В этот момент взорвались кормовые помещения. Это шквал торпед с кормового сектора попал в цель и разорвался внутри обтекателей двигателей.

Выскочив из-за астероидов, которые скрыли их стремительные развороты, «Геликан» и «Кашин» эффективно разрушили любые надежды «Горгорекса» на бегство. Двигатели корабля X Легиона исчезли в плазменной короне, за которой тянулись сверкающие серебристые шлейфы вытекающего в пустоту кислорода.

Два эсминца маневрировали на близкой дистанции. Их орудия сдирали щиты крейсера, в считанные минуты уничтожая целые сектора защиты, после чего взялись за орудия ближнего действия. Эсминцы отошли с безупречной синхронностью, как только на «Горгорекс» упала тень.

Угловатая и смертоносная, подобно клинку убийцы на лике солнца.

«Последователь Луперкаля» лег в дрейф так близко, что в пространстве между ним и «Горгорексом» заплясало полярное сияние из-за соприкосновения оставшихся пустотных щитов. Лопатки генератора выбросило в ослепительных волнах отдачи. Космос пылал синим, пурпурным и багровым пламенем.

В обычных условиях вместимость «Последователя Луперкаля» не позволяла запускать ударные корабли, но его грузовые отсеки открылись и три «Грозовые птицы», которые на время перехода с Двелла были прикованы к палубе, вывалились в космос.

Они дали полный газ и устремились к подбитой добыче. Экипаж «Горгорекса» мог только беспомощно наблюдать и ждать неминуемого штурма.

Две минуты спустя корпус крейсера был пробит.

— Разве они не знают, что разбиты? — спросил Сибаль, выглянув из-за укрытия и выстрелив в боковое ответвление главного коридора. Ответный огонь изрешетил переборку за его спиной.

В ледяной невесомости закружились шрапнель и металлические осколки. Позади легионеров из вырезанной мелтой бреши в отсеке севшего на «Горгорекс» штурмового корабля вырывался конденсирующийся воздух.

Полдюжины Сынов Гора — почетная стража Марра — расположившись вокруг шестиугольного коридора, вели ответный огонь. Отсутствие верха и низа, как относительных понятий, было преимуществом при бое в невесомости.

Затрещала вокс-связь, и раздался голос Сиона Азедина:

— Ты бы стал сдаваться врагу, который считает тебя проигравшим? — сказал чемпион, приготовив погребальный клинок за боевым щитом. Украшавшее его Око Гора блестело в охлажденном пустотой коридоре инистым налетом.

— Нет, но я из Шестнадцатого, — сказал Сибаль. — Даже Железный Десятый не сравнится с нами.

— Кажется, они считают иначе, — заметил Азедин.

— Тогда наступил момент избавить их от этой глупости, — сказал Марр, подняв широкоствольное оружие, взятое у одного воина из отделения поддержки.

Волкитная кулеврина со всеми ее зубцами, охлаждающими трубками и плотным кольцом фокусных дисков больше подходила для стрельбы по легкобронированным целям, но и в замкнутом пространстве была чрезвычайно смертоносным оружием.

— С каких это пор капитан соизволяет брать в руки кулеврину? — спросил Азедин, для которого протоколы ведения боевых действий обладали первостепенной важностью.

— Когда хочет, чтобы работа была сделана вчера, — ответил Марр и нажал спусковой крючок. Жгучий луч сфокусированной энергии устремился в боковой проход. Он поразил дальнюю стену и взорвался клубящимся облаком едкого пламени. Ослепительные языки сверкали с невероятной и шокирующей яркостью.

В вакууме криков не было.

— Азедин, — вызвал Марр чемпиона. — Вперед.

Сион Азедин вылетел из-за укрытия со сверхъестественной скоростью. Движение при низкой гравитации с использованием сапог с магнитными подошвами было обычно замедленным и утомительным.

Чемпион Марра избежал подобных проблем.

Вместо этого он прыгал от стены к стене, отталкиваясь руками и ногами, словно пружинами. Чемпион уклонился от выпущенных пуль и, в последний раз оттолкнувшись от потолка, рухнул на палубу среди ошеломленных солдат, переживших волкитный выстрел.

Сапоги зафиксировались на металлической палубе, а меч забрал жизни. В воздухе подобно красным аркам повисли брызги крови.

Марр выпустил волкитное оружие, оставив его плавать в невесомости.

— Пошли, — приказал он, и остальные воины почетного отделения последовали за ним на врага. Он не ждал встретить здесь сопротивление, так как большая часть боевой мощи корабли погибла в пустоте.

По всему вражескому кораблю отделения прорыва стекались к стратегическим целям: системам жизнеобеспечения, реакторам, двигательным отсекам. Последнее, что хотел бы Марр — это позволить уцелевшим членам экипажа уничтожить свой корабль. Он был нужен капитану целым.

Конструкцию космического корабля пронизывали многочисленные коридоры, но только один вел на командный мостик.

Именно он был целью Марра.

К тому времени как капитан и его воины достигли главного коридора, Сион Азедин убил всех, кто там был. Шесть тел парили в переходе, оставляя за собой багровые шлейфы. Капля крови коснулась наплечника Марра, окрасив эмблему Легиона.

Капитан повернулся и направился по коридору к блокирующему устройству мостика. Оборонительные орудия не стреляли, что говорило об их неисправности или же отсутствии боеприпасов. Скорее о первом. Высокомерие Железных Рук привело к убеждению, что их никогда не возьмут на абордаж.

В треске помех голоса докладывали о захваченных секторах корабля. Сопротивление было яростным, но минимальным. Очевидно, что этот корабль действовал с сокращенным до предела экипажем.

То, что они вообще сумели управлять крейсером и сражаться, было достойно восхищения. На дисплее капитанского визора отобразилась схема корабля, на которой легионеры Марра обозначались бледно-голубым цветом.

— Авакол, приведи ко мне своих прорывателей, — приказал Марр.

Несколько секунд спустя он почувствовал вибрацию от тяжелых шагов — по главному коридору приближалось демиотделение прорывателей Рукала.

Их вел Авакол Хурр, вспыльчивый воин с большой любовью ко всему, что взрывалось. Он был вооружен покрытым запекшейся кровью громовым молотом, а железная броня была покрыта грязной смесью из океанического зеленого и ржавых пятен.

Прорыватели никогда не счищали кровь с боевого доспеха, и Хурр не был исключением. Он служил рядовым в ходе освобождения Джубала Секундус, но в кровавых межкорабельных боях над Исстваном заслужил свою должность.

Марр ткнул большим пальцем на дверь мостика.

— Открой ее.

Сержант прорывателей кивнул и поднял громовой молот.

— С удовольствием.

Марр ворвался на мостик через разбитый багровый вход. За ним рассыпались с поднятыми щитами и наведенными болтерами прорыватели Рукала, готовые уничтожить любое сопротивление.

Мостик был пуст.

Или почти пуст, разницы не было. В центре стоял единственный лишенный плоти воин, примагниченный к палубе и вооруженный боевой косой с фотонным лезвием. Его окружала дюжина сервиторов, оснащенных ударным и элементарным стрелковым оружием, приспособленным из инструментов.

Если Марр не ошибался, это был железный отец.

Аппаратура вокруг него была разбита и изрешечена, став непригодной к ремонту и бесполезной. Злостный саботаж был устроен, чтобы не позволить попасть в руки врага информации, хранящейся в логических машинах корабля.

Но Марр приходилось видеть, сколько информации могли извлечь из предположительно неисправных машин техномаги Механикума. Капитан знал, что некоторые ценные сведения на «Горгорексе» все еще возможно получить.

— Я Октар Ульдин, — представился железный отец. — Кто из вас псов желает умереть первым?

Марр едва не рассмеялся.

— Ты и я? В дуэли чести до смерти? Этому вас теперь учит Шадрак Медузон, даже после Ариссака?

Даже воин с таким малым количеством плоти не смог не среагировать на имя нового спасителя X Легиона.

— Он учит нас, что какая бы смерть нас ни ждала, мы встретим ее с честью, — ответил Ульдин, встав в низкую боевую стойку с косой на плече.