Щетинится пашня пырьём

Печи сугробятся вызолом.

Прости меня смуглой рукой -

Открестит мне спину другая

Кто нас с тобой отругает -

Смирится лицо открой...

Молитвы тягучие вслед одиноким.

Тревога обостряет заботу

Тревога обостряет заботу;

Надежда ведет перо

В молоко бересты.

Ни земли, ни неба -

Скользить мятежно приходится

Меж лезвий темных.

Края изломаны рукавами,

Порезы дымятся.

Поздно тепло возвращать

Робкой рукой;

Темнеет окно за рекой -

Тебя там не ждут.

Ужин кончается детской обидой

Прежде прихода гостей.

Крылья чужих затей

Оказались слабы -

В перья рассыпались.

Запах тропы

Торопит разбег.

Не время менять имена;

Повод -

Вынуть начало

Из бронзовых ножен.

Лодка причалит

В каменный берег.

Ты может быть веришь

В зерна озимых

И всходы прячешь тревожно

От глаз осторожных.

Это тайна твоя -

За тебя я спокоен.

Но иногда

Дрожат мои губы,

И пальцы хладеют;

А брови щетинятся к бою,

Когда не иззубрены были.

Вчерашнее признание мое

Вчерашнее признание мое

Заставило дрожать твой голос.

А может, просто показалось?

Мокрая челка липнет ко лбу -

Я раскаиваюсь.

Опять взмутил спокойную реку;

Когда-нибудь отплатится сторицей

Упрямство пылкое.

Черный платок с колокольцами

Черный платок с колокольцами

Прячет горло усталое за день.

В наговорах лихих сгину корчею,

Грозно бивень нацелится сзади.

Виноватых молва не вспомнит;

Праздник детский бедой обернется, -

Пропадать ненасытной бойней,

Разорить вековые гнезда.

Вспомню молнией путь поленницей

Вязью верстаный, пухом крещеный.

Как берег тебя вольной пленницей,

Не прощался плесть тропы лешие.

Возвращался пить берег талый:

Но от жарких губ одевалась льдом

Рябь реки - мне цыганка гадала,

Когда брали Псков золоченым ртом.

Все силки-узлы, милый, свечены -

До поры прищур злой схоронен;

Уходить без сна, изувеченным,

Уронить лицо темным склоном.

А когда назад белым облаком

Занесет узнать руки прежние,

Та ладонь, что в гон была теплая,

Не согреет вновь - тоньше лезвия

Оказались кольца небесные, -

В одночасье лопнули песнями.

И блестит теперь переносицей

По ночам искрень звездным инеем.

Да в морозных далеких степях,

Где мужают крыла орлиные,

Плетью венчанный, голос носится, -

Поминает рассветом тебя.

Спину прикрыл Хабаровск

Спину прикрыл Хабаровск,

Горло трубило Даурией.

Памятью Индии - похмельной Русью

Кудлатим дыхание.

Что выпадет нам в ладони?

Кто пустит стрелу?

Кто возвестит начало нового дня?

Горячей ложкой прижигаю губы

Горячей ложкой прижигаю губы;

На миг замирает дыхание.

Сырое зеленое поле Минска

Спровадило восвояси.

Мы счастливы тем,

Что живем - где пришлось.

Ладонью хватаем запястье -

Упругие ловим толчки;

Сомневаемся в прожитом.

А седой толкователь,

Ноги сухие поджав,

Щурится детям устало

И сполохи сна излагает;

Лишь дым заплетается в кольца...

Эй, духоборцы!

Ведать - не знали,

Знали - не ведали!

А кто виноват?

Поросшие мхом белорусские крыши

Сквозь серую пряжу дня

Пережитым алели.

Ступени дряхлой часовни

Молчали временем.

Кресты погоста

Равнодушно внимали пророчеству воронья;

Их гнезда висели по соснам.

Блестело озеро вдали

На память Белой Лужей.

Я видел партизанский край,

Рушник - заложник под стеклом,

Тоской болот хмелел и плакал.

Простит ли Белоруссия мне

Бессилие пьяное?

Когда секлись волосы,

И дети туманили взоры -

Не обернулись в пастырей волки,

Не вывели к чистой воде обреченных.

Кровавила ночью луна,

Заливала округу в зарево,

Хищно пряталась в облаках.

Хлеб падал из окон со звоном -

Птицы его не клевали...

А в это время

Закипели темные реки Севера;

Прогнали людей с насиженных мест,

Сгрудились на поворотах -

А их хладнокровно расстреляли.

Ты слышал их стон?

Чего обещать тебе?

Чего обещать тебе?

И могу ли -

Ответить не в силах, поверь.

Заплаканное лицо юнца

Поможет прошлое забыть;

Но будет рассвет жесток,

Если рядом проснешься.

Лепить твою ладонь легко,

Указать место встреч

Средь раскидистых троп.

Повезет ли нам?

За открытым окном собирается дождь:

Мудрее нет мудреца.

Кто посмел отрицать

Верховодство угрюмых туч?

Надолго остудит горячих

Мятежный весенний ливень.

Оскудела кормушка складчин,

Торопливо криками, влили

Огненную воду в нутро -

Всех ждет наутро надлом.

Сухие губы в трещинах

Попросят избавления

Иль нового искуса.

Кора с боков надрезана,

Лохматится велением -

Доверить в лапы гужа

Скуластые усмехи.

А быть к тебе добрее -

Ребенком скинуть латы.

Но Ветер в дрожь обреет

Щетину утраты.

Не будет мне прощения,

В набеге степняку.

Костры дымятся низко,

И вторит голос ивняку.

Арканы греют салом,

Ремни скрипят упруго, -

Рождается Узарень,

Ослаблена подпруга.

Но на подъем легки

Тумены кривоногие.

Лишь клич гортанный вспорет

Седую гладь реки, -

Готовы мне помочь

Избавиться от боли:

Лечить сквозные раны

Недавнего похода.

Черед

Таджики мудростью веков

Приблизили лето;

Апельсины во рту таяли,

Стекал в подбородок сок,

Мягкий дым туманил зрачки.

Хорошо было!

Тибетские колокольцы,

Подарок невского друга,

Звенели спокойствием на левой руке.

Горцы

Обидой Валерика,

Падением Шамиля

Тиранили.

Рвали яростно струны,

Дико выли,

Поминали погибших.

Мы молчали;

Пот горький точил позвоночник.

Не забудется сладость свободы.

Осколки кувшинов в холодных ручьях

Дочерей быстроглазых помнят.

Звериные тропы,

Ущелий оскалы

Мятежные греют сердца...

Сохли кручи на солнце,

Дымились снежные шапки,

Горы плакали вечностью...

Не простят великороссам петли:

Кинжал наточен загодя -

Удар настигнет в ночи.

Победы предков,

Усы, обожженные порохом,

Нашивки ранений

В нашей крови навсегда -

Нам ответ перед Небом держать.

Посмотри мне в глаза

Посмотри мне в глаза -