— Барраярец, рассуждающий о законности? Как странно.

— Так что случилось с его семьей?

Черт возьми, у нее был момент подумать.

— Нудные верванийцы потребовали их отпустить. Естественно, я не хотела, чтобы он об этом знал, иначе бы я быстро потеряла бы контроль над его действиями.

Правда или ложь? Никак не узнать. «Но она дистанцируется от своей ошибки. Она позволила своей привычке получать превосходство через террор управлять ее реакциями, прежде чем обрела уверенность в происходящих событиях. Потому что она этой уверенности не имела. Я знаю то выражение, что было на ее лице. Параноидальные убийцы знакомы мне как свои пять пальцев. Один из них семнадцать лет был моим телохранителем». Кавило, на короткое мгновение, показалась, если не менее опасной, то какой-то домашней и обычной. Но он должен приложить усилие, чтобы выглядеть убежденным и не представляющим для нее угрозы, даже если его от этого тошнило.

— Действительно, — признал он. — Со стороны командира было бы трусостью отдать приказ, который не готов выполнить сам. А вы не трусливы, командор, этого у вас не отнимешь.

Вот это правильный тон: да, он поддается убеждению, но и не меняет свою позицию подозрительно быстро. Ее бровь сардонически изогнулась, как бы спрашивая: «А кто ты такой, чтобы судить об этом?» Но ее напряжение слегка спало. Она посмотрела на хронометр и встала:

— Сейчас я оставлю тебя, чтобы ты подумал о преимуществах сотрудничества. Надеюсь, в теории ты знаком с математическим решением дилеммы заключенного. Сможешь ли ты соединить теорию с практикой — вот это будет интересной проверкой твоих умственных способностей.

Майлз выдавил диковатую ответную улыбку. Ее красота, ее энергия, ее яркое эго действительно вызывали восхищение. Неужели Кавило действительно… оживила Грегора? В конце концов, Грегор же не видел, как она поднимала нейробластер и… Какое оружие перед лицом этой личной атаки на Грегора должен использовать опытный офицер Имперской СБ? Попытаться в свою очередь соблазнить ее? Отдать себя в жертву за императора, грудью бросившись на Кавило, казалось столь же привлекательным, как проглотить активированную акустическую гранату.

Кроме того, он сомневался, что смог бы это сделать. Дверь задвинулась, скрыв полумесяц ее улыбки. Слишком поздно он поднял руку, чтобы напомнить ей об обещании сменить его рацион.

Но она не забыла. Обед прибыл на столике вместе с опытным, хотя и бесстрастным, ординарцем, который последовательно сервировал пять изысканных блюд с двумя бокалами вина и чашкой кофе экспрессо в качестве противоядия. Правда, Майлз сомневался, что солдаты Кавило обедали именно так. Он представил себе взвод улыбающихся, объевшихся, тучных гурманов, медленно бредущих в битву… Для поднятия уровня агрессии собачья жвачка была бы гораздо эффективнее.

Сделанное между делом замечание официанту привело к тому, что со следующей едой прибыл пакет, который содержал чистое нижнее белье, рейнджерский комбинезон без знаков отличия, ушитый под его размеры, пару мягких войлочных туфель, а также тюбик депилятора и набор туалетных принадлежностей. Майлз поддался побуждению вымыться, частями, в раскладном туалетном тазу и побриться перед тем, как одеться. Он почти чувствовал себя человеком. Ах, эти преимущества сотрудничества! Нельзя сказать, чтобы намек Кавило был тонким.

Боже, откуда же она взялась? Ветеран-наемник, она должна была заниматься этим долгое время, чтобы подняться так высоко, даже срезая углы. Возможно, Тун ее знает. «Думаю, хотя бы однажды она потерпела крупное поражение». Жаль, что Туна нет сейчас рядом. Черт, жаль, что сейчас рядом нет Иллиана!

Ее пышная яркость, как все больше казалось Майлзу, была эффектной игрой для ослепления ее войска, не предназначенной для близкого рассматривания, как театральный грим. На правильно выбранном расстоянии это могло неплохо срабатывать, как с одним популярным барраярским генералом времен его деда, который привлекал внимание тем, что пользовался плазменным ружьем как офицерской тросточкой. Обычно незаряженным, как в частной беседе слышал Майлз: генерал не был дураком. Или один энсин-фор, который при любой возможности носил некий древний нож. Ярлык, знамя. Расчетливый элемент массовой психологии. Публичная личность Кавило использовала внешнюю сторону эту стратегии. А внутри, не была ли она испугана, зная, что берет на себя больше, чем может? «Ты этого хотел бы».

Увы, после одной дозы Кавило, мысль о ней возникала постоянно, затуманивая тактические расчеты. Сфокусируйся, энсин. Забыла ли она о Викторе Роте? Может, Грегор состряпал какую-нибудь небылицу, чтобы оправдать их встречу на Полианской станции? Похоже, Грегор снабжал Кавило искаженными фактами… Или нет? Может, и правда была нелюбимая претендентка в невесты, а Грегор просто не достаточно доверял Майлзу, чтобы упомянуть об этом. Майлз начал жалеть, что был довольно язвителен с Грегором.

Его мысли все еще бегали, как накаченная стимуляторами крыса в бесцельно вращающемся колесе, когда кодовый замок на двери снова запищал. Да, он изобразит сотрудничество, пообещает все, лишь бы она дала ему шанс повидаться с Грегором.

Кавило появилась в сопровождении некого солдата. Он выглядел слегка знакомо… Один из громил конвоиров? Нет…

Человек согнулся, проходя через дверь, ненадолго в удивлении рассматривал Майлза, а затем повернулся к Кавило:

— Да, это он, точно. Адмирал Нейсмит, известный по войне в кольце Тау Верде. Я бы везде узнал коротышку. — Он добавил, обращаясь к Майлзу: — Что вы здесь делаете, сэр?

Майлз мысленно превратил желто-коричневое с черным в серое с белым. Ага. В войне в Тау Верде участвовало несколько тысяч наемников. Все они должны были куда-то деться.

— Спасибо, это все, сержант, — Кавило взяла мужчину за локоть и настойчиво повела его прочь. До камеры донесся его совет:

— Вам следует попытаться нанять его, мэм, он военный гений…

Кавило появилась вновь спустя мгновение, встала в дверном проеме, уперев руки в бока и выпятив челюсть в раздраженном недоверии:

— Сколько же разных тебя, в конце концов?

Майлз развел руками и слабо улыбнулся. А ведь он только-только собирался выболтать себе путь из этой дыры…

— Ха, — она развернулась на пятках, и закрывающаяся дверь оборвала ее бормотание.

«И что теперь?» Он бы стукнул кулаком по стене с досады, но стена определенно дала бы сдачи, и посильнее.

Как бы то ни было, всем его трем личностям в тот день предоставили возможность размяться. В его безраздельное распоряжение был отдан маленький корабельный спортивный зал. В течение часа, пробуя разные тренажеры, Майлз скрупулезно изучал помещение, прикидывая расстояния и траектории до охраняемых выходов. Он видел пару возможностей, воспользовавшись которыми Айвен мог бы броситься на караульного и вырваться наружу. Айвен, но никак не хрупкий коротконогий Майлз. На мгновение ему стало по-настоящему жаль, что Айвена нет рядом.

Возвращаясь под конвоем обратно в камеру №13, Майлз прошел мимо еще одного пленника, которого оформляли в караульном помещении. Шаркающая походка, дикий взгляд, светлые волосы, потемневшие от пота. Майлз испытал шок, когда узнал его, и шок усилился от осознания произошедших с человеком изменений. Оссеровский лейтенант! Этот убийца с бесстрастным лицом выглядел теперь по-другому.

На нем были только серые брюки, торс обнажен. Синевато-багровые отметины от шоковой дубинки испещряли кожу. Будто маленькие розовые следы лап вверх по руке — свидетельства недавних инъекций пневмошприцем. Он все время что-то бормотал влажными губами, вздрагивал и хихикал. Похоже, его только что привели с допроса.

Майлз был так поражен, что даже схватил лейтенанта за левую руку, чтобы проверить… Да, вот они, покрытые коростой следы его зубов на костяшках — память о недельной давности схватке у шлюза «Триумфа» на другом конце системы. Молчаливый лейтенант больше не молчал.