Не остаться с тобой до рассвета

Не остаться с тобой до рассвета,

Не обжечь поцелуем уста.

Не примерить лежалую ветошь -

Все раздать.

Поутру диким воплем ононца

Табуны не увлечь за собой.

Пели светлого Ветер и Солнце

На убой.

Крылья белые в корень стригутся

Налегке проводить мертвеца -

Был на взлете подстрелен Иркутском

В день Венца.

И - поделом...

Веткой писать тебе

Веткой писать тебе,

Взглядом светить -

Может, ты видишь Тибет,

Слышишь цветы?

А вдруг!

Поле разбудишь буйной весной,

Сердцу - поклон реки.

Вечер утонешь со мной -

Стон береги.

Ночью напьешься дикой травы

Волосы весело путать.

Шепот небесный ловить

Явится Будда.

Утро цыганами встретим,

Груди поженим степью;

Выткать рассветами лето

Головы теплить.

Знаешь, я все это видел,

Только с другой, с другой.

Смят мой зареванный выдел

Твердой рукой.

Пусти в себя

Пусти в себя.

Ты опять стал ребенком:

Чистый, непорочный - светлый...

Страшно быть ясновидцем.

Удары сердца - гром небес над Тулой.

Откройся мокрым глазам -

Они заставляли петь.

Увидел прошлое - молчи.

Сожги за собой мосты -

Обратной дороги нет.

Ослепни:

Твой поводырь - воздух.

Пустота и ночь где-то здесь,

Всегда рядом.

Стоит лишь оступиться -

Объятья сомкнутся...

Не слушай голоса - это убийцы.

Не бойся,

Жди.

Пусть тебя ранит желанный -

Попроси, пропой, прохрипи;

Он услышит.

Ударит узким клинком -

И черная кровь остынет.

Счастливец, -

Тебя любят.

Не пугайся любви,

Не гони ее прочь...

Посмотри в зеркало:

Сухие глаза, резкие скулы.

Зрачки в окружении пепла -

Готовы любой удар упредить.

Время рыдать.

Стань поздней осенью -

Пусть холодеют руки,

Пусть мерзнут.

Виски томятся неволей...Лети!

Солнце помнит тебя;

Ветер поет, ищет глаза, -

Брата обнять готов;

Небо тропой дарит.

Венч!

Когда Небо срывается вдруг

Когда Небо срывается вдруг

Лавиной мятежной,

Сметая долины,

Утесы в пыль разбивая, -

Разуйся.

Иди босиком по обломкам -

Беги.

Пусть пятки кровавят -

Теплу испугайся.

Кричи.

Зови в помощь Любовь,

Проси силы у Солнца,

Требуй крылья у Ветра,

Лети!

Спасай Небо,

Спасай!

А я на коленях:

Я сломлен.

Я не знаю, не знаю, что делать;

Не вижу.

Запомни - не вижу, не вижу.

Ненавижу!..

Не слушай меня - я устал,

Да к тому же душою болен.

Я невольно сгорал в своих

песнях

Казаком или пьяным певцом.

Паутины в сырых углах

Обещают скорую гибель.

Но я знаю одно:

Когда Небо лежит под ногами,

И крошево в лед остывает -

От тебя все зависит:

Быть рассвету, иль вечная ночь.

Кто-то мудрый и вечный

Кто-то мудрый и вечный

Могучей рукой

Одел мое имя медвежьей шкурой.

Кто-то мудрый и вечный

Единым глотком

Выпил детские слезы;

Рысьи блестки зрачкам доверил.

Удивил голоса дремучим плачем.

Опоил русоволосых тягучим звоном.

Сон или явь...

Кто видел дальше?

Кто держал стремя?

Кто вел слепого?

Вижу ясно сухого,

Вижу ясно седого:

Босиком и в рубахе до пят.

Крепкий посох измерил глубины,

Тонкий нос лопнул запахом неба,

Губы пробуют горькие звезды,

Борода утопает в траве.

Я узнаю его,

Если встречу.

Когда реки мне были сестры

Когда реки мне были сестры,

А Ветер назвался братом -

Я жестоко изранил душу

И в рассветах сошел с ума.

Наконечник стрелы монгола,

Что нашел я в весенней земле,

Упирался мне прямо в сердце

И царапал тугую грудь.

Капли крови стекали на землю,

Опускались в густую пыль

И в березовый час заката

Зеленели отблеском Солнца.

Я без жалости вырвал сердце;

Бросил красное пищей собакам,

А обломок стрелы ордынца

Кинул в рану, где гордое билось.

Боль стянул суровою ниткой

И ушел берегами рек,

Что любовно меня призывали

И пророчили светлой водой.

Это было в июле, в июле;

Солнцем дан приказ к искупленью.

И в дымящий горячий мозг

Острой бритвой врезались песни -

Песни излома души,

Песни обломка стрелы.

На склоне дня

На склоне дня,

Что виделся убогим,

Уселись боги

не скучать всю ночь.

Ловили звезды в смуглые ладони

И восклицали:

- Очь! Очь!

А я гулял в березовой истоме

И горевал о доме,

Что придумал в снах.

Как вдруг увидел их,

Скорбящих и веселых, -

Невольно вскрикнул:

- Ах!

Хотел спросить о главном -

И не смог:

Сковал замок

горячие уста.

А после долго проклинал себя,

Что проморгал узнать:

Где кнут,

а где узда.

Ягода

Высыхала трава в стогах,

Ожидала зимнего рта.

Провода рассказали смерть ездока

И заставили лето рыдать.

Осень в этом году

Начала листопад

Загодя.

Плакать невмоготу, -

Поминаю тебя

Ягодой.

Ты казался мне тигром.

Тигром в монашьей шкуре,

И голос хлестко гундел;

А тупые ржавые иглы,

Что ресницы тешили гулом,

Видели днями в Унде.

Мне сказали об этом волны,

Когда парус сильных колес

Умчал далеко - в Балей

Мимо пегих овсяных полей,

Мимо бывших казачьих станиц.

Оставались в дорожной пыли

Вызревать острова конопли,

Чтобы вскоре в умелых руках

Почернеть и назваться "манчжуркой".

Нас сидело по лавкам пять,

Еще двое смотрели вперед.

Между нами стояла бадья,

И безусый черпал нутро кружкой;

И только один не пил.

Так неслись мы,

И солнце светило в затылок...

По камням, по воде, по ухабам,

Где ходили одни лесовозы,

Поднимались к вершине хребта,

И ольховник лица хлестал.

Мы вжимали головы в плечи;

Далече

Тропа обернулась в ручей,

А рядом

Люди зажгли огонь

И варили в котле барана;

Нас ждали.

Задаром

Допили бадью,

Обустраивать стали стол.

Кривобокая вышла луна;

Рассекая неверный свет,

Появился отец из разведки.

Одно только слово: "Есть!"