Как раз, он-то (глава Зеленой стражи, Торноэль) меня и инструктировал перед выходом. Я получил перевязь с мечом, колчан со стрелами и скудный запас еды в дорогу. Лук, конечно же, был мой. На мое справедливое замечание, что еды могли бы дать и побольше, мне невозмутимо ответили, что лес — наш дом, а значит, пропасть в нем от голода мне не светит. И вообще, я должен бдеть, а не есть. Вот такой расклад.

Когда я уже оказался за пределами Лонтареля, а именно так называлось поселение, в котором я пребывал, я вспомнил, что Харантэль меня не пропадать с голода в лесу не учил. Более того, мы этой темы вообще не касались. И что теперь делать? Куды бедному эльфу податься?

Ну, куды податься — понятно. По назначенному маршруту. Туда, куда меня влекло заклинание направления, прочитанное надо мной Торноэлем. Я тяжело вздохнул и перестал ему сопротивляться. Ноги бодро потопали на юго-запад.

Я скользил между стволами деревьев, поглядывая вокруг. Вот такому умению двигаться, меня Харантэль, как раз, учил. Усилий на движение уходит минимум, а скорость приличная. Ни единого шороха, или треска под ногами. Умение так ходить присуще только эльфийскому народу. Любое другое существо, сколь опытно бы оно не было, все равно выдаст себя. Лес не даст ему скрываться. Лес, он ведь тоже разумен. По своему, по-лесному. Он все чувствует. И если кто-то зашел в него с враждебными намерениями, то пусть не рассчитывает на то, что ему удастся пройти незамеченным. Ну а дальше уже дело спецназа Зеленой стражи. Но и тут наш лес в стороне не останется. Что-то я слышал о том, что какие-то силы будут помогать нам….

Однако время уже позднее. Надо выбирать местечко для ночевки. Мне предстояло тут бродить целую седьмицу (то есть, неделю, если кто не понял). Потом меня ожидала седьмица отдыха. Вот такой график. Может быть, и не самый лучший, но уж какой есть. Значит, надо выбрать место, где я буду ночевать все эти семь дней.

Вот, вроде бы, неплохое местечко. Громадная старая плакучая ива создала вокруг своего ствола некое подобие защитного полога. Корни своими выступами напоминают удобное ложе. Вот тут можно постелить плащ, скатку под голову и спи себе на здоровье. Ну, а для спокойствия, и защитный контур можно поставить. Ночи тут теплые. И что немаловажно, они такие — круглый год. Хотя, зима в этом мире имеется, и не слабая.

Я, укладываясь, с удовольствием почувствовал, что мне это скромное ложе удобно. Во всяком случае, оно не на много более жесткое, чем кровати в поселке.

Я поудобнее положил скатку, сбросил сапоги и, откинувшись, приготовился вкушать сновиденья.

То, что произошло потом, было для меня полной неожиданностью. Не успел я задремать, как, вдруг, кто-то крепко захватил меня под мышки, и с немалой силой втянул в ствол ивы. Я даже завопить от неожиданности не успел! Только рот открыл, а уже в середине дерева!

— Что же это ты, даже не постучался? — промурлыкал у моего уха девичий голосок.

— Кто? Что? Где? — испуганно прохрипел я, пытаясь сесть и ничего не видя в абсолютной темноте.

— Так, и что это значит?

Мрак медленно перешел в слабое голубоватое свечение. Передо мной вырисовалась обнаженная девичья фигура. Брови на красивом лице сердито нахмурены, руки упираются в бока.

— Если ты здесь оказался, то уже ясно — кто, что и где! Но вот когда уже дошло до дела, то назад? Вот вы какие — мужчины! Все на один лад! Как заигрывать Тани — то, Тани — это! А потом? «Что? Где?». Да еще и «Кто?»! А ну, пошел вон! И чтобы я тебя больше не видела!

Меня подхватило, больно треснуло по спине какой-то деревяшкой и выбросило вон. С треском сомкнулась кора дерева перед носом. Я стоял на четвереньках, уткнувшись носом в кору ивы, и тупо пялился перед собой. Узор коры складывался в неведомую руну. И что это было? Я уселся на выступ корня, пытаясь осмыслить произошедшее. Вдруг, кора снова раскрылась. Из отверстия вылетел мой походный мешочек, лук в налучье и колчан со стрелами. Раздалось громкое — «Хам!» и отверстие захлопнулось.

— По-моему, это была дриада, — вслух сказал я, подбирая свои пожитки. — Однако, характер тот еще. И куда смотрит местная полиция нравов?

Не знаю, куда она смотрит, эта полиция, но, однозначно, мне надо было убираться из-под негостеприимной ивы и искать другое место для ночлега.

Другое место я таки нашел. Устроился в ветвях развесистого дуба. По моей просьбе (этому меня тоже учил Харантэль), дуб подвинул свои небольшие веточки так, что они сделали какое-то подобие ограды. Это чтобы я, ненароком, не свалился с ветки во сне. Я аккуратно уложил свои пожитки рядом. Особое внимание уделил луку и стрелам, чтобы они были под рукой. Я вольготно расположился, вытянулся во всю длину и удовлетворенно вздохнул. Ветка была совсем не твердой. Во всяком случае, я особого неудобства не ощутил. Без особого напряжения, я провалился в глубокий сон.

Проснулся я от ощущения взгляда. Причем, взгляд был направлен на меня. Сон мгновенно прошел. Я, как бы еще не проснувшись, протянул руку к луку, с досадой ощущая, что времени на выстрел останется мало.

— Интересный сын леса! — прозвучало в моей голове. — Ты думаешь, что я не увидела, что ты уже проснулся? И зачем ты тянешься к своим палочкам?

Я осторожно приоткрыл глаза и наткнулся на взгляд глаз темно-желтого цвета с вертикальной черточкой зрачков. Передо мной сидела крупная кошка. Уши у нее заканчивались кисточками. Цвет шерсти был бежевого цвета. Я бы даже сказал, что она очень симпатична, если она не была так велика и ее клыки не внушали бы такого уважения. Не сомневаюсь, что когти ее тоже не малы, раз уж она взобралась сюда. Сомнения по боку! Это рысь. Очень крупная рысь. И она сидит вот тут, только руку протяни. Руку я, естественно протягивать не собирался, опасаясь, что ее (руку) могут оттяпать по самое плечо.

— К палочкам я тянусь по привычке, — сказал я, принимая сидячее положение. — Прошу не принимать мои действия, как недружественный акт. Чем я обязан вашему визиту?

— О каком визите идет речь? — фыркнула рысь. — Скорее, это твой визит, сын леса. Я здесь живу. Вот на этом самом дереве. Поверни голову и ты увидишь мое логово.

Я послушно повернул голову влево и, действительно, заметил что-то типа большого гнезда в развилке ветвей неподалеку от места моего ночлега.

— Ты ночью шумел, сопел и высказывал какие-то очень странные слова, — просветила меня рысь. — Я не вмешивалась потому, что была сыта и устала. День выдался хлопотный.

— Прошу прощения! — вежливо сказал я. — я, как-то, не заметил, что тут живете вы. У вас очень привлекательное и удобное дерево. Но если вы против моего соседства, я немедленно очищу помещение.

— Ну, не то, чтобы я была против, — прижмурила глаза рысь. — При условии, что ты не будешь сильно шуметь по ночам. А ты очень вежлив! Я не встречала среди твоих собратьев таких вежливых, как ты.

Ага! Попробуй тут быть невежливым! Само мое положение было слишком уязвимо, для проявлений хамства. Впрочем, мне тут еще не один день ошиваться. Лучше налаживать хорошие отношения с местным населением, даже при том, что оно сплошь из зверья и деревьев.

— А что означают твои слова: «Да заворачивайтесь вы, твою богодушу…»? — вдруг с интересом спросила рысь.

Я не уверен, но, по-моему, я покраснел.

— Это составляющая заклинаний, — промямлил я. — Употребляется для усиления их действий, при условии, что не уверен в своем знании этих заклинаний.

— И помогает? — с интересом уставилась на меня эта большая кошка.

— Иногда, — вынужден был сказать я.

— Жаль, что я не владею магией! — по настоящему, совсем по-человечески, вздохнула рысь. — Наверное, это очень помогает в жизни.

— Я как-то не ожидал, что вы можете разговаривать, — вырвалось у меня. — раньше я не слышал такого.

— Нас слышат и понимают те, кто хочет слышать и понимать, — выдала философскую мысль кошка. — Ты же сын леса! Почему ты только сейчас узнал, что с его обитателями можно разговаривать?