Фэйт почти перестала отвечать на уроках. Да и к чему? Все равно, стоило ей только открыть рот, как все насмешливо фыркали. Она всегда знала ответы даже на самые трудные вопросы, но молчала до тех пор, пока учитель, сдавшись, не принимался объяснять сам. Все-таки однажды она сделала огромную ошибку. Случилось это на экзамене по химии. Фэйт тогда было пятнадцать. Она упорно решала задачу за задачей, голова ее работала четко, ручка все быстрее летала по бумаге. Сдав листок, Фэйт спокойно вернулась на свое место. А вскоре по классу пополз шепоток, что Фэйт, дескать, умудрилась ответить практически на все вопросы. В этот вечер после школы ее поджидали. Чтобы наказать…
С того дня Фэйт поняла — знания нужно держать при себе. Она не должна выделяться — иначе все повторится. Только получив аттестат и сдав последний экзамен, она возликовала, осознав, что никогда больше не вернется в школу. Теперь она уже не сомневалась, что хочет работать с животными, что только пятерки в аттестате дадут ей возможность закончить школу одной из первых в классе и добиться своей цели. Как водится, результаты экзаменов прислали в школу в запечатанном конверте. В отличие от остальных, ей и в голову не пришло распечатать конверт в коридоре. Кто-то вопил от радости, кто-то рыдал… Потом ее одноклассники дружной толпой двинулись в паб — отметить это событие, но Фэйт вовсе не собиралась присоединяться к ним. Молча выскользнув на улицу, она вернулась домой, заперлась у себя в комнате, уселась на свой любимый коврик с дельфином и только тогда осторожно распечатала конверт. Несколько минут она просто держала перед глазами листок тонкой серебряной бумаги и растерянно моргала. Потом перечитала еще раз. Итак, это свершилось: по всем трем экзаменам она получила пятерки.
Фэйт сказала родителям, что сдала хорошо, но не стала уточнять как. Они бы только расстроились или, чего доброго, почувствовали себя виноватыми, решив, что с такими оценками дочь могла бы поступить в университет. Но Фэйт и не думала об этом. Она уже давно поняла, что может быть счастлива только здесь — дома, в поле, вместе с животными. Уж они-то всегда замечали ее и на любовь отвечали любовью. Поэтому Фэйт никуда не поехала. Она водила родительский фургончик, пока ей не предложили место, о котором давно мечтала, — в хирургическом отделении клиники на Хай-стрит, совсем рядом с домом. Фэйт всю ночь волновалась, не спала и плакала в подушку, а утром получила письмо, где говорилась, что она принята. Потом снова плакала — ведь впервые кто-то остановил свой выбор на ней, Фэйт. Ее предпочли кому-то…
А потом ее выбрала Элла. Фэйт уставилась на то место стены, где чуть-чуть отклеились обои в розовый цветочек. Элла пообещала, что как-нибудь они вместе переклеят обои. Фэйт не слишком обрадовалась — обои с розовыми цветами ей нравились, и ей не хотелось ничего менять. Надо при случае сказать об этом Элле, подумала она.
Это была идея ее матери — снять комнату в доме вместе с другими девушками. Фэйт никуда не хотелось ехать, но она уже привыкла считать, что мать, как правило, права. Сейчас она твердила, что в двадцать шесть лет дочь должна проводить время со сверстниками, а не с такими стариками, как они. Фэйт действительно почти никуда не ходила. А если и выбиралась куда-то, то в основном с коллегами по работе. Но никому из них и в голову бы не пришло позвонить ей домой или тем более пригласить на свидание.
Наткнувшись на объявление Эллы, она пришла в коттедж для беседы с хозяйкой. И увидела перед собой потрясающую женщину — с длинными загорелыми ногами, умным, волевым лицом и глазами, в которых пряталась смешинка. Сначала Фэйт приняла ее за итальянку. Таких женщин — вежливых, немногословных, уверенных в себе — она еще не встречала. Фэйт догадывалась, что она явилась сюда из другого мира — мира деловых женщин. Она и выглядела, как одна из них, несмотря на то, что в тот день на ней были шорты с легкой шелковой блузкой. Фэйт с удивлением узнала, что ее будущая хозяйка учится на курсах ландшафтного дизайна. А узнав, почему та пошла учиться, была поражена. Неожиданно для себя Фэйт рассказала ей о поле, которое любила, о фургончике для овощей. Элла слушала с вежливым интересом, но с тех пор почти не вспоминала об этом. Представить себя развозящей овощи по деревне она не могла, вот основать, скажем, клинику, прославиться на всю страну и загребать кучу денег — это больше похоже на нее. Элла и сама еще не знала, чем станет заниматься. Возможно, создавать фонтаны и статуи для сада или еще что-нибудь в этом роде. А может, она будет ландшафтным дизайнером — станет разбивать сады и альпийские горки для загородных домов богачей. Примерно так она представляла себе будущее. А вот вообразить себя где-нибудь на грядках ей было попросту невозможно. Наконец, беседа подошла к концу. Фэйт вежливо поблагодарила. Конечно, глупо надеяться, что Элла остановит свой выбор на ней, решила она. И очень изумилась, когда та предложила ей остаться.
Протянув руку, Фэйт взяла со столика книгу, которую накануне попросила у Эллы. Раскрыла наугад, лениво полистала и начала читать с середины. Лежать было удобно — Фэйт подложила под спину подушку, она пробегала глазами страницу за страницей, выхватывая лишь заголовки да то, что было напечатано крупным шрифтом. Лёгкая морщина недоумения залегла у нее между бровями: что им нужно, этим мужчинам? Делай так, не делай этак! А как же Элла? Уж она-то знает себе цену! И знает, как добиться того, что ей нужно. Тогда какого черта она вышвырнула кучу денег на эту дурацкую книжонку?!
Неторопливо журчала беседа, изредка прерываемая нежным перезвоном столового серебра да позвякиванием тарелок. Сквозь стеклянную крышу падал свет, причудливо преломляясь в многочисленных арках, которые составляли потолок ресторана, и от этого обеденный зал казался похожим на гигантский аквариум. Зал был полон, и это при том, что занятия в университете еще не начались. Сюда приходили семьями, здесь было принято встречаться с друзьями, частенько заглядывали в ресторан туристы и влюбленные парочки. Дразнящий аромат стейка и ирландского пирога Миранда уловила уже на пороге. Остановившись возле столика администратора, она покрутила головой. Через мгновение к ней подлетела сногсшибательная девица в белой блузке и короткой черной юбке и вопросительно вскинула брови.
— Меня ждут. Столик заказан на фамилию Андерсон.
— Сейчас посмотрю. — Девушка сверкнула белозубой улыбкой. Карандаш ее проворно пробежал по списку гостей. — Да, ваш друг уже ждет. Сюда, пожалуйста. Я провожу вас к столику.
— Спасибо.
Миранда последовала за элегантной молодой особой в зал, привычно отмечая устремленные на нее восхищенные взгляды. Мужчины, почтенные отцы семейств, поднимали головы от тарелок, и в их глазах загорался жадный огонек. Миранда привычно расправила плечи, выпятила грудь и встряхнула волосами. К черту, подумала она. К черту эту зануду Фэйт с ее цифрами! Тоже мне — математик! Да, может быть, мне и тридцать пять, но разве кто-нибудь, глядя на меня сейчас, поверит в это?! Тридцать пять — это просто цифры. Подумаешь — возраст! Возраст не мешал Миранде регулярно наниматься стюардессой на эксклюзивные частные перелеты, вроде того, что предстоял сейчас. Деньги за это платили бешеные. Во всяком случае, достаточно, чтобы она могла привередничать и не хвататься за первое попавшееся предложение. Работа, которую она выбрала для себя, не была постоянной, но положение «свободного художника» устраивало ее. Тем более что Миранде страшно нравилось ее занятие. Летом она летала на U2, а сейчас предстоял перелет на Ближний Восток — туда всегда набирали экипаж высшего класса, члены которого ни у кого не могли вызвать подозрений. Для Миранды это не было проблемой. Для нее все это нечто вроде игры — испытание ума и сообразительности. С таким послужным списком и биографией, как у нее, Миранда без труда могла пройти любой отбор, даже когда летели политики высокого ранга или мировые знаменитости. Из всех предложений, которые она получала за последнее время, перелет на Ближний Восток должен был стать самым выгодным. Ей обещали кучу денег. Проблема была в том, что перелет совпадал по времени с другим заданием, требовавшим ее присутствия в Штатах. Стало быть, придется покрутиться, чтобы вернуться назад вовремя. Теперь Миранда ломала голову над этой проблемой.
