-- Мы пойдём или так и будем стоять тут и ждать неизвестно чего? -- не выдержала Таэш.

   -- Не торопись, -- негромко отозвался я, продолжая думать. -- Нам нечем заплатить за вход.

   -- Бичиганы императорских кровей, -- хмыкнул Данька.

   -- Сам бомжара белобрысая, -- мгновенно отозвался Ван.

   -- От блондинки слышу, -- как обычно передразнил Маньяк.

   -- А в рожу?..

   -- Кажется, придумал, -- прервал я эту привычную перебранку. -- Ван, доставай гитару и вешай её на ремень за спину, будто только так и таскаешь.

   Достав свою чёрную красавицу, я расположил её за спиной так, чтобы не травмировать лишний раз крылья. Ещё немного подумав, снял гитару, скинул плащ, который уже изрядно надоел. Снял куртку, разгрузку.

   -- Апокалипсис, наложи мне "ледышку" на спину, -- попросил я. -- Ту, что посильнее.

   Брат прошипел что-то злое, но подошёл и сделал так, что я практически перестал чувствовать часть спины. На всякий случай сев на землю, чтобы не упасть, я схватился руками за крылья и начал убирать их обратно в спину. Боль пришла не сразу. Сначала всю рубашку на спине залило кровью из возникших разрезов. Подвывая от боли и отчаянно матерясь, я всё-таки убрал крылья полностью, оставив там, где были их основания две рваные раны. Когда золотые лужи перед глазами перестали мешать обзору, я увидел светлого... он стоял, обхватив себя руками так, будто сам чувствовал нестерпимую боль. Белый до серости, сжав зубы с такой силой, что не сразу смог их разжать, прошипел:

   -- Больше никогда так не делай.

   -- Закрывайся тщательней, идиот... -- выдохнул в ответ я.

   -- Сам такой, -- мрачно сказал брат, подходя и накладывая самые сильные "заживалки" на раны.

   -- Ребята, у вас что -- одна душа? -- тихо спросил Таэш, подходя поближе.

   -- Не совсем, но вроде того, -- переглянувшись, в голос выдали мы.

   -- Вы сумасшедшие... -- только и смогла выдохнуть богиня. -- Как только живы оба?..

   -- А если бы я ему свою душу не отдал, мы бы оба сдохли, -- огрызнулся Ван. -- Он и так у меня на руках чуть не умер. Смерть ещё одного брата я бы не пережил.

   Таэш поглядела на отступившего в сторону и зло отвернувшегося светлого. И было в её взгляде что-то мне не очень понятное. Непонятное мне-подростку. Но очень хорошо расшифрованное мной-владыкой. Сжав зубы, я отвернулся. Она моя! Моя!.. Но нельзя. Нельзя даже думать об этом, смотреть в её сторону! Она может погибнуть от одного моего взгляда. Моё хрупкое чудо, которое я не могу взять в руки, не разрушив. Моё...

   Достав сумку, я вытащил запасную рубашку, снял заляпанную кровью.

   -- Малой, погоди! -- в голос воскликнули близнецы, что-то доставая из своих рюкзаков и резво подскочив поближе.

   Оказалось, достали они аптечку и в четыре руки за пару минут залепили мне полспины пластырем, стягивая края рваных ран, предварительно залив прямо в них обезболивающее. Я даже не возражал -- нафига, если они всё равно проигнорируют?

   -- Круто! -- оценила Таэш, потрогав пальчиками пластырь. -- Гораздо лучше, чем бинты. Ребята, возьмите меня в ваш мир, а?

   -- Без тебя -- никуда! -- хором заверили близнецы. -- Только с тобой.

   Взгляд зацепился за этих двух белобрысых бестий. Похожие до невероятного. Но теперь я вдруг увидел, что они разные. Глубинное сродство, больше, чем просто одинаковость, порой делала их неразличимыми, но... Данька немного выше, заметно шире в плечах, а у Маньки обнаружилась тонкая талия, высокая, аккуратная грудь и изящество в каждой чёрточке. Странно. Кажется, я первый раз в жизни взглянул на Маню, как на девушку, существо противоположного пола. Так, пора это заканчивать немедля, а то если Данька меня не удавит, я сам головой со стеной поздороваюсь. Причём, стена эта будет солнечного цвета.

   Куртку одевать не стал. Эльфийская, в которой в любую погоду не жарко, на спине разодрана, а академическая ветровка слишком тёплая. Вон даже близнецы в одних футболках. Так... сумку через плечо, на неё через ремень -- плащ. Гитару за спину. Прикрыть глаза и провести внутреннюю настройку. Хороший актёр должен чувствовать то, что играет. Должен испытывать эмоции, которые изображает. Мечтательно-беззаботное выражение на лицо... врождённое обаяние немного отпустить на волю... поехали.

   Прошли в город мы через десять минут. Мало того, что пропустили бесплатно, так ещё и с рекомендацией трактира, где будет ночлег и еда, если скажем, от кого.

   Отойдя от ворот на приличное расстояние, я сбросил с себя наложенную "матрицу личности"... и меня затрясло от ярости.

   -- Крылатый... ты чего?..

   Мгновенно переставшие развлекаться перепалкой с эльфом на тему "бомжи в венцах", Маньяки осторожно подошли с двух сторон. И шарахнулись прочь, когда я вскинул взгляд. Крепко сжав кулаки, я с трудом загнал ярость обратно и прошипел сквозь клыки:

   -- Давно... давно мне не приходилось так унижаться!..

   Двойняшки переглянулись, а Ван шагнул ко мне, крепко взял за плечи и твёрдо произнёс:

   -- И больше не придётся. Я тут успел присмотреть пару ювелирных лавок. Продадим камни, нищебродить больше не будем.

   Знал, брат, что ты меня лучше всех понимаешь.

   -- Ладно, -- отозвался я, медленно успокаиваясь. Злость потихоньку отступала. К ней на смену снова приходила глухая тоска с усталостью. -- Я хочу домой.

   Домой. К маме, папе, заразе-брату, тирану-деду, понимающему приколисту дяде...

   -- Я тоже, -- негромко отозвался Ван. -- Но пока нельзя. Потерпи, брат.

   -- Куда я денусь... -- вздохнул в ответ.

   Таэш подошла и сочувственно коснулась моего плеча. Она не стала ничего говорить, за что я был ей бесконечно благодарен. И на душе вдруг стало легче. Всё, что я делаю -- не бессмысленно.

   -- Апокалипсис, продажа камней на тебе, -- сообщил я. -- И давай побыстрее с этим разберёмся. Я жрать хочу.

   Быстро не получилось. Около двух часов ушло на поиск в этом городишке приличного ювелира, которого не послал бы Ван, оценку пяти небольших камешков и отчаянный торг. Каждый из встреченных нами скупщиков почему-то пытался обдурить "этих несмышлёнышей". Но с одним злым клыкастым светлым, три года жившим в Свободном такой номер не проходил.

   В итоге обзавелись мы достаточно крупной суммой, которая осталась в основном у Вана, как у главного казначея. Близнецам и Таэш было великодушно выделено на карманные расходы. Мне оказалось отсыпано монет побольше, но -- на дело. Нужно решить проблему с одеждой. То, что нашлось в сумке, практически всё оказалось мало. Дети и подростки вообще имеют такое дурное свойство -- расти! А у меня как раз скачёк роста.

   Ещё через полчаса мы сняли две комнаты в не слишком презентабельной, но чистой и не вызвавшей особо злобного бухтежа со стороны светлого, гостинице. Быстро перекусив, мы отправились на прогулку по городу всей компанией. Честно говоря, обошёлся бы я без прогулки, ноги уже устали шастать, но... но нужно решить проблемы.

   За время поиска ювелира городок мы успели немного изучить. Во всяком случае, его центр и торговую часть. Так что ориентировались в пространстве достаточно свободно. Местных ателье по пошиву одежды мы обошли штук шесть, пока не нашли устроившую. С нелюбопытным, молчаливым мастером. Мне по-любому придётся шить рубашки на заказ, но и готовой одеждой тут торговали. Маньяки и Таэш обзавелись готовым, Ван тоже не стал привередничать.

   Отправив Маньяков с Таэш погулять по торговым рядам и оружейным лавкам, я остался и взглянул на портного, проведя большим пальцем по печати, повёрнутой гербом вовнутрь. Невзрачному, невысокому, чуть сутулому мужчине с тусклым взглядом было сорок лет. Дело досталось ему от отца. Помощница у него есть, но ближайшие несколько дней он один -- работница заболела.

   -- Я заплачу тебе сверх заказа за молчание, -- медленно произнёс я, вынырнув из его памяти.