— Надеюсь, что так, — ее голос сорвался, выровнялся, посуровел. — Баз чувствовал, что подвел тебя, но еще прежде ты подвел нас, когда не вернулся. Не ждал же ты, что мы вечно будем поддерживать эту иллюзию.
— Иллюзию? — переспросил Майлз. — Я знал… Знал, что это будет трудно, но я думал, вы… Сможете врасти в ваши роли. Сделаете этих наемников своими.
— Этого может быть достаточно для Танга. Я думала, может, этого будет достаточно и для меня, пока не дошло до смертей… Я ненавижу Барраяр, но лучше служить Барраяру, чем ничему, или своему собственному эго.
— Чему служит Оссер? — полюбопытствовал Грегор, поднятием бровей отреагировавший на это двойственное заявление об их родине.
— Оссер служит Оссеру. «Флоту», как он говорит, но флот служит Оссеру, так что здесь короткое замыкание, — ответила Елена. — Флот не родина. Ни домов, ни детей… полная стерильность. Впрочем, я не против помогать аслундцам, они в этом нуждаются. Бедная планета. И напуганная.
— Ты и Баз, и Арди могли уйти, жить самостоятельно, — начал Майлз.
— Как? — прервала Елена. — Ты оставил дендарийцев под нашу ответственность! Баз уже однажды был дезертиром. Больше этого не повторится.
«Значит, я во всем виноват, — подумал Майлз. — Прекрасно».
Елена повернулась к Грегору, чье лицо приобрело странное осторожное выражение, когда он слушал ее обвинения в том, что Майлз их бросил.
— Ты все еще не сказал, что ты вообще здесь делаешь, помимо того, что вляпываешься в истории. Это должно было быть какой-нибудь тайной дипломатической миссией?
— Сам объясняй, — сказал Майлз Грегору, стараясь не скрипеть зубами. «Расскажи-ка ей про балкон».
Грегор пожал плечами, отводя глаза от ровного взгляда Елены:
— Как и Баз, я дезертировал. Как и Баз, я обнаружил, что вопреки моим надеждам от этого не стало лучше.
— Видишь, как важно вернуть Грегора домой как можно скорее, — вставил Майлз. — Они думают, что он пропал. Возможно похищен.
Майлз выдал Елене короткую отредактированную версию их случайной с Грегором встречи в изоляторе Консорциума.
— Бог мой, — Елена поджала губы. — Я, по крайней мере, вижу, почему для тебя так важно поскорей сбыть его с рук. Если с ним что-то случится, пока ты рядом, пятнадцать политических группировок воскликнут: «Измена!»
— Да, такая мысль приходила мне в голову, — буркнул Майлз.
— Перво-наперво падет центристская коалиция твоего отца, — продолжала Елена. — Реакционные милитаристы сплотятся вокруг графа Форинниса, я полагаю, и встанут стеной против либеральных антицентралистов. Франкоговорящие захотят выдвинуть Форвилля, русские — Фортугалова, или он уже умер?
— Ненормальные ультра-правые изоляционисты, выступающие под лозунгом «Взорви червоточину!», выставят графа Фортрифрани на поле битвы против антифорской прогалактической группировки, мечтающей о конституции, — мрачно вставил Майлз. — И поле битвы будет не только в переносном смысле.
— Граф Фортрифрани меня пугает, — вздрогнула Елена. — Я слышала его речи.
— Это все из-за великосветской манеры, с какой он вытирает пену, выступающую у него на губах, — ответил Майлз. — Греческое меньшинство воспользуется моментом и попытается отделиться…
— Прекратите! — опустив лоб на руки, глухо попросил Грегор.
— Я думала, это как раз твоя работа, — едко заметила Елена. Грегор поднял голову и уныло взглянул на нее. Она смягчилась, уголки ее губ слегка приподнялись. — Жалко, что я не могу предложить тебе работу во флоте. У нас всегда найдется место для офицеров с базовым военным образованием. Хотя бы для того, чтобы учить остальных.
— Стать наемником? — отреагировал Грегор. — Интересная мысль…
— Вполне реально. Многие из наших людей — бывшие служащие регулярных армий. Некоторые даже законно уволившиеся.
Воображение зажгло глаза Грегора скудным весельем. Он посмотрел на рукава своей серой с белым куртки:
— Если бы ты здесь был главным, а, Майлз?
— Нет! — вскричал Майлз, перекрывая все прочие звуки.
Огонек в глазах Грегора погас:
— Это была шутка.
— Не смешно, — Майлз осторожно выдохнул, молясь, чтобы Грегору не пришло в голову превратить свою шутку в приказ. — Как бы там ни было, сейчас мы пытаемся добраться до барраярского консульства на Верванской станции. Надеюсь, оно все еще там. Я уже несколько дней не слышал никаких новостей: что там у верванцев?
— Насколько мне известно, все течет по-прежнему, за исключением обострившейся паранойи, — ответила Елена. — Верван вкладывает ресурсы в корабли, а не станции…
— Имеет смысл, если приходится охранять более одной червоточины, — признал Майлз.
— Но это заставляет Аслунд считать Верван потенциальным агрессором. Есть даже одна аслундская политическая группировка, которая призывает нанести превентивный удар, прежде чем новый верванский флот сойдет со стапелей. К счастью, пока что верх одерживают сторонники защитной стратегии. Оссер назначил заградительно высокую цену за нашу атаку. Он не дурак. Он знает, что аслундцы не смогут предоставить нам поддержку. Верван тоже привлек к себе наемный флот в качестве временной меры. На самом деле, именно это подсказало аслундцам идею нанять нас. Тех ребят называют рейнджерами Рендолла, хотя, насколько я понимаю, Рэндолла с ними уже нет.
— Нам не стоит с ними пересекаться, — горячо заявил Майлз.
— Я слышала, их новый заместитель командующего — барраярец. Может, вам удастся получить от них какую-нибудь помощь.
Грегор поднял брови, размышляя:
— Один из агентов Иллиана? Это похоже на него.
Не туда ли отправился Унгари?
— В любом случае, следует с ними быть осторожными, — признал Майлз.
— Да уж пора бы, — тихо прокомментировал Грегор.
— Командующего рейнджерами зовут Кавило…
— Как? — воскликнул Майлз.
Елена изогнула брови:
— Просто Кавило. Никто, похоже, не знает, имя это или фамилия…
— Кавило зовут того, кто пытался купить меня — или Виктора Роту — на станции Консорциума. За двадцать тысяч бетанских долларов.
Брови Елены остались изогнутыми:
— Зачем?
— Не знаю, зачем, — Майлз снова обдумал их маршрут. Пол, Консорциум, Аслунд… Нет, все равно Верван. — Но нам определенно следует избегать верванских наемников. Мы сойдем с корабля и отправимся прямиком к консулу, заляжем на дно и даже не пикнем, пока люди Иллиана не прибудут, чтобы забрать нас домой, обещаю, мамочка! Так и сделаем.
Грегор вздохнул:
— Так и сделаем.
Больше никаких игр в секретных агентов. Все напряжение его сил привело лишь к тому, что Грегора чуть не убили. Майлз решил, что пришло время поубавить усердие.
— Странно, — сказал Грегор, глядя на Елену. Новую Елену, догадался Майлз. — А ведь у тебя больше боевого опыта, чем у любого из нас.
— Чем у вас двоих вместе взятых, — сухо поправила Елена. — Да, что ж… реальное сражение… оно намного глупее, чем я себе представляла. Если две группы людей могут достичь столь невероятного уровня взаимодействия, чтобы встретиться в битве, почему бы не потратить десятую часть этих усилий на переговоры? Хотя это не относится к партизанским войнам, — продолжила она задумчиво. — Партизан — это враг, который не будет играть в игры. Это я еще могу понять. Если ты собираешься действовать безжалостно, то почему бы не совершенно безжалостно? Этот третий контракт… Если мне еще раз придется участвовать в партизанской войне, я бы хотела оказаться на стороне партизан.
— Между совершенно безжалостными противниками сложней добиться мира, — высказал мысль Майлз. — Война не заканчивается сама по себе, за исключением случаев какой-нибудь катастрофы со скатыванием в полный ад. В конце концов люди стремятся к миру. К более лучшему миру, чем тот, с какого войну начинали.
— Кто может быть более безжалостным более продолжительное время, тот и побеждает? — предложил Грегор.
— Мне кажется, это не так. С исторической точки зрения. Если то, что ты делаешь во время войны ведет тебя к такой деградации, что достигаемый тобой мир хуже… — голоса из грузового отсека заставили Майлза прервать предложение, но это оказались вернувшиеся Танг и Мейхью.
