— Я знаю, что на этого итальянского копа идут четыре профессионала, — поведал Рэнделл, когда они пересекали улицу, причем оба старались не наступать на канализационные люки, которыми был буквально утыкан пешеходный переход. — Они постараются завалить его где–нибудь в открытую. Идея хорошая. Не сомневаюсь, что у них есть умный план.

— К чему ты клонишь? — спросил Росси, дивясь тому, что простому наемному убийце может быть известно столь многое.

Киллеры вращались в бизнесе, где было принято держать язык за зубами и скрывать свою работу даже от закадычных друзей. Вряд ли Рэнделл пронюхал о четырех наемниках от кого–то, кто с ними тесно связан. Тем не было никакого интереса распространяться о том, что они согласились на это задание. Росси не оставалось ничего, как обратить взгляд на собственный лагерь. Именно там были впервые упомянуты эти имена и составлены планы убийства. Там же следовало искать и следы измены.

— Я бы хотел, чтобы эта работа досталась мне, — пояснил Рэнделл. — В группу, с которой вы сейчас работаете, я не хочу. Я, конечно, понимаю, что заказ они получили и сделают все, чтобы его выполнить. Но я хочу пойти на этого копа сам. За работу запрошу умеренно. Гораздо меньше, чем вознаграждение, для которого эти четверо, по слухам, уже оттопыривают карманы..

Они стояли поодаль от станции, спиной к сетчатой ограде. Жара была невыносимой — казалось, она свинцом наваливается на плечи.

— Но к чему ты говоришь это мне? — поинтересовался Росси. — И почему сейчас?

— Без разрешения я и шагу не ступлю, — заверил Рэнделл. — На сцене появляюсь только тогда, когда того хочет заказчик. Пусть приказ четырем парням остается в силе, и пусть они делают что хотят. Мне на них наплевать. Вы — другое дело. Только намекните: «нет» — и я спокойно ухожу, словно мы никогда не встречались. Если же решите держать меня в игре, то обещаю: когда коп упадет, это моя пуля его свалит.

— Ты бокс смотришь? — спросил Росси у Рэнделла.

— Вообще–то, смотрю, хотя особо с ума не схожу, — ответил тот. — По Эйч—Би-Оу^[20] все бои просматриваю, но не более того.

— Ну, для того, чтобы понять мой пример, более чем достаточно, — хмыкнул Росси, повстречавшись взглядом с высокой брюнеткой в узкой черной юбке, которая неуверенно шла на шпильках по растрескавшемуся асфальту. — Упасть может любой. Неважно кто. И чаще всего он даже не замечает удара, который посылает его на канаты. Просто падает. И если я делаю ставку на нокаут, то мне все равно, когда и как это случится. Главное, чтобы парень, против которого я ставлю, выбыл из игры.

— Нокаут всегда возможен, — подтвердил Рэнделл. — Уж в этом–то можете не сомневаться, если вас именно это волнует при заключении пари.

— Так на какую выручку можно рассчитывать, когда ставишь на то, что парня собьют с ног? — спросил Росси, оторвав взгляд от дамы, но не раньше, чем одарил ее небрежной улыбкой. — Учитывая вероятную случайность и силы противника…

— Четверть существующего спреда, — ответил Рэнделл.

— Неплохая ставочка, — заключил Росси. — Я бы и сам поставил деньги на дело, сулящее такой куш. Ей–богу, поставил бы…

Отойдя от ограды, Росси зашагал по узкой улочке. Рэнделл пошел рядом.

— Ты сказал, что хотел обсудить со мной две вещи, — бросил ему Росси. — Полагаю, одной из них был бокс. Не хотелось бы уходить, не услышав о второй.

— Своим бизнесом я занимаюсь уже много лет, — повел речь Рэнделл. — Прирожденный специалист. Можно сказать, наследственная профессия.

— Если я хочу узнать биографию выдающейся личности, то включаю телевизор. Там и для этого специальный канал есть, — проговорил Росси, уже не скрывая раздражения. — Хочешь сказать мне что–то стоящее — говори.

— В вашей бригаде есть стукач, — сообщил Рэнделл. — Всякий раз, когда у него зачешется язык, сливает информацию тому самому итальянскому копу. Вот почему тот всегда опережает вас на один шаг — и здесь, и на другой стороне.

Пит Росси как вкопанный остановился посереди улицы и вперил в Рэнделла испепеляющий взгляд.

— Слушай, стрелок, — процедил он, — если знаешь его имя, говори. А имеешь доказательства — предъяви. Тут тебе не телевикторина. Расспрашивать, что да как, не буду. Выкладывай сразу ответы.

Рэнделл огляделся. По ухабам разбитой улочки прыгали легковые автомобили и грузовики. Впритирку к ним пронеслась стая пешеходов. Многие торопились на следующий поезд в Нью—Йорк.

— Вы уверены, что это подходящее место для такого разговора?

— Единственно возможное. Другого не будет, — ответил Росси.

— Это один из ваших капо, — сообщил Рэнделл.

Во рту у него пересохло, по шее потекли крохотные капельки пота. Он стоял под палящим солнцем, уже начавшим медленно клониться к закату, и знал, что только что поставил на кон собственную жизнь — вот здесь, на какой–то безвестной улочке в Нью—Рошели.

— Прежде чем назвать его имя, скажи, откуда тебе это известно.

— Капо родился в Неаполе и доводится легавому дальней родней, — произнес Рэнделл. — Сливает ему секреты еще с тех дней, как тот пошел в школу для полицейских. Вот так тому и становится известно о делах, которые вы крутите.

— И давно тебе об этом самому известно? — поинтересовался Росси.

— Меньше недели, — сказал Рэнделл. — Хотя, если честно, подозрения меня мучили примерно год. Не насчет родственных связей между ними. Насчет того, что он — главный источник утечек.

— А основания какие у тебя есть? — настаивал Росси. — Он что, рекламные плакаты о себе расклеивает?

— Была у меня работенка за границей месяцев десять назад, а может, меньше, — сообщил Рэнделл. — Один из вашей организации попался на том, что запустил лапу в общак, ну и поступила команда его ликвидировать.

— Короче, — поторопил его Росси.

Он внимательно слушал, продолжая идти, наклонив голову и засунув руки в карманы. Его ум переваривал информацию, которую сообщал ему стрелок, а душа горела от тайной ярости. Ее вызывала мысль о ключевом советнике, который на протяжении нескольких лет мог работать с Ло Манто. Человек, вхожий в святая святых, заслуживший доверие и уважение дона, нарушил священную заповедь каморры. И позволил этому случиться не кто иной, как Росси. Если то, о чем болтает наемный убийца, окажется правдой, всему миру могут открыться трещины в стальном фасаде империи Росси. В подобной ситуации надлежало действовать быстро и точно. Это означало ликвидацию не только информатора, но и стрелка, открывшего всю серьезность сложившегося положения.

— Подхожу, значит, к финишу, — продолжал между тем Рэнделл. — Все идет по графику. Остается сходить поужинать, возвратиться в отель, собраться и отправиться на точку. А вместо этого час спустя, не закончив ужин, оказываюсь на воде, в катере, — втянув голову в плечи, смываюсь от итальянской полиции. Мой же объект растворяется в воздухе, воспользовавшись всеми благами программы защиты свидетелей.

— Доминик Мурино, — проговорил Росси. — Как же, читал о нем. Прятался в маленьком прибрежном городке Кассино. Судя по бумагам, которые я видел, эксперимент провалился из–за слабого планирования. Да и охотник слишком высунулся из засады.

— Вы мою работу знаете. И как я ее выполняю, тоже знаете, — огрызнулся Рэнделл, гордость которого была явно уязвлена. — Я бы не играл в эту игру столько лет и на таком уровне, если бы не знал, как зализать все так, что комар носа не подточит. С моей стороны все было чисто. Причина, по которой я попался, а дичь ускользнула, состоит в том, что кто–то оказался стукачом. И этот кто–то играл в вашей команде.

— Так назови игрока. — Росси остановился, что-бы закурить сигару от тоненькой бутановой зажигалки. — А слова свои подкрепи чем–нибудь.

— Фрэнк Сильвестри, — произнес Рэнделл. — Он доводится кузеном мамаше полицейского. Родственные связи не засохли — тянутся еще с Италии. В общем и целом, он человек верный, своему делу преданный и сделает все, что вы ему прикажете. А отступает от принципов только в одном случае — когда дело касается копа, за которым вы ведете охоту. Постоянно его подкармливает информацией. И заметьте, ставит его в известность не о каждом деле. Говорит ровно столько, чтобы ему было за что уцепиться, а вам — не застаиваться на месте.