– А вот это не нужно, не стоит привлекать внимание раньше времени.

Прибежавший адъютант принес удостоверение.

– Ну-с, генерал, я не прощаюсь, завтра жди меня к десяти часам утра.

– Хорошо, Владимир Михайлович, – в глазах Зуева появилась надежда.

Романов, выйдя из Управления, не мудрствуя лукаво, зашел в подъезд ближайшей пятиэтажки и оттуда ушел порталом в режимный городок, в котором находился Журавлев со своим семейством, да не только он. Здесь собрали всех подопечных ребят Зуева, а также семьи сотрудников Управления. Владимир, шагнув из портала, очутился внутри охраняемого периметра. Без труда нашел двухэтажный коттедж и решительно направился к нему. Вход охранял сержант в форме ГБ – махнув удостоверением, Романов зашел. В доме пахло больницей, в просторной прихожей его встретил второй пост – пришлось применять гипноз, удостоверение не помогло. Больной лежал в дальней комнате. Исхудалый человек с желтым лицом производил удручающее впечатление. В сидящей у изголовья пожилой женщине Романов с трудом узнал Галину Журавлеву – в свое время веселую красавицу.

– Да, время не щадит никого – подумал он. -

Здравствуй, Галина.

Женщина поднялась со стула, подслеповато щурясь из-под очков. Через некоторое время охнула, узнав-

– Владимир Михайлович, не может быть. – Как вам удалось так хорошо сохраниться? Впрочем, что я болтаю, извините. – Здравствуйте, я так рада. – Не в добрый час Вы нас навестили, видите, какое несчастье приключилось с моим сыном.

– Галина, я хочу помочь, может все обойдется. Он в сознании?

– Нет, трое суток никого не узнает.

– Тогда поторопимся, где я могу помыть руки?

Через пятнадцать минут, оставшись наедине с больным, Владимир принялся его осматривать. Не буду утомлять читателя излишними подробностями.

Романову потребовалось около двух часов, чтобы вывести яд из организма Константина Журавлева, а затем на восстановление пораженных органов. Особенно досталось печени.

Романов облегченно вздохнул, когда сын Скуратова открыл глаза. Лицо его порозовело, исчезла желтизна.

Журавлев посмотрел на Владимира: – Кто вы?

– Добрый волшебник – хохотнул усталый Романов.

– Галина, неси сыну поесть, желательно бульон.

Галина, вбежав в комнату, бросилась к сыну – разительная перемена с ним бросалась в глаза. Материнское сердце не обмануло- сын выздоравливал. – О.Господи, да как мне Вас отблагодарить – она заплакала и упала на колени.

– Ну вот еще удумала – проворчал Романов, поднимая его с пола.

– Покорми парня.

– Ой, да я сейчас, вот радость-то – и, спохватившись, убежала. Константин во все глаза смотрел на эту сцену.

– Ты, паря, помолчи пока, тебе рано разговаривать, ешь, набирайся сил.

Романов вышел из дома, сев на летней веранде со стенами вьющихся вьюнков, задумался.

Ему не нравилась тенденция безобразия, творящегося на государственном уровне.

И не вмешаться никак нельзя. Мало того, что эти уроды предали Россию и разворовывают ее, почем зря, так они вдобавок подняли руку на их с Семеном детей.- Предатели ответят за все, я устрою им Варфоломеевскую ночь, эти уроды во главе с Березоцким проклянут тот день, когда они появились на свет.

Холодная ярость душила Владимира – все получат по заслугам, не оставит он вниманием и заокеанских хозяев этих продажных тварей. Зайдя в коттедж, застал весело кудахтающих женщин – сиделка с Галиной на газовой плите варили куриный бульон для Константина. Подозвав хозяйку, шепнул ей на ухо-

– О начинающем выздоровлении никому ни слова. Через недельку закончится ваше затворничество – и весело подмигнул Галине.

– Я исчезну до вечера, пару оздоровительных сеансов еще необходимо провести.

Найдя среди домов укромный уголок телепортировался в один из центральных парков, оттуда доехал до Главпочтамта.

Пробовал дозвониться к Скуратову в отель на Мон- Мартра – без толку. Тогда отбил телеграмму о срочном приезде в столицу, в конце добавил

– Твой сын пошел на поправку – подпись – Хан.

Выйдя на улицу, поймал бомбилу и поехал обедать в "Прагу" – для срочного восстановления калорий. За обильным обедом бегло просматривал принесенную официантом прессу. Через три часа, оставив хорошие чаевые, Романов сел в такси, вызванное услужливым швейцаром, не бесплатно, естественно. По пути купил в хозтоварах три точильных бруска разной зернистости и отправился за город в военный городок. Не доезжая с километр, отпустил машину и в небольшой березовой рощице сделал портал. Выйдя на территории города, нашел знакомый коттедж.

Галину не узнать – с улыбкой на лице она скинула дет десять и встретила Романова, как самого дорогого и близкого человека.

– Владимир Михайлович, Костя два раза поел, сейчас спит. – На глазах поправляется, я вам так благодарна – ведь вы спасли не только его, но и меня. Мне без сына нет жизни. – Ой, заговорила я Вас, пойдемте в столовую, покушаете.

– Спасибо, Галина, но чуть позже, вы лучше расскажите о своей жизни.

Они прошли в кабинет – разговор затянулся до вечера. Журавлева много чего поведала Владимиру. Оказывается, у Кости была семья – дочь уехала за мужем в Германию, пишет редко, а жена – тут Галина поджала губы – бросила сына через полгода болезни.

– Стерва – вынесла вердикт она.

Романов согласно кивнул.

– Сегодня, с вашего позволения, переночую у вас.

– Конечно, конечно, я постелю Вам в гостевой комнате – засуетилась хозяйка.

– Ну, а я к Константину, проведу оздоровительный сеанс.

Романов, склоняясь над спящим больным, лечил его своей внутренней энергией – с его ладоней, светящихся ярким золотистым цветом, слетали искорки. Ненароком заглянувшая Галина ойкнула и закрыла дверь. Закончив лечение, Романов устало потянулся и вышел из комнаты.

– Вот сейчас, дорогая хозяюшка, мечи все на стол, голоден как волк.

Галина усадила дорогого гостя в столовой на самое почетное место – не доверив горничной, сама приносила блюда и потчевала Владимира. Он умял изрядное количество вкуснятины, выпил пару бокалов хорошего красного вина и, поблагодарив хозяйку за прекрасный ужин, отправился в отведенную ему комнату. Первым делом, Владимир достал из кармана пиджака точильные бруски и, достав из-за спины верный десантный нож, принялся его точить. Чем и занимался до полуночи.

Утром в семь часов поднялся – ванна, туалет, комплекс специальных упражнений, а в восемь сидел у постели больного. У проснувшегося Константина поинтересовался самочувствием. Выслушав, хмыкнул, затем приказал закрыть глаза и не шевелиться.

В это последний раз затратил на лечение сорок минут

– Открой глаза, Костя. Что твой организм?

Журавлев, внутренне прислушиваясь к себе, радостно воскликнул-

– Да я чувствую себя абсолютно здоровым. Доктор, вы просто колдун. Не знаю, как вас отблагодарить.

– Э, молодой человек, какие благодарности, на моем месте мог очутиться любой – подумав про себя – если бы смог.

– Константин – заговорил Романов строгим голосом – вам придется побыть симулянтом дней пять – шесть. В целях вашей безопасности, ну вы меня понимаете.

– Не совсем, Владимир Михайлович.

– Вы что не знаете, что вас отравили по приказу Березоцкого? – удивился Владимир.

– Догадывался, но не мог поверить, знал ведь, что с этим деятелем не все так чисто, даже покойный генерал-майор Иванов предупреждал.

– Ну, всё-всё, подробности потом, выздоравливайте.

Владимира хозяйка накормила обильным завтраком и буквально сдувала с него пылинки, вводя его в крайнее смущение. Предупредив ее о скором увеличении охраны, поблагодарил за угощенье, выскочил из коттеджа.

Из портала вышел в знакомом подъезде, до смерти перепугав местного алкаша. Тот, забившись в угол, крестился, бормоча -

– Чур меня, чур.

Романов пожал плечами и подался в Управление.

Через два дня прилетел Скуратов – его Романов первым делом отправил в военный городок к сыну. Сам провел оперативку – присутствовали: генерал Зуев и уволенный в запас командир группы "Бетта" полковник Жихарев Роман Станиславович. Заседали часа три, стараясь предусмотреть каждую мелочь. Комитетчики с некоторым недоверием выслушали план Романова, с сомнением крутя головами.