Народ начал расходиться. Никаких аплодисментов, только слова благодарности и пожелание спокойной ночи. Видно, не принято тут было хлопать в ладоши артистам.

— Подожди, Ириша, не засыпай, — я жестом подозвал Вадима. — Надо кое-что обсудить. Динари, ты тоже садись сюда, послушай.

Когда ребята расселись кружком, я изложил свое видение ситуации.

— Девушка, которую я встретил в трактире — из местной знати. Есть у меня подозрение, что местную геополитическую ситуацию она знает лучше крестьян. Она считает, что безопасней уйти в Шар. Однако, если возможности нелюдей — не сказки, может быть вам следует держаться людских государств и поселений?

— Что значит «вам», Андрей? — спросила Ира, посмотрев на меня с подозрением.

— Это значит, что я рискну последовать совету аристократки. Но, прежде чем тянуть вас за собой, даю возможность оценить риски и принять решение самим.

— Почему ты думаешь, что ей можно доверять? — Спросила Ира, заворачиваясь поплотнее в одеяло.

— Потому, что с нас взять нечего. Какой у нее может быть интерес? Она, судя по всему, богата, красива и умна. Почему бы ей не доверять?

— Запала аристократка в душу? — Усмехнулась Ира, внимательно посмотрев на меня. Я не посчитал нужным отвечать на этот вопрос. — Вадик, а ты что думаешь?

— Я думаю, не так страшен черт, как его малюют, — пожал плечами Вадим, взлохматив ладонью свои волосы на макушке. — Если б нелюди направо и налево делали из людей рабов, люди бы там не жили. Не так это просто, да и не нужно большей частью. Вон, Динари спросите — они жили со стехом много лет. Сделал он вас рабами? — Он что-то спросил Динари по-эртазански. Послушал ответ и перевел: — Динари вот говорит, что стех ни разу не воспользовался своими способностями.

— Но с тобой-то воспользовался? — возразила Ира.

— Воспользовался, — согласился Вадим. — Но, я думаю, все, что он хотел сделать — это «попросить» меня присмотреть за Динари с братом. В конце концов, достаточно не смотреть им в глаза. Ну и кроме того… Получил я от него многое. А вообще-то мне по барабану куда идти, хоть в Шар, хоть в пирамиду. Главное, в самую резню не попасть.

Ира взглянула на меня умоляюще.

— Андрей, не бросай нас, пожалуйста…

— И в мыслях не было! — отрезал я.

— Тогда, к чему весь этот разговор? Конечно, мы пойдем с тобой!

— Ну и отлично. А что Динари?

— Динари пойдет с нами! — Отрезал Вадим и что-то сказал девочке. Она кивнула, улыбнулась и ответила на довольно картавом, но правильном русском:

— Я пойду с вами в Шартан, господин Андрей.

— Господа все в Париже, — я усмехнулся. — Просто Андрей. Ну, или, если так уж хочется — Андрей Иванович.

— Хорошо, господин Андрей, — совершенно серьезно кивнула девочка, и мы все заржали.

— А вот теперь — все спать.

— Андрюх, сигналку ставить? — спросил Вадик. — Вокруг телеги?

— Ставь. Только без взрывов, просто хлопок.

— Да понял я, понял…

— Сегодня был чудесный день, хоть и трудный, — шепнула мне Дина на ухо, когда мы все завалились под телегу. — Спасибо тебе за него.

— Мне-то за что?

— За то, что рядом был, — еле слышно шепнула она и завернулась в одеяло, прижавшись к брату.

Я устроился рядом, и некоторое время прислушивался к дыханию девушки. Чувствовал я себя все еще странно. Наверное, впервые в жизни мне хотелось о ком-то заботиться. По-настоящему, без дураков. Весь день я приглядывал за ней, мы много разговаривали. Я рассказывал им с Теримом разные истории и сказки своего мира и поражался сам себе. Никогда не думал, что буду так себя вести. Дина слушала меня, раскрыв рот, ей было интересно абсолютно все. Многих слов в эртазанском не было, или я их не знал. Приходилось вводить понятия на русском, а потом долго объяснять ей, что они означают. Потом нашу идиллию разрушил Беркут, заставив расспрашивать попутчиков. Динка бросилась помогать, ей поговорить — хлебом не корми. А вечером, когда Ира стала петь песни о любви, девушка села рядом, прижалась и взяла меня за руку. А я тихонько переводил ей тексты, задевая губами ее ушко… Давно мне не было так хорошо.

Когда Дина заснула, я, улегшись поудобнее, произнес про себя «абракадабра». И тут же провалился внутрь собственного мозга.

Добро пожаловать, Администратор! За счет тренинга, ваш объем памяти увеличен на 7 %.

Кроме памяти, здесь ничего не изменилось с моего прошлого посещения, только вихрь стеха исчез. Я нашел блок безопасности и посмотрел настройки. Один из пунктов: «доступ к Хозяина к интерфейсу», установленный как «после запроса разрешения у Администратора», я поменял на «полностью запретить».

Кроме того, меня очень волновала миссия, заложенная во мне стехом. Как и где она хранится? Какие там формулировки? Что в ней еще может быть, кроме присмотра за Динари?

Однако, как я не искал, ничего путного не нашел. Судя по всему, установки распределились по настройкам, а просматривать их все — очень долгая работа. Да и как я пойму, какие именно изменил стех, а какие изначально были такими? Залез в эмоциональный блок. Он весь был забит «иконками» Динари. Вот, оказывается, как это выглядит изнутри…

Еще немного поигрался с интерфейсом, знакомясь с некоторыми его особенностями и, не найдя ничего интересного, я пожелал выйти.

Внимание, для активации изменений блока безопасности, требуется перезагрузка. Во время перезагрузки вы будете находиться в коме. Время перезагрузки 0,5 часа. Это опасно для вашего тела, которое может быть уничтожено агрессивной окружающей средой. Пожалуйста, тщательно выберите время и место перезагрузки.

Надеюсь, в эти полчаса на нас никто не нападет, подумал я и отключился.

Проснулся я от звука выстрела и почувствовал, что неслабо замерз. Беркут со своей палкой мгновенно оказался на ногах, однако нужды в драке не было. Дина встала и пошла в кустики, случайно задев сигнальную нить.

Утро было прохладным. Откуда-то принесло тучи, с неба закапал мелкий дождик. Сразу стало как-то сыро и неуютно. Нацепив трофейные плащи, которые Беркут достал из мешков, мы стали собирать вещи, седлать серых лошадей и запрягать гнедую. Та еще работка, я вам скажу. Впрочем, у нас был специалист по этим вопросам — Терим. Парень здорово справлялся, а нам с Беркутом приходилось лишь помогать ему. Костер разводить не стали. Вечером нам нанесли целую кучу еды, поэтому позавтракали всухомятку, запив все водой, которую накипятили еще вчера.

Мы уже готовы были двинуться дальше, когда к Ире подошел невысокий и полный господин, с длинным и тонким мечем на ремне. Одет он был богато, с претензией на некий вкус: добротные штаны, заправленные в невысокие сапоги, кожаная куртка с декоративными вставками, широкополая шляпа. Этот тип оглядывал все вокруг с видом хозяина или, скорее, проверяющего — у меня такой взгляд почему-то ассоциировался то ли ментом, то ли с чиновником.

— Госпожа менестрель, извольте предъявить патент на развлекательную деятельность, — визгливым голосом обратился он к Зуевой на имперском. Ирка смутилась и вопросительно посмотрела на меня.

— Какой такой патент, уважаемый? — спросил я его.

— Как, вы не знаете? Значит, она выступает без патента? — воскликнул он и потер руки.

— Мы иностранцы, — ответил я ему первое, что пришло в голову. — Ни о каких патентах не знаем и никакая она не менестрель.

— Это меня не интересует, — высокомерно заявил он, суя мне в лицо какую-то бляху. — Имперская налоговая служба. Если нет патента, не имеете права выступать. А вчера она, — он ткнул своим пальцем в Иру, — именно этим и занималась. Ей за это платили, я видел. С вас штраф двадцать пять империалов, и я изымаю инструмент.

Инспектор протянул руку к гитаре. Ира, не понимая, что происходит, на всякий случай сделала шаг назад. Рядом вдруг возник Беркут.

— Что ему надо? — Оказавшись между типом и Иркой, спросил Андрей.