Вас… Борис Викентьевич просит подойти. Всех. Там интересное.

– Здесь тоже интересное, – Улыбнулась сибирячка, – Пошли, Мышонок.

В этот момент Вася и Кристя одновременно оказались для Мыша "в одном кадре". Дима резко повернулся к своей женщине.

– Чуть более, чем полностью…

– Понял, молчи… – Одними губами ответствовала "хозяйка тайги".

Почти в зените, над комплексом зданий ЦРУ в Лэнгли, полыхнула белая вспышка. Не ослепительно, но более, чем заметно. Ночь, на несколько мгновений, стала серыми сумерками. Когда сияние сникло, на его месте осталось неторопливо угасающее перламутровое облачко.

– Всё, салют окончен. Довольно впечатляюще.

Пол был в своём репертуаре. Похожим тоном он, видимо, мог прокомментировать и собственно апокалипсис. До которого, по мнению Джины, и в самом деле сейчас было рукой подать.

– Впечатляюще. И унизительно. Творят, что хотят. "Spichki detyam ne igrushka". Единственное, что радует – отшлёпали всё восточное хулиганьё, оптом. А ведь могли бы и нас. Ничего не мешает.

– Джина, а ты сама не хотела бы иметь такой волшебный шарик?

– Разумеется. Сразу бы плюнула на всю тупую движуху, и спряталась на Марсе. Ищите другую дуру, разруливать этот бардак!

Голосом шпионки сейчас говорила её дикая моральная усталость, пополам со злостью. Минувший день был настоящим кошмаром. Оказавшись, по сути, исполняющим обязанности директора всего CIA, то есть, прыгнув сразу через две ступени служебной лестницы, Джина обнаружила, что вынуждена командовать не серьёзной спецслужбой, а визгливой толпой истеричек обоих полов. С ума сходили все, от желторотых стажёров, до матёрых шпионов и убийц с сорокалетним стажем. Причина этой психованности подчинённых Джине была понятна, но толку от сокровенного знания не было никакого. Разведчица, совещаясь со своими (и не своими, но теперь тоже ей по факту подчинёнными) сотрудниками, успокаивала, как малых детей, специалистов-монстров, просто не понимающих, что происходит, и как дальше жить.

Миссис Голино буквально вылезла из себя, пытаясь сохранить хотя бы минимальную дисциплину в ведомстве – умоляла, упрашивала, обещала преференции, ругалась как заправский боцман, орала, угрожала судом и просто расправами наиболее "нервным Нелли".

К вечеру её бурная деятельность принесла некие плоды, а сама Джина ощутила себя ковриком в фойе "конторы", по которому дважды прошлись ногами все сотрудники, на вход, и потом на выход. Пол, судя по заострившему лицу и чёрным теням под глазами, сегодня испытал всё то же самое, у себя в Пентагоне, но "держал фасон". Новая хозяйка Лэнгли мельком отметила, что русский давно бы начал жаловаться на тяжёлую жизнь, в аналогичной коллизии. Но в Америке так не принято, молчи и улыбайся… Адмирал приехал в штаб-квартиру разведки (благо всё "федеральное" в Соединённых Штатах недалеко друг от друга) неспроста – ему нужно было чуять локоть верного сообщника, спасающего от психического краха важнейшую часть государственной машины США.

– Ох, не уверен. Не похоже на тебя.

Джина улыбнулась.

– Ну, не знаю. Хорошо Лернеру. Взял и испарился, как джинн.

– А вот тут ты ошибаешься. Большой испарился туда, куда надо. Сейчас, когда Джеффа и Майка… не стало… есть варианты, всё наладить. Секретари… слишком увлеклись асимметричными ответами, что и привело, да.

Шпионка заинтересованно поглядела на собеседника. Если уж адмирал сказал "А", про "В" сам и расскажет.

– Макс полетел в Дублин. Есть ОЧЕНЬ интересный вариант.

Форсировать Джина не стала, помня азы своего ремесла. В любом случае, как вернейшая сообщница, она скоро всё узнает.

– Give me, please, one ticket to Dublin!… Kuda, blin?… Tuda, blin!! – Разведчица объяснила смысл лингвистической шутки.

Пол рассмеялся.

– Прелестно. Откуда это?

– А, это интересная история. Я последний год в поле работала, под личиной итальянки, корреспондента "Фигаро", в Москве. В шестом.

– Тогда я тебя и подхватил.

– Да. Меня зазвал на встречу своих одноклассников один блоггер, верный сторонник Влада, кстати. Почему-то они питают иррациональные симпатии к правым старой Европы… Очень патриотичный парень, узнал бы, кто я есть, зарезал бы, наверное… – Джина криво ухмыльнулась, – Там, на встрече, была одна милая женщина, она преподавала в Дублине, в университете, кельтские наречия. Она замужем за каким-то ирландцем. А в России известна как певица, в стиле фэнтези. Не мейнстримовая, но очень популярная. Интересная девочка, умненькая. На арфе играет. Она мне и рассказала.

– Забавно… То есть, русская певица преподаёт ирландцам, тем же кельтам, кельтские наречия?!

– Ну да.

– Куда катится этот грёбаный мир?

– Tuda, blin! – Джина развела руками, и тоже, несколько нервно, засмеялась.

– Дима, обычно у нас было так, – Начал Чекан, – Я генерировал идею, а ты проламывал… трудности технической реализации. Ну, как правило. Здесь же… я должен сказать, что собственно придумал всё ты. Помнишь, ты рассуждал про колдуна из племени мумбо-юмбо? Про вуду?

– Да.

– У меня под черепом эти твои "контуры усиления" засели, но ты идею не развивал. Да и понятно, почему.

– Как раз всё веселье началось. Похищалки-убивалки и прочие активные игры на свежем воздухе.

– Именно. Вот что мы со Светой и Юлей накрутили, в результате…

Профессор положил большую общую тетрадь, со спиральным корешком, на столик перед собой, в метре от основного стола, на котором красовалась "машина судного дня" и куча прочей электроники. Столик этот, как уже успел заметить Дима, был своеобразен – просто квадратная доска, зависшая в воздухе без всякой видимой опоры. Ничего удивительного, впрочем, в таком поведении предмета, для всех уже не было, учитывая присутствие фей Максвелла. В количестве. Причём, для любой из девушек, этот фокус был теперь совершенно обыденным.

Мыш, прежде чем углубиться в математические дебри, обратил внимание, что сидевшая вполоборота к большому столу Светлана, прямо таки сияет, как первоклассница, получившая первую пятёрку в своей жизни. Прочитав новую редакцию развертки Второго уравнения, записанную чётким почерком аспирантки, в обрамлении юлиных правок, Дима вопросительно поднял взгляд.

– Я… правильно понял, что… это усиление, выходит, в нашем мире совсем лютое?!

– Да. – Первой ответила Терция, самодовольно улыбаясь, – Сама не ожидала, но для простых случаев, вроде этого…

– Стоп! Это уже… автомат? – Мыш резко нажал на летучую столешницу, но она почти не опустилась. И в сторону тоже сдвигаться отказалась.

Светка весело рассмеялась.

– Ага. Здесь всего три контура. Первый – микрокомп, загрузчик, на арсенид-галлии, как мини-кристалл со встроенным питанием, по образцу нашего суперкомпьютера. Второй прямо из молекул воздуха, на ионах… в общем, мы с Юлей сами офигели, что Суперфрактал такой кривой, посмотри…

Дима вновь взял тетрадь.

"Нда. Вот тебе и драйвер. Модель модели модели. Для простых… заклятий, типа этого столика, привязанного к месту, загрузчик модели действительно можно в несколько миллиардов атомов запихать, получается…"

– Заклинание с замком! – Тут же "встретилась мыслью" с Мышом Дашка.

– Таким образом, путь к созданию волшебной техносферы открыт. – Заметил Владимир. – Прикрутить к такой столешнице управление, как я понимаю, ничего не стоит. Причём для обычных людей, электронное, с кнопками и джойстиком, например. Простой комп, нулевой контур, и подключать интерфейсом, как Мыш придумал для МСД… А "отдача" ваша гасится на втором контуре, на молекулах…