— А почему ты не спал? — спросила она.

— Тебя ждал, — просто ответил он, посмотрев ей в глаза. Потом вдруг взял ее руку и поднес ладонь к своим губам. Губы были горячими и ее бросило в дрожь. Она совершенно растерялась. О, Создатель, да что с ней такое??? — Мне, почему-то показалось, что ты можешь… зайти.

— И поэтому ты ударил кинжалом? — В последний момент нашлась она, освободив свою руку и намазывая второй тост. — Пожалуй, я поостерегусь заходить к тебе ночью.

— Уж больно силуэт на твой не походил, — усмехнулся он. — Я разозлился. Ждал тебя, а тут какой-то мужик бородатый…

Она совершенно искренне рассмеялась. Он откровенно любовался ею, откинувшись на подушки. Вот, что меня в нем привлекает, подумала она. Он позволяет себе открыто выражать свои чувства. Я столько лет живу в атмосфере страха, лжи и лицемерия, что в любой фразе и жесте ищу подвох. А он искренен. Он может себе позволить говорить то, что думает. И делать то, что считает нужным.

Андрей вдруг протянул ей руку и она, как загипнотизированная, вложила в его ладонь свою.

— Иди сюда, — притянул он ее к себе и поцеловал. Его губы были нежными, живыми и упорными. Реальность куда-то исчезла, остался лишь его вкус, запах и сумасшедшая энергия, бившая через край. Она не знала, сколько это продолжалось: мгновение, час, год? Стук в дверь раздался как гром среди ясного неба. Диана отпрянула от него, пытаясь прийти в себя. Действительность все еще кружилась вокруг, никак не желая приобретать ясные черты.

В комнату вошли Рина и Лучия. Последняя что-то сказала.

— Что? — спросила Диана, невероятным усилием воли беря себя в руки.

— Я пожелала доброго дня вашим светлостям, — улыбаясь, повторила Лучия. В ее глазах затаились искорки смеха. Девчонка присела в реверансе, скрывая улыбку.

— Думаю, его светлость будет счастлив избавиться от надоевшего артефакта, — невпопад сказала Диана. — А я, пожалуй, оставлю, вас, не буду мешать.

Очнулась она только на берегу моря. Свежий ветер растрепал всю ее прическу, но она стояла на песке, подставляя ему горящее лицо. Барашки волн весело набегали друг на друга, в небе орали чайки, пикируя в воду.

Я ведь могу выйти замуж, родить детей, — подумала она. К Бергу Дингера, мы можем уехать в Южную Лизатанию, нас там никто и никогда не найдет. Он построит нам дом на берегу океана… О, Создатель, о чем я думаю??? Тебе двадцать шесть, — шепнул внутренний голос. Самое время подумать о детях.

Мечты, мечты…

Диана вздохнула, привела себя в порядок и двинулась обратно к дому. Чтобы уехать в Лизатанию, надо было сначала выжить в этой игре. Впереди — ночь, и она сомневалась, что пережить ее будет легче, чем предыдущую. На именье напали семеро, из которых четверым удалось уйти. Пятеро ее людей убиты. Клан Воинов ночи не отступается от своих жертв. Какой наивной была она, когда решила, что в Шартане будет легче.

Им надо запереться в одной комнате, решила она. Шестеро бойцов, она, Беркут, Ирина, Лучия и Гартен. Если нападут, придется биться в открытую. Тогда у них будут неплохие шансы. Бойцы Воинов ночи прекрасно умеют сунуть кинжал в спину, а в открытом бою они слабоваты. В крайнем случае, уйдем телепортом — у Дианы были два артефакта, Дингер расщедрился. Маячок одного из них Диана обронила в густом лесу, когда ехала в Шартан. Главное — выиграть время. Через неделю Стил подготовит убежище и персонал — ученых, инженеров и свежих бойцов, которые гарантировано чисты. Место будет находиться у Берга на куличках, где именно — не знает даже Дингер.

Дойдя до дома, она остановилась. В дверях стоял Беркут.

— Как, неужели Лучия разрешила вам ходить, барон? — спросила Диана, чувствуя, как сердце снова стало биться чаще.

— Неа, — легкомысленно отмахнулся он. — Просто я больше не могу лежать. Вы мне поможете?

— Я уже один раз сделала такую ошибку, — усмехнулась она, вспомнив, как они грохнулись там, в «Шартанском раю».

— О, в этот раз я смогу удержать нас обоих, — хмыкнул Андрей.

Диана подошла ближе, и он, опершись на нее, сделал несколько шагов до лавочки. Когда они уселись, он внимательно взглянул ей в глаза.

— Рассказывай!

— Что рассказывать? — опешила она.

— Рассказывай, что нам угрожает? Какие планы у тебя? Как ты собираешься нас с Ирой потрошить, и что будет дальше?

— Ну…

— Диана! — Он взял ее лицо обеими ладонями, повернул к себе и посмотрел в глаза. — Не юли! Мы в одной лодке, а я не хочу сдохнуть тут из-за дурацких секретов.

И она рассказала. Все. Удивляясь себе, но где-то глубоко внутри радуясь тому, что может переложить проблемы на плечи этого сильного человека. Это для нее было новым и необычным ощущением. Он задал несколько уточняющих вопросов, потом задумался. А она смотрела на него и ждала.

— Значит так! Во-первых, прикажи своим, пусть вернут мне артефакт. И зарядят его под завязку.

— Все твои вещи заперты в кабинете. Открою прямо сейчас.

— Отлично. Во-вторых. Мне нужен лист бумаги, я должен написать записку.

— Кому?

— Одному торговцу. Цепала зовут.

— Он пропал, — сообщила Диана. — Вторые сутки нет нигде.

— Хм. Ну кто-то у него в доме есть?

— Сестра его.

— Отлично. Отправишь к ней человека с полномочиями. Пусть прикажет вывесить мою записку на окне. Чтоб было видно с улицы.

— Так прочтет кто угодно.

— Ну-ну… по-русски?

— Хм… Ну да.

— Третье. Уходить надо прямо сейчас. Взяв с собой минимум людей. Без какой-либо связи с внешним миром. Бессмысленно оставаться и ждать нападения — в нашем случае это тактически неверно.

— А куда мы уйдем сейчас?

— Туда, где будем ждать Вадима. Место будут знать только я и он. Засады не будет.

— А если ему в голову залезут нелюди?

Беркут усмехнулся.

— Это вряд ли…

Она посмотрела на него, немного отстранившись.

— Хорошо, барон. Я принимаю ваш план. Только не забывайте, что командую этой операцией все-таки я.

— Так точно, — совершенно серьезно ответил он, смотря на нее взглядом, в котором плескался целый океан иронии.

— Терр, — Берта улыбнулась, увидев меня.

— Здравствуй. Лидик пришел?

— Он наверху, терр, — девушка вдруг серьезно посмотрела на меня. — Он очень расстроен, терр. Это, конечно, не мое дело, но не могли бы вы быть немного мягче к мальчику?

— Куда уж мягче, — пожал плечами я, проходя через кухню к лестнице.

Когда я вошел в комнату, Лидик лежал на своей кровати и ревел в подушку. Сердце стиснула когтистая лапа. Что-то я сегодня аж переполнен угрызениями совести. Полдня бродил вокруг дома местного музыкального гения, пытаясь сообразить, как украсть девочку, никого не убивая.

Человеческая психика — странная вещь. Две недели назад, кроша компьютерных монстров направо и налево, я просто упивался собственной крутизной. Нет-нет, да и проскальзывала мысль: уж если окажусь в настоящей переделке, я уж… Только сознательно убив первое, по-настоящему живое существо, ты вдруг понимаешь, что в этом нет ничего крутого. Вот только что оно жило, ело, пило, радовалось, а ты нажал на спусковой крючок, и все: на земле лежит уже остывающее мясо, никакого отношения к жизни не имеющее. И назад не вернуть, никак. Не перегрузить компьютер, не открутить время. Что-то сломалось во мне, когда я оттирал мозги гопника со своих сапог.

Я сел на кровать и погладил мальчика по голове.

— Что случилось, малыш? — Как можно мягче спросил я.

— Я маму встрелиииил, — заревел парень пуще прежнего.

Что тут скажешь?

— Лидик, послушай меня, — сказал я, продолжая гладить его по голове и ощущая себя полной скотиной. Господи, он совсем ребенок еще. Но он был мне нужен, просто необходим — без него все мои планы не реализовывались никак. — Мы с тобой закончим пару дел, и я отпущу тебя. На каникулы. Поживешь со своими, сгоняешь в деревню к сестре. А потом вернешься, и мы продолжим тебя учить. Хорошо?