На самом деле бедствия только начинались. В библиотеке (где их радостно встретили и тут же отправили переодеваться) выяснилось, что апельсиноподобного костюма королевского охотника нигде нет. Точно так же, как и костюма, в котором выступал Ольгерд. Единственное, чем это можно было объяснить — сумку просто забыли в кафе. Вилыча такая новость не обрадовала. Прямо совсем не обрадовала. С выступлением можно было распрощаться.

— Всем сидеть, никуда не уходить, — Вилыч хлопнул дверью и выскочил из комнаты.

— А мы никуда и не торопимся, — Лина присела на маленький розовый стульчик и вытянула ноги. — У нас все хорошо, — и она подмигнула Максу.

Макс пожал плечами. Граф заметил это и прищелкнул языком:

— Одни проблемы от тебя, турист.

— Могу прямо сейчас уйти, — Макс зло посмотрел в его сторону.

— Прямо сейчас не можешь. Вилыч не отпустит, — неожиданно сказал Ольгерд.

— О. Видишь, парень дело говорит, — Граф указал ладонью на Ольгерда.

Вилыч появился минут через десять.

— Так, бездельники, поднимаемся. Договорился за вас. Будем играть сцену из «Буратино». Костюмы у нас есть. «Буратино» все помнят, двоечники?

В ответ раздалось невнятное мычание.

— В общем, будет чистая импровизация, — Вилыч, как дирижер, раскинул руки в стороны. — Проблеете что-нибудь близкое к теме, и достаточно.

В дверь постучали. Вилыч театрально крикнул «да-да», и за дверью показалась голова немолодой библиотекарши.

— А, Анастасия Дмитриевна, прошу вас, — Вилыч раскрыл дверь шире и под локоть завел худощавую библиотекаршу внутрь. — Буквально через пять-десять минут начинаем, — он широко улыбнулся и обратился к притихшим «карасям». — Анастасия Дмитриевна любезно согласилась помочь нам в наших затруднениях. Импровизируем, господа! Играем урок у Мальвины, сцена перевоспитания оболтусов и негодяев. Анастасия Дмитриевна — Мальвина, я — Карабас Барабас, Граф — преисполненный печали и благородства Пьеро. Хотя нет, Граф сейчас поедет за костюмами. Тогда Ольгерд — Пьеро. Гелиана — лиса Алиса. Жюли… получается, что Жюли — пудель Артемон. А Буратино… для Буратино остается только Эразм.

При такой подготовке весь спектакль сводился к тому, что нужно было просто назвать свое имя. Остальное делал костюм и атмосфера общего безумия. Дети с мамочками приходили и уходили в другие залы, библиотекарши что-то рассказывали им про книжки, актерам оставалось только скакать между детьми и время от времени выкрикивать какую-нибудь очередную мораль. «Ты уже написал грустные стихи, Пьеро?» «Нет, Артемон съел мою тетрадку». «Ай-яй-яй, Артемон, так нельзя поступать. Дети, вы ведь знаете, что нехорошо есть тетрадки?»

Максу прыгать было тяжелее всех. Огромный нос, склеенный из практически деревянного папье-маше, раскачивался на тоненькой резинке и все время норовил стукнуть по лбу. Закончилось это тем, что резинка порвалась и больно щелкнула по уху. Нос упал и закатился под стол с книгами.

К десяти часам поток интересующихся знаниями заметно ослаб. Мальвина вышла куда-то и вскоре вернулась, сказав, что можно собираться. Появился Граф в своей рыцарской куртке. Предупредил, что вещи нужно будет носить через дорогу. На стороне библиотеки остановка общественного транспорта, и парковаться нельзя.

— Меня уже штрафанули сегодня за парковку. Так что ничего, донесете, не облезете. Только быстрее давайте, нам еще полночи ехать — он задумчиво потер подбородок и вышел.

Макс пошел переодеваться. Для этого нужно было пройти через зал, где во время библионочи была темная пещера то ли глупости, то ли чего-то подобного. Свет до сих пор не включили, идти приходилось, ориентируясь на зеленую табличку «Запасный выход». Он был уже в одном шаге от двери, когда кто-то сказал ему «Стой, где стоишь» и закрыл глаза ладонями.

— Угадай, кто?

— Лиса Алиса? — Макс прикоснулся к ее пальцам.

— А ты глупенький Буратино, который принес мне свои денежки? — Лина засмеялась.

Макс отвел ее ладони в стороны и развернулся. Они едва не зацепились носами.

— Сегодня ночью. Когда все уснут. И не забудь забрать рюкзак из автобуса, — она вырвалась и со смехом выбежала из зала.

Вилыч ждал в машине. Стоя у раскрытых задних дверей, пересчитывал вещи. Граф недовольно стучал пальцами по рулю и поторапливал. Но Вилыч отмахивался: одной потерявшейся сумки ему более чем достаточно. Макс притащил свои вещи последним и ждал на улице, хотя остальные уже расселись. Аки и Паки лежали между декорациями и стучали по ним хвостами.

— Вроде все на месте, — Вилыч еще раз покопался в сумке. — Парик? А, вот он. Рубашка, колпак… А нос где?

— Нос? — Макс пожал плечами. — Да там должен быть… А, нет, секунду.

Нос с оторванной резинкой остался лежать в библиотеке. Макс бросился через дорогу. На порожках библиотекарша, которая играла Мальвину, возилась с ключами. Макс пулей пролетел мимо нее.

— Куда ты? — библиотекарша махнула ему вслед рукой. — Я уже на сигнализацию поставила!

Не слушая ее, Макс пронесся через темный коридор, заскочил в один зал, натыкаясь на столы и стулья, перебежал в следующий, щелкнул выключателем. Быстрее. Быстрее.

Нос нашелся почти сразу. Макс схватил его и выбежал из зала. Но тут же вернулся и выключил за собой свет.

В коридоре столкнулся с перепуганной библиотекаршей. «Спасибо, спасибо» крикнул ей на бегу, плечом толкнул тяжелую входную дверь и выскочил на порожки.

На той стороне улицы длинный белый микроавтобус вырулил из парковочного кармана и покатился в сторону перекрестка.

— Подождите! Вот он! Я сейчас! — Макс помахал им найденным носом и побежал вниз по мокрым после дождя ступенькам.

Светофор на перекрестке загорелся зеленым. Автобус прибавил скорости. Макс перескочил через бетонный бордюр и зашлепал по сырой земле газона. И тут вдруг погасли уличные фонари. Во всех кварталах, насколько хватало глаз. Белый автобус исчезал в темноте.

— Да подождите!

Макс по широкой дуге выбежал на дорогу и мгновенно попал в белое пятно ближнего света фар. Визг тормозов, глухой звук удара, скрежет резины. Низкую черную машину повело боком и вынесло на автобусную остановку. Нос из папье-маше покатился по мокрому асфальту, закрепленный на его левой стороне обрывок резинки поднимался и падал. Поднимался и падал.

Когда библиотекарша выбежала на дорогу, фонари снова горели. Водитель черной приоры сидел на корточках возле Макса.

— Вы, вы, — библиотекарша не могла перевести дыхание, глотала ртом воздух и размахивала руками.

Водитель поправил кепку и наклонился над Максом, упираясь кончиками пальцев в асфальт. Макс смотрел на него не мигая.

— Ты это, лучше не шевелись пока, — водитель отпрянул.

— Да как же это, — запричитала библиотекарша, отпихивая водителя в сторону, — вы же убили его!

Макс немного повернул голову, посмотрел на одного, на другого, потом неловко перекатился на бок и сел.

— Ты как, братишка, двигаться можешь? — водитель бочком, как краб, обошел Макса. — Пошевели пальцами.

Макс непонимающе посмотрел на него, на мокрый асфальт, на мигающую оранжевыми огнями приору. Медленно поднял ладони к самому лицу. Согнул и разогнул пальцы.

— Ну вот, отлично, будешь жить! — водитель радостно зааплодировал.

— Да где же отлично?! Вы же покалечили его! — библиотекарша дернула его за рукав.

— Да он сам под колеса бросился! — водитель вырвал свою руку.

— Но вы же должны контролировать ситуацию, смотреть на дорогу!

— Я смотрю! Смотрю. И не надо меня учить! Этот идиот сам выскочил. Здесь нет перехода, — водитель перевел дыхание. Похоже, у него закончились аргументы. — Вот, смотрите, — он побежал к тому месту, где сбил Макса.

Библиотекарша, широко размахивая руками, пошла следом.

Макс остался один. Опустил руки, уперся ладонями в асфальт. Влажный, шероховатый и холодный. Наклонил голову вперед, назад, в стороны. Немного кружится, но это ничего. Покачал языком зубы. Медленно, один за другим. Все целы. А теперь самое интересное. Попробовал согнуть правую ногу. В колене что-то щелкнуло, но, в общем, все хорошо. С левой ногой тоже порядок. Выставив перед собой руки, медленно поднялся. Выпрямил спину.