За окном бешено мчащегося поезда проносились деревушки, поля, елки и другие деревья. Профессор Крюков заложил ногу на ногу и привалился к теплому стеклу.

Дверь купе со скрипом отворилась, вошел проводник, высокий черноусый красавец с сонным, как у наркомана, взглядом.

– Билетики, пожалуйста, – привычно потребовал он во множественном числе, хотя в купе сидел только один человек.

Профессор Крюков протянул проводнику свой билет и деньги за белье.

– А чего купе-то пустое? – спросил он. – Билетов в кассе нет, а тут три места свободных.

– Бронь, – равнодушно сказал проводник, сворачивая билет и засовывая его в кармашек планшета. – На следующей станции сядут.

Проводник ушел. Профессор Крюков опять глянул в окно. В поезде так хорошо спится, подумал он, надо бы отоспаться за целый год. И Люся советовала…

Профессор Крюков с нежностью вспомнил прощание с женой.

– Вот наше купе! – воскликнула радостная Люся. – Располагайся, Федя!

Профессор Крюков сунул свой большой чемодан под сидение, снял и повесил пиджак на вешалку и присел.

– Присядем перед дорожкой, – сказала жена профессора.

Они посидели молча. Им предстояла разлука на целый месяц, отпуск и путевка были только у Крюкова, а у его жены не было ни отпуска, ни путевки.

– Не хочется мне ехать одному, – сознался профессор. – Я ж там со скуки помру.

– Ты это брось, – сурово сказала Люся. – Отоспишься там, на солнышке погреешься! В теннис будешь играть!

– В теннис играют молодые, – махнул рукой профессор, – а в мои годы с моим ревматизмом…

Мимо окна по перрону прошагала шикарная блондинка. Ее стройные ноги были обтянуты фиолетовыми лосинами, а еле прикрытая юбочкой часть тела ниже спины так и притягивала взгляд.

– А вот это ты брось! – проследив направление взгляда мужа, возмутилась Люся. – В твои годы, с твоим ревматизмом не следует обращать внимание на молоденьких девочек! Ты только посмотри! Напялила черт знает что на свои кривые ноги, задницу выставила на всеобщее обозрение и идет!

– Да я и не смотрю, – вымолвил профессор.

– И не смотри! И в Крыму не смотри! Среди них, знаешь, какие акулы попадаются? Враз сожрут!

– Люсь! Я разве повод давал? У меня ж в институте таких студенток – выше крыши!

– В институте ты на виду. Да и знаешь, к тому же, что студенткам от тебя только отличные оценки нужны, а сам ты им до лампочки!

– Тогда ты и не волнуйся, – резонно заметил он. – В Крыму от меня оценок никто добиваться не будет, никому я там нужен не буду…

– В Крыму эти телки… – начала Люся, но тут по коридору прошел проводник, громко объявляя:

– Провожающим покинуть вагон! Через пять минут отправляемся!

– Ну, счастливо! – деловито обняла мужа Люся и звонко чмокнула в щеку. – Отдыхай!

– Я тебя люблю, – сказал профессор.

– Я тебя тоже. Как приедешь, дай телеграмму! Люся вышла в коридор. Профессор – за ней.

– Не провожай меня, Федя. Лучше из окна мне помаши!

Профессор Крюков вернулся в купе и сел к окну. Краем уха он услышал, как его любимая жена говорит в коридоре проводнику:

– Товарищ проводник, тут в пятом купе едет профессор Крюков, вы уж проследите, чтоб он ни в чем не нуждался, а то эти профессора – они ж, как маленькие дети!

– Отчего ж не проследить, прослежу, – прогудел добродушный голос проводника.

Наконец, Люся появилась на перроне перед окном, и в этот момент поезд дернулся, перрон пополз мимо окна. Поехали!

Профессор Крюков прижался губами к стеклу и долго махал идущей рядом с поездом жене. Поезд набрал скорость, перрон кончился, а профессор все махал и махал…

В коридоре кто-то громко высморкался, и профессор проснулся. «Надо же, – подумал он, – задремать успел!»

Дверь опять отворилась и вошел проводник с той самой блондинкой в фиолетовых лосинах.

– До Тулы в этом купе три места свободны, – сказал он. – Здесь посидишь. Я думаю, профессор не против?

– Ну что вы! – воскликнул Крюков. – Совсем наоборот. Очень рад!

– Ну и отлично, – проводник вышел, а девушка плюхнулась на сидение напротив Крюкова. Профессор недавно читал роман Чейза, так там была такая же блондинка – длинноногая, голубоглазая, с яркими красными губками и тугими полушариями, выглядывающими из глубокого выреза блузки… Профессор спохватился и отвел взгляд.

– Вы чего, настоящий профессор? – с любопытством поинтересовалась блондинка.

– Настоящий, – с гордостью сказал Крюков.

– Меня зовут Настя, – девушка протянула руку. – А вас?

– Федор Иванович Крюков, – представился профессор.

– Федя, значит, – кивнула Настя и спохватилась. – А ничего, если мы будем общаться так, по имени и на «ты»?

– Ничего, – улыбнулся профессор. Непосредственность девушки ему нравилась.

– Федя Крюков – это почти как Фредди Крюгер! Можно я тебя буду Фредди называть?

– На здоровье.

– Вот и отлично! – решила блондинка и, достав красивую пудренницу, начала прихорашиваться перед зеркальцем. – А где ты работаешь?

– Преподаю в институте…

– А я учусь в ПТУ. Буду оператором.

– Оператором ЭВМ?

– Нет! Оператором машинного доения.

– Тоже интересная работа.

– Как же, интересная! – рассмеялась девушка. – Дерьмо, а не работа! А куда едешь?

– В Крым. По путевке.

– Везет! – Настя с завистью прищелкнула языком. – Я уже сто лет не была на море!

В коридоре зашумели голоса, что-то хлопнуло, как пробка от «Шампанского», дверь распахнулась, и в купе просунулись сразу три мужских головы, по виду – студенческие.

– О! Вот она! Красавица, пошли к нам в купе! – хором воскликнули студенты. – У нас «Шампанское»!

– Пойдем? – предложила Настя профессору.

– Да нет, – Крюков покачал головой. – Вы идите, а я уж тут… Ваше дело молодое!

– До свидания, – блондинка помахала ручкой и, подхваченная молодыми людьми, со смехом удалилась.

Профессор вздохнул. Хорошая девушка, подумалось ему. Немножко вульгарная, но хорошая. Эх, быть хотя бы лет на двадцать моложе, разве бы он ее отпустил к этим студентам?

Профессор Крюков глянул в окно. Поезд ехал по лесу. Проносящиеся мимо деревья усыпляли. И профессор снова задремал.

Звон разбитого стекла разбудил его. Профессор встряхнулся и оторопело уставился на стол. Помигивая огоньками, на столе стояла маленькая летающая тарелка. У тарелки откинулся кусок боковой стены, и оттуда вылезли трое гуманоидов, каждый размером с мизинец, розового цвета в зеленых комбинезонах.

– О! – воскликнул один, узрев Крюкова. – Абориген!

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался удивленный профессор.

– Привет, – отозвались инопланетяне. – Просим прощения, у нас вынужденная посадка.

– Откуда прилетели? – поинтересовался Федор Иванович.

– Издалека, – пропищал один, рассматривая корпус тарелки. – Черт! Антенна отломалась!

– Вы что же, по-русски разговариваете?

– Нет, разговариваем мы по-своему, – пояснил пришелец, – но наши слова при помощи специального приборчика транслируются в ваш мозг, и вы нас понимаете. Ну-ка, ребята, за работу, – скомандовал он своим приятелям.

Инопланетяне резво отвинтили сломанную антенну, вытащили из тарелки запасную и привинтили ее на нужное место.

– Интересно, – сказал Крюков. – А мои слова, значит, тоже транслируются в ваш мозг?

– Логично рассуждаешь, землянин, – похвалил пришелец. – Прям как профессор. О, да мы тут стекло расколотили! Ребята, ну-ка, заменить!

Ребята снова сбегали в тарелку, вынесли из нее странный агрегат, похожий на пушку, установили его напротив разбитого стекла. Тонкий луч, направленный на стекло, быстро запаял дырку, и стекло стало как новое.