Господин Вечности
Моим младшим братьям -- Саньке, Вовке, Митьке.
Вас у меня трое. И пусть не все сейчас рядом, вы всё равно навсегда мои братья.
Музыка в большей связи с нравственными поступками человека, нежели обыкновенно думают. Князь Владимир Федорович Одоевский
Пропорол крылами землю ангел,
Полилась по бороздам кровь, зажурчала,
Белым пухом кружил ветер, падал,
Снег души его на голые камни...
Крыница "Ангел"
Таэш
Выйдя на тракт, мы бодро направились в сторону села.
Протопав где-то с полчаса, брат начал заметно хромать. Эх, домой бы... Папин джип реквизировать и меня за руль. Цивилизация, век компьютерных технологий, как же я, оказывается, по тебе соскучился! Наибольшую грусть, как выяснилось в последнее время, вызывало не столько отсутствие компа, сколько отсутствие сотового! Чувствуешь себя полуслепым. Даже если починить коммуникаторы из моей сумки, один фиг работать они не будут -- спутник на орбиту этой отсталой планеты я же не запущу!
Брат захромал ещё сильнее, но молча терпел, свирепо зыркая исподлобья, когда я оборачивался. Маньяки, исполняя мою молчаливую просьбу, подошли с двух сторон, заставили Вана опереться на их плечи, не слушая никаких возражений. Светлому пришлось сдаться, потому что нога у него разнылась не на шутку. А небо затягивала серая муть облаков, обещая к ночи пролиться дождём.
-- Эй, путники! Забирайтесь, подвезу!
Остановившись, я царственно повернул голову, окинул взглядом телегу, заставленную бочками и мешками, меланхоличную, пегую лошадку с прогнутой спиной и улыбчивую дородную рыжую тётку на козлах. Говорила она со своеобразным акцентом, так что произнесённая фраза звучала у неё примерно как "хеэй, путнеки", "сабирайтезь" и "подвесу" вместо "подвезу". Примерно уловив произношение, я попытался изобразить пока только отдалённо похожий акцент. Пожалуй, и не буду привыкать говорить как они, уж очень мне мой родной русский дорог.
-- Подвезите, если не трудно, -- обозначил улыбку я. -- Будем благодарны.
Мы помогли забраться Вану, не обращая внимание на его злобное фырканье и попытки без слов послать нас со своей помощью в даль светлую. Он всегда такой, что ж, на каждый его закидон теперь реагировать?
-- Что с ногой, красавец? -- ласково, как к ребёнку, обратилась к эльфу женщина.
-- Подвернул, -- сердито буркнул в ответ светлый.
Маньяки расположились рядом со светлым, а я, вспомнив о том, что умею быть очень обаятельным, сел рядом с извозчицей.
-- Издалека идёте? -- поинтересовалась тётка, разглядывая меня краем глаза.
-- Из Миритэхала, -- с готовностью ответил я, назвав город на границе меж землями изначальных и людей. Сейчас посмотрим, как наша легенда работает. -- Выпускники общерасовой Светлой Академии.
-- То-то говор такой правильный! -- "догадалась" она. Потом оглядела нас всех четверых повнимательней. Усомнилась: -- Что-то больно молоды для выпускников...
Изобразив смущение, я опустил глазки и старательно заковырял пальцем сидение.
-- Ну, мы почти выпускники... -- вздохнул потяжелее, грустно "признался": -- Выгнали нас. Мы кабинет ректора взорвали, и лабораторию... немножко... ну, опыты свои проводили по выведению новых видов плотоядных растений. Мы как лучше хотели... а нас не поняли...
Тётка поняла едва ли половину умных словей, но общую суть уловила легко. Сказав "Эх, сорванцы!" она весело рассмеялась, я в ответ нерешительно и смущённо улыбнулся.
-- И куда же вы теперь? -- благожелательно поинтересовалась она. -- Домой?
-- Не-е, -- замотал головой я. -- Нам домой нельзя, нас дедушка прибьёт. Дед у нас строгий! Узнает, что вышибли, из самих души вышибет...
-- И куда же вы теперь? -- повторила она.
Сделав вид, что раздумываю, говорить ли дальше, всё-таки сказал:
-- Да вот, думаем в Тёмную Академию поступить. Если уж в Светлой не получилось...
-- А всё твоя вина, -- решил подыграть мне Ван, приплетая к игре и вечность назад произошедшее. -- И твои идеи... неумные.
-- А что сразу я?! -- обернулся к брату. -- А кто за мной полез куда не просили?!
-- Куда б я тебя одного отпустил, малой?! Ты же пропал бы без меня!
-- С тобой, можно подумать, не пропал! -- возмутился я. -- Вечно как вляпаемся, так Ирдес виноват! Чуть что, так сразу Ирдес! Только Ван один умный и всегда прав. А ещё брат, даже старший...
-- А ещё брат, да вот беда -- младший и с шилом в... кое-где! -- передразнил Ван.
-- Не ссорьтесь, парни, -- с улыбкой попросила женщина.
Демонстративно фыркнув друг на друга, мы столь же демонстративно отвернулись в разные стороны. Только незримо проскочил меж связанных душ смех. "Нам верят..." "Ну ещё бы! Мы великие актёры".
Изобразив вселенскую печаль, я повздыхал, разглядывая бегущую внизу грунтовую дорогу.
-- Ну что ты загрустил, малыш? -- ласково позвала рыжая тётка.
-- Я не малыш, -- капризно отозвался я, вызвав у женщины ещё более широкую и добрую улыбку. -- Ведь и правда я виноват... как мы теперь?.. А вдруг ничего не получится?..
-- Ты верь и всё обязательно получится, -- уверила возница. -- А не получится... ну и не беда! Но главное -- это верить и не отступать...
И она пустилась в занимательный рассказ о своей жизни. О том, как мечтала стать морячкой, и плавала на кораблях сначала юнгой, а потом и матросом целых десять лет, поначалу притворяясь мужчиной. Как потом вышла замуж и мечтала о собственном трактире, как они с мужем-моряком купили и сделали портовую таверну, как её сожгли вместе со всем добром и муж тоже сгорел. Как она вернулась в родные Репейники, откуда в своё время сбежала, и открыла в селе свою маленькую корчму. Трудно одной, почти без помощников и сбережений, но она справляется...
-- Ой, а можно мы у вас на ночлег остановимся?! -- просиял я, услышав слово "корчма". И тут же сник: -- Только нам, наверное, платить нечем... Но зато мы с братом менестрели и знаем такие песни, какие никто не знает! -- и я достал гитару, спеша доказать свои слова.
-- Ты тёмный, что ли? -- уточнила она.
-- Ну, да! -- подтвердил я.
Вана, похоже, и за полноценного эльфа-то не приняли. Манеры не те!
-- Вот и хорошо! -- обрадовалась тётка. -- Споёте -- я вас и ужином и завтраком за счёт заведения накормлю! Меня можешь звать тётя Юта, меня здесь все так зовут.
-- Я Ирдес, вон тот хромой и вредный -- Ван, а двойняшек зовут Маня-Даня.
-- Маня-Даня? -- повторила рыжая трактирщица. Уточнила: -- Оба мальчики?
-- Не совсем оба, -- хихикнула Манька. -- Но я на мальчика похожа, а путешествовать двум братьям удобней, чем брату с сестрой.
-- Да, проще! -- согласилась тётка. -- Только имя бы немного поменяла, девочка. Я ж знаю, сама мальчишкой в твои годы притворялась... -- Попросила меня: -- Ты гитару не убирай пока... И не свети особо, что тёмный...
И ненадолго примолкла. Когда мы въехали в село, трактирщица едва не на каждом шагу сообщала, что у неё сегодня будет петь талантливый менестрель, и для желающих двери корчмы открыты! Тихий скромный мальчик Ирдес в это время увлечённо гладил струны, где-то подтягивал, где-то ослаблял излишнее натяжение...
-- Как зовут тебя, менестрель? -- окликнул человек, приравниваясь к неспешному ходу телеги.
-- Крылатый, -- ответил я, не раздумывая.
-- Что-то не слышал о таком музыканте, -- фыркнул человек.
Окинув его оценивающим взглядом, нарисовал на лице и в позе пренебрежительное презрение аристократа к черни. Хотя пижонский вид парня -- рубашка с вышивкой по вороту и рукавам, кожаные штаны, вышитые бисером высокие лёгкие ботинки, и близкие к аристократичным черты давали повод думать о более высоком происхождении. Было ему лет двадцать пять, не больше. Как раз в том возрасте, когда ещё судят по внешности и гордятся своим "взрослым" статусом. Я таким дураком не буду, обещаю!
