Я снова призадумалась, что стоило бы сделать в этом случае, глупо заставлять Джинетт так долго ждать.

— Сделайте хотя бы несколько и скажите фотографу, чтобы он прислал счет сюда. Вернете мне деньги из первого заработка.

И снова визг, и новые объятия.

Когда Джинетт ушла, я посмотрела в окно, как она выходит из здания. Я слышала выражение «танцевать на ходу», но сейчас воочию увидела, как это делается.

Лори все еще находилась в кабинете. Я сразу поняла, что что-то не так.

— Что-нибудь случилось? — спросила я.

— Ничего, — ответила она, но голос был совершенно ледяным.

— Слушай, Лори, в чем дело?

— Хорошо, — ее словно прорвало. — Так агенты не работают. Они ходят по маленьким театрам. Они проводят собеседования с клиентами, которые приходят по рекомендации. Они не подбирают официанток в закусочных.

Это прозвучало так, будто я была сводней.

— Но ведь она талантлива, тебе не показалось? — пробормотала я.

— Ничуть.

Она направилась к двери, но у выхода остановилась и повернулась ко мне.

— И настоящие агенты никогда не платят за фотографии.

Я сидела за столом, не в силах пошевелиться, расстроенная, разочарованная, и чувствовала себя полной идиоткой. Настоящие агенты, сказала Лори, настоящие агенты… Я не настоящий агент. В этом деле есть правила, традиции, а я со своей жаждой стать дядей Джином, сыграть роль доброй феи преступила черту.

Спустя несколько минут Лори вернулась в мою комнату.

— Прости, что я тебе все это сказала, — произнесла она сдавленным голосом. — Ты здесь главная, и не мне тебя критиковать.

— Конечно, тебе, — возразила я. — Ты же знаешь, мне без тебя не справиться. И потом, — добавила я, стараясь вызвать у нее улыбку, — это твоя вина. Если бы ты не заболела, я бы не пошла обедать в одиночестве и не наткнулась на эту Джинетт в первой попавшейся забегаловке.

Лори все-таки улыбнулась:

— Кстати, твоя протеже только что звонила. Хотела узнать, где лучше всего сфотографироваться. Я сказала, что у Рея Камберленда или Тома Соумса. Но особенно упирала на Тома, он дешевле.

— Спасибо.

Лори вышла, но снова вернулась через несколько минут.

— А ты сама когда-нибудь фотографировалась у профессионала?

Я рассмеялась:

— Господи, конечно, нет! В последний раз я выступала на сцене во втором классе. Меня тогда стошнило на суфлера.

— Я не предлагаю тебе податься в актрисы. Многие агенты делают себе фотографии. Их можно использовать в бизнесе или для рекламы.

— Ненавижу фотографироваться. Я выхожу на снимках, как настоящая Олив Ойл[8], только блондинка.

Она улыбнулась:

— Так я и поверила. Все равно, Рей очень хороший мастер. Тебе стоит об этом подумать.

Я подумала, не откладывая. Эта предложение не лишено смысла, хотя идея красоваться в какой-нибудь рекламе меня совершенно не привлекала. Но я так радовалась, что Лори опять ведет себя по-дружески, что мне хотелось продлить этот момент.

Я пошла к ней в кабинет.

— Я решила последовать твоему совету и сфотографироваться. А ты не хочешь тоже сняться? Раз уж мы влезаем в это дело. И пусть это считается текущими расходами.

Я видела, что ей это приятно.

За пять месяцев, проведенных в агентстве, я подружилась почти со всеми, кто работал в здании. Это оказались очень приятные люди, доброжелательные и отзывчивые. За одним исключением. Джон Брэдшоу. Поначалу я просто трепетала от мысли, что буду работать рядом с этой голливудской легендой, лишь одним этажом ниже. Но шло время, и я поняла, что в жизни не встречала более черствого и замкнутого человека. Я проходила мимо него почти каждый день, в холле, на бульваре Сансет, и он, казалось, вообще не замечал моего присутствия. Ни улыбки, ни слова, просто шел мимо.

Чем больше проходило времени, тем сильнее возмущало меня такое хамство. Мы коллеги, занимаемся одним и тем же делом, работаем в одном здании, у него нет никакого права относиться ко мне с таким высокомерным превосходством. Я решила, что при следующей встрече постараюсь вынудить его заговорить со мной.

В конце января я зашла в магазин «Хьюго Босс» на Сансет-Плаза, купить подарок на день рождения. Вскоре там появился Джон Брэдшоу. Он заметил меня и, как обычно, отвернулся.

Я решительно подошла к нему, держа в руках два свитера:

— Простите за беспокойство, но мне нужен мужской совет. Я хочу купить отцу подарок на день рождения, но никак не могу решить, какой свитер лучше. Вы бы какой взяли?

Брэдшоу весь как-то напрягся. Он смотрел на меня сверху вниз, словно увидел червяка в своем салате.

— К сожалению, не могу ничего сказать по этому поводу.

Он развернулся и вышел из магазина.

Оскорбленная до глубины души, я в конце концов купила оба свитера.

Весь оставшийся день я только и думала о том, что случилось в магазине. Снова и снова вспоминала всю сцену в деталях и не могла понять, чем вызвана его грубость. Не настолько я навязчива, чтобы так себя со мной вести. А может, его задело упоминание об отце? Может, он решил, что я считаю его стариком?

Как он посмотрел на меня — забыть невозможно!

На другой день я обедала с Алисией Райс из компании «Лизбо Продакшн». В разговоре случайно всплыло имя Джона Брэдшоу, и я рассказала, что произошло в магазине. Алисия слушала меня, открыв рот.

— Типичный Брэдшоу! — засмеялась она. — Вы не читали эту статью в «Вэрайети»? «Десять самых страшных людей в Голливуде»? Она вышла прошлым летом.

Я сказала, что не читала.

— Ну так прочитайте. Брэдшоу там возглавляет список.

Вернувшись в офис, я первым делом забралась в Интернет. Статью, о которой говорила Алисия, я не нашла, зато обнаружила массу других, где Брэдшоу превозносили до небес как автора грандиозных проектов и создателя новых звезд. Кроме того, я прочла, что он был женат и его жена умерла в 1993 году.

— Ничего удивительного, — сказала я Лори. — Ей было просто невмоготу жить с ним дальше.

Еще я выяснила, что у него есть дочь Аманда. Я нашла фотографию, где они вдвоем стоят на каком-то благотворительном мероприятии. На снимке Аманде всего четырнадцать лет, но выглядит она так, словно полностью унаследовала от отца манию величия.

Большинство статей были довольно старые, а новые оказались гораздо менее лестными. Создавалось впечатление, что за последние десять лет Брэдшоу стал настоящим отшельником и старался как можно реже появляться на людях, кроме встреч с клиентами. Во мне проснулась жалость к нему, но потом я вспомнила этот голос и взгляд, и моя жалость растаяла без следа.

В назначенный для фотосессии день мы с Лори отправились обедать в «Иль Соль» и умудрились прикончить там целую бутылку вина. В офис мы вернулись в таком чудесном настроении, что даже немного шокировали Гари.

Мы пораньше закрыли лавочку и поехали в студию Рея Камберленда на Вайн-стрит. В приемной висели сделанные им фотографии, все крупным планом, и сразу становилось понятно, что у него кто угодно будет выглядеть потрясающе. Я приободрилась.

Из кабинета вышел Рей и представился. Он оказался пожилым человеком, с усами и длинными седыми волосами, как у Сальвадора Дали.

— Кто будет первой?

— Лори, — сказала я.

— А вы не хотите зайти посмотреть?

Я взглянула на Лори:

— Если она не против.

Она пожала плечами:

— Пожалуйста.

Сеанс прошел великолепно. Лори — прирожденная модель. Она отлично умела позировать, энергия била из нее ключом. Удивительно, в строгом английском костюме и шелковой блузке ей удавалось выглядеть невероятно сексуально. Рей работал с явным удовольствием и под конец сделал несколько весьма вызывающих снимков.

Потом настала моя очередь.

Я старалась изо всех сил, но безуспешно. Рей проявил невероятное терпение, он придумывал для меня разные позы, пытаясь придать мне естественный вид, но по выражению его лица я понимала, что, как и всегда, получалась Олив Ойл.