Какой вывод можно сделать из этого? В каждом из нас заложены разнообразные способности. Пользуйтесь! Находите занятия для души! Удивляюсь, когда некоторые пенсионеры, оставшись без работы, теряют смысл жизни, чахнут и раньше времени уходят из жизни.

В отличие от них, у меня всегда не хватает времени. Как на бесценную часть бытия я смотрю на обложки любимых книг. Проходят годы, наше восприятие меняется. Перечитывая любимую книгу, ты каждый раз находишь в ней что–то новое. И поэтому, я постоянно ощущаю потребность кое–что перечитать из прозы и поэзии. К примеру, сейчас тяга в третий раз взять в руки «Сагу о Форсайтах», в очередной раз полистать Эрнеста Хемингуэя и О`Генри, меня снова притягивает проза Эрих Марии Ремарк. Как старые, добрые, мудрые учителя, на меня смотрят Шопенгауэр, Бердяев, Ильин и другие. Нет, всё–таки не удержался! Снимаю с полки рассудительного француза Эрве Базена с намерением перечитать «Супружескую жизнь» и «Анатомию одного развода». К чему бы это?

Довлатов пишет: «…познакомился с Бродским. Вытеснив Хемингуэя, он навсегда стал моим литературным кумиром». Надо же, как поэт подействовал на прозаика! Я слишком прост — из меня даже Бродским не вытеснишь любимых поэтов, прозаиков, историков.

Но вернёмся на землю. Исходя из логики событий, стало ясно — случайный подарок в виде ноутбука явился причиной моего перехода в очередной пунктир бытия, где вполне комфортно.

Творчество творчеством, но были два человека, очень важных в моей судьбе и которых интернет пока не помог отыскать, а так хотелось!

В Москве бываю часто — два часа автобусом. Захожу как–то в небольшой, но уютный продовольственный магазин, вижу — киргизка средних лет протирает полки, расставляет продукты.

Для россиянина все азиаты — гастарбайтеры на одно лицо, но я, «русский азиат», сразу отличаю киргиза, узбека, таджика. По роду службы пришлось в своё время поколесить по всем республикам Средней Азии и Казахстану. Впрочем, казахов и туркменов отличаю тоже, но их в России практически нет — надеюсь, по причине того, что от добра — добра не ищут!

Подхожу к землячке, приветствую:

— Салом алейкум!

— Алейкум ассалом! — отвечает она.

— Вы ведь из Киргизии? Откуда конкретно?

— Я с юга! — на отличном русском языке отвечает она мне и называет город моей школьной юности. Я был приятно удивлён:

— Надо же, какое совпадение! Я там жил, окончил школу! — и обозначил те благословенные года.

— Меня тогда ещё на свете не было! — улыбнулась она, невольно подчеркнув временную пропасть между нами.

— Как там сейчас?

— Русских почти нет, но русский язык востребован, и потому русская школа сохранилась. В городе самый большой на юге Киргизии базар. С Китаем границу открыли, они ширпотреб везут, свой бизнес открывают. Я работала бухгалтером, но всё равно прожить было трудно.

— Ну а как здесь — довольны?

— Что делать? Мы с мужем берёмся за любую работу. Надо учить детей, заботиться о родителях.

— А я пытаюсь разыскать тех, с кем учился в школе, но не очень–то получается!

— У меня там русская подруга, мы вместе работали, возможно, она поможет! — предложила землячка и продиктовала телефон подруги.

Звоню в город своей юности. Меня доброжелательно выслушали и взяли на заметку несколько фамилий однокашников. И это сработало!

Через пару недель мне был продиктован домашний телефон Галины — девочки из параллельного класса, теперь уже Галии Ахмедовны. Оказалось, она живёт в соседнем от нашего городка областном городе Ош. Этот старинный город Центральной Азии — ровесник царя Соломона — на слуху у многих россиян, увы, по кровавым событиям политической жизни Киргизии в новейшей истории…

Галя была одной из тех, кого я настойчиво разыскивал. Её номер телефона был подарком судьбы, поскольку в моей душе она занимала особое место, и это при том, что к нам вполне соотносились слова из ранее популярной песни: «Мы с тобою не дружили, не встречались по весне…». Впрочем, в школе Галя не дружила и не встречалась ни с кем из мальчиков, хотя неравнодушных к ней было достаточно. А мы в старших классах с девочками дружили. Наша дружба сводилась к походам в кино, где можно было тайком взять за руку «свою» девушку и ощутить волнующее тепло её ладони; к прогулкам по вечерам и к робким поцелуям — мы были целомудренны.

Галя была из интеллигентной семьи. Немногословная, сдержанная, скромная — с внутренним содержанием восточной женщины, в ней присутствовали сильная воля и высокий интеллект. Её уважали все.

Применительно к ней вполне уместна памятная из кинофильма фраза: «комсомолка, спортсменка и просто красавица…». Стройная и изящная, как газель. Ей не составляло труда практически без подготовки пробежать дистанцию в четыреста метров на областной школьной спартакиаде. Что касается красоты, то в школе она не была яркой и броской, но такая красота обязательно расцветает в своё время.

Я был мальчишкой–старшеклассником, но уже тогда интуитивно понимал, что Галя обладает добрым нравом и светлой душой, она надёжный человек, а в будущем станет хорошей женой и матерью. Понимал и то, что необходимо иметь неординарные качества, чтобы быть достойным этой девочки. Был ли я влюблён в неё, как некоторые мои однокашники? Нет, это были иные чувства, нежели просто мальчишеская влюблённость. А ещё было чувство неполноценности: Галя была одной из лучших математиков нашей школы, а я — всего лишь неплохой спортсмен.

Сама того не подозревая, Галя незримо присутствовала со мною рядом как пример добродетели. А в моей жизни, как и у всех, было всякое, иногда было стыдно за свои поступки, иногда был повод гордиться.

И вот — после многих лет — с волнением набираю телефон Гали. Боже мой, время не изменило голос Гали–десятиклассницы!

Разговор по телефону начал с предположения, что вряд ли она догадывается, кто ей звонит. Однако она тут же назвала моё имя и фамилию. Я был в недоумении:

— Каким образом ты узнала меня после стольких лет?

— У меня в руках твой сборник стихов!

— Как попал он к тебе?

— Мне его привезла младшая сестра, она преподаёт в нашей школе.

Действительно, сборник вышел в канун юбилея со времени окончания школы,

что и послужило поводом отправить его в родной город. Воистину: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся».

Галина окончила физмат областного педагогического института, работала педагогом. Мы вспомнили школу, наших учителей и однокашников. У неё семья, дети, внуки, и вообще всё так, как я и предполагал. Галя сообщила мне приятную информацию — продиктовала телефон своей одноклассницы — той самой девушки с толстой косой до пояса. Она училась на филфаке того же института, и с тех пор они не теряют друг друга. И это тоже было приятно. И у неё — семья, дети, внуки…

Пунктир нашей весны, пунктир нашей осени, а между ними — жизнь…

Кроме школьной юности, была юность студенческая. Пять лет той поры прошли в Алма—Ате, в то время столице Казахстана. Там была другая Галина. Она появилась у нас на втором курсе, после декретного отпуска. Её появление сразу же вызвало у меня недоумение — зачем ей инженерный факультет? Почему не театральный или кинематографический институт, ведь «она была прекрасна — Софи, и та же стать» — под Софи я подразумеваю Софи Лорен в лучшие её годы. Между ними было много сходства, но лицо Галины, с более тонкими чертами и такими же чувственными губами, как у Софи, на мой взгляд, даже превосходило красоту знаменитой итальянки.

Замечательный ровный характер, благородная красота, обаяние, интонация, голос Галины должны были волновать с экрана и сцены миллионы людей, а не только наш факультет, преподавателей и всех тех, кто с ней был знаком. Впрочем, за описанием истинных качеств таких женщин, как Галина, я отсылаю вас к одному из гениев пера — Николаю Васильевичу Гоголю, конкретно к его лирической статье «Женщина» — лучше не скажешь!