— Мур, что же, — сказала Сандра, немного подумав, — если ты терпеть не можешь свиту и льстивые восхваления, поедем вдвоем. Однако я предупреждаю, интрижка с тобой не входит в мои планы.

— А что же в них входит?

— Мур, напоить, развлечь, расслабить, а затем выведать твой секрет.

— Откровенно, — изумленно хмыкнул Сэт.

— Мур, ты мальчик умненький, сам бы догадался, что я не просто так к тебе липну… Мур, так что там с твоим секретом?

— Слишком часто ты стала "муркать", — неожиданно поморщившись, сообщил Сэт. — Какой же из моих секретов тебя так заинтересовал?

Проигнорировав замечание в свой адрес, девушка размеренно произнесла:

— Меня интересует, каким образом человек из топ-тысячи всего лишь за день сумел подняться до номера один? Ты, что нашел легендарное сокровище? Не скажешь, где оно находилось?

— Где взял — там уже нет, — усмехнулся он. — И, разумеется, я не стану открывать тебе локацию, чтобы ты и дальше теряла время в бесплодных поисках.

— Так значит, дело действительно в легендарном сокровище?

— Разумеется. Или у тебя есть другие варианты, как можно получить сразу квадрильон очков?

Она отрицательно качнула головой, но Сэт заметил, что её глаза вновь лукаво блеснули.

— Ладно, едем вдвоем, — решила она. — Только дай мне минуточку, чтобы избавиться от этих нахлебников.

Спустя две минуты они уже обошли половину крыши комплекса, и, не задерживаясь у павильонов торгующими в основном алкоголем и никотином, оказались у платформы такси. С помощью терминала Сандра заказала двухместный кар, и услужливая программа сообщила, что прибытия такси нужно ожидать всего три минуты.

Не смотря на то, что это было запрещено, Сэт взобрался на причальную платформу, напоминающую трамплин в бассейне, с той лишь разницей, что вместо поручней по бокам стояли пластиковые щиты ветрозаборов, а вместо воды внизу — была пропасть в сотню этажей.

Он подошел к самому краю, туда, где лишь стальная лента автоматического шлагбаума отделяла его от падения в мир отчаянной борьбы и полной безысходности. Там далеко внизу, почти все улицы были скрыты белой дымкой, и невидимые с такого расстояния люди и колесные автомобили могли передвигаться по ним, только облачившись в приспособления специальной защиты.

Эта белая дымка была отравой убивающей все живое — и даже жители квартир нижних этажей были в постоянной безопасности. Ни фильтры, ни вытяжки не могли справиться с такой концентрацией яда, и живущим в них людям оставалось лишь надеяться на лучшее, и умирать, медленно в течение многих лет.

Неслышно подошедшая Сандра положила ладонь на его руку, крепко обхватившую ленту шлагбаума, но вместо проявления понимания, которое ждал Сэт, сказала совсем иное:

— Если ты встал на краю только для того, чтобы произвести на меня впечатление, тебе это не удалось. Я не боюсь открытой высоты.

Сэт на мгновение оторвался от безрадостной картины, чтобы бросить взгляд на девушку. Кончики развевающихся на ветру медных волос едва не касались его лица, но они не помешали разглядеть косящиеся из-под них полные внимания глаза.

— Знаешь, — сказал он, — я ведь родился там внизу. Там, в трущобах нижних уровней лежит совсем мной мир — мир, где друзья и соседи сменяют друг друга так быстро, что вскоре ты не помнишь даже их имен. Там переполненные людьми жилые комплексы, в которых весело играют дети еще непонимающие всю порочность этого мира, есть рынки, и притоны в которых проводят значительную часть свободного времени большинство взрослых. Сотни производственных фабрик — для тех, кто еще верит, что проработав на них достаточно долго, сможет вытащить свою семью из этого круга ада.

Мой отец работал на одной из фабрик, известных на средних уровнях востребованной и дешевой продукцией. Владельцу такой фабрики не надо беспокоиться о налогах и арендной плате за землю — город рад уже тому, что он обеспечивает трущобы рабочими местами. И, разумеется, ему не надо беспокоиться о сотрудниках, работающих на конвейере по двенадцать часов. Чтобы максимально удешевить производство можно сэкономить на фильтрующих элементах вытяжек, а работников обеспечивать изношенными защитными масками.

Отец был хорошим человеком. Когда он возвращался с работы, всегда целовал жену и брал меня на руки. Он говорил, что еще немного, и мы сможем сменить нашу однокомнатную каморку на приличное жилье аж на третьем этаже. Но когда он умер прямо за конвейером, моя мать стала спиваться, сестра пошла на панель и вскоре погибла от рук какого-то спятившего извращенца, а бросивший работу на рынке старший брат, вступил в банду и однажды был убит в перестрелке.

— Мне не исполнилось и семи лет, — продолжил он после паузы, — когда я поклялся, что выберусь из этой клоаки и заберусь на самый верх, и уже оттуда изменю мир, и спасу всех людей, оставшихся на нижних уровнях гнить заживо. Но сейчас, когда я здесь, что я могу сделать? Что может сделать простой парень, для трех миллионов людей живущих в городских трущобах?

Ладонь Сандры, ровно лежащая на его руке, на протяжении всего откровения, мягко отстранилась. Девушка оглядела его с ног до головы, будто впервые увидела и серьезно произнесла:

— Мур, не так ты уж и прост, раз на тебе форма Академии. По получении диплома перед тобой будут открыты все дороги. Ты сможешь, стать кем хочешь: при большом желании однажды даже большой шишкой в правительстве — и тогда….

— И тогда я пойму, что сложившуюся систему невозможно изменить по мановению пальца, — закончил за нее Сэт. — Пойму, что энергию для постоянной работы всех настенных насосов нельзя получить из ниоткуда. Узнаю, что строительство дополнительных этажей для переселения людей с нижних — окажется несбыточной мечтой, а борьба с высокой рождаемостью приведет к остановкам дешевых фабрик и, в конце концов, обречет город на полное вымирание.

— Так чего же ты хочешь Саймон Сэт?

— Я хочу изменить мир. Сделать его лучше… Но верить в то, что у меня что-то выйдет непростительно глупо.

— Сэт, — начала она, впервые обратившись к нему лишь по имени, — если в городе есть хоть кто-то, кто может что-то изменить, так это ты.

— Почему я? — удивленно вскинул брови он.

— Не знаю как, но ты сумел вырваться из трущоб на средние уровни. Ты учишься там, куда не смогла бы поступить даже я, со всеми своими связями и финансами. Это значит ты не такой как все: Саймон Сэт: не важно, злой ты или добрый, — ты гений. У тебя все получится.

— Кто ты на самом деле Сандра? Почему ты в меня так веришь?

Сандра ничего не ответила, лишь посмотрела на небо и велела отойти от края.

Летающая машина пристыковалась к платформе аккуратно и медленно, лента шлагбаума провернулась, дверь со звуком пневматики открылась, и Сэт плюхнулся на сиденье вслед за Сандрой.

— Таксист, — сказала девушка, — нам к клубу "Император", на верхнем уровне.

— Поправка, — вставил Сэт. — Нам к клубу "Аврора", на верхнем уровне.

— Пункт назначения принят, — сказал приятный женский голос с водительского сиденья.

Но этот прекрасный голос был обманом: Сэт хорошо знал, что за зеркальным стеклом находится либо пенсионер, либо автомат-пилот — даже владельцы таксопарков на средних уровнях стремятся экономить каждую копейку.

Сандра покосилась на него недоверчиво:

— Все же решил попытать счастья в "Авроре"? Считаешь, что если на тебе форма академии проблем с фейсконтролем не будет?

Сэт пожал плечами, и Сандра больше не стала ничего говорить.

Тем временем такси пересекла почти полгорода. Верхушки башен небоскребов, параллелепипедов и шпилей блестели солнце отражающими окнами, но совсем не так ярко, как поблескивала желтая и мутная река прорезающая город извилистой дорогой.

— Раньше у этой реки было название, — вновь заговорила Сандра, заметив как внимательно Сэт её рассматривает, — но потом в названии отпала необходимость и про нее так и говорят: Река.

— Как же её называли? — уточнил Сэт.