— Не бойся, мою смерть никто не достанет. Далеко она запрятана. В море-океане есть камень большой, а в камне сундук, а в сундуке утка, а в утке яйцо, в том яйце моя смерть. Кто достанет яйцо и ударит меня в грудь, тут моя и смерть.

 Когда змей опять уехал, Иван-царевич говорит царице:

 — Собирай меня в дорогу,  я  пойду доставать коня.

 Царевна ему собрала в дорогу что требуется, и он пошел. Долго ли, коротко ли шел он, вышел у него весь провиант. Стал голодать. Встречает волка и говорит:

 — Я тебя сейчас, волк, убью и съем!

 Волк стал его просить:

 — Не ешь меня, Иван-царевич! Я тебе к худому времени сгожусь!

 Пожалел Иван волка, пошел дальше. Встречается с медведем и говорит:

 — Ну, этого уже съем!

 Медведь просит:

 — Не ешь меня, Иван-царевич! Я тебе к худому времени пригожусь!

 Пошел дальше Иван. Летит сова. И ее пожалел Иван. Потом повстречался баран и ворон, и тех не тронул Иван. Пчелы летели, и они обещали пригодиться Ивану-царевичу.

 Идет он дальше. Видит, на берегу моря щука да рак дерутся. Ванька говорит:

 — Этих я съем! Они стали умолять:

 — Не ешь нас, мы тебе пригодимся!

 Ванька говорит им, чтобы они выкатили на берег камень, в котором сундук спрятан.

 Пошли в глубину моря рак со щукой, а Ванька стоит на берегу и смотрит. Долго ли, коротко ли он стоял, видит на море волны поднялись — щука и рак катят на берег камень. Выкатили они камень, и поблагодарили его, что он их не съел, и ушли обратно в море. Откуда ни возьмись — баран, с которым Иван встречался. Как разогнался баран — да рогами о камень. Камень раскололся, оттуда вывалился сундук и раскрылся. Из сундука вылетела утка. Откуда ни возьмись сова поднялась, поймала утку и разорвала ее на части. Из утки выпало яйцо и упало на берег моря. Ванька схватил яйцо в карман и пошел дальше. Много ли, мало ли шел он к дому Бабы-яги. Пришел. Зашел к ней в дом. Яга спрашивает:

 — Куда ты идешь, Ванька — старушкин сын? Не возьмешься ли у меня кобыл пасти?

 — Возьмусь!

 — Только с условием,— говорит Яга,— если хоть один раз не всех кобыл пригонишь, то срублю тебе голову и на тынину посажу.

 Ванька подумал:

 — Будь, что будет! Либо голова на тыне, либо коня достану!

 Говорит Яге:

 — А какая же мне плата будет?

 — За хорошую пастьбу я тебе любого из двенадцати жеребят дам. Наутро можешь кобыл в поле гнать!

 На другой день рано встала Баба-яга, приготовила завтрак и говорит:

 — Ванька — старушкин сын! Ешь с собакой, а я пойду в хлев убирать кобыл!

 Когда Яга вышла, собака говорит Ваньке:

 — Смотри в окошко, что Яга будет делать кобылам, а я буду за тебя и себя завтракать.

 Яга бьет кобыл в хлеве проволокой и приговаривает:

 — Как только Ванька выгонит вас в поле, разбегайтесь!

 Пришла Яга из хлева, дает Ваньке булку хлеба и говорит, чтобы булка хлеба была цела, чтобы он сам был сыт и собака сыта.

 Ванька, как только выгнал кобыл со двора, не успел оглянуться, как они разбежались. Ванька сел у дороги и заплакал.

 Летит ворон.

 — Не беспокойся, Ванька, все кобылы будут возле тебя!

 Ванька повеселел. Собака говорит ему:

 — Ванька — старушкин сын! Режь булку крест-накрест. Мякиши выедим, а корка цела будет.

 Он так и сделал. Сидят они на поле, стало вечереть. Прибежали все кобылы. Ванька гонит их домой и кричит:

 — Баба-яга, костяная нога, открывай запор, загоняй кобыл во двор!

 Баба пошла загонять кобыл.

 — А вы садитесь ужинать! — сказала она Ивану и собаке.

 Собака говорит Ивану:

 — Ванька — старушкин сын, гляди в окошко, что Яга делает, а я буду есть и за тебя и за себя!

 Яга бьет кобыл проволокой и спрашивает:

 — Почему вы не разбежались?

 — Куда ни кидались, нигде места нет: в лесу волки и медведи, в поле пчелы насмерть заедают, в воде в тех местах рыбы, раки за ноги хватают — и только покой, что около него.

 Пропас Ванька все лето у Яги кобыл, собака и говорит ему:

 — Будут жеребиться кобылы. Баба-яга отберет силу от одиннадцати жеребят и вложит в двенадцатого.

 Входит Яга и говорит Ивану:

 — Сегодня будут жеребиться кобылы, можешь выбирать себе жеребенка.

 Собака говорит Ивану:

 — Будем обедать, опять гляди, что Яга будет в хлеву делать: какого жеребенка в угол положит, того и выбирай!

 Баба приходит в дом. Они уже пообедали, она и говорит Ивану:

 — Иди, выбирай себе жеребенка!

 Приходит в хлев Иван и говорит:

 — Вот тот, что в углу лежит.

 Яга отдала жеребенка.

 Ванька вывел на дорогу, а жеребенок и говорит:

 — Ванька — старушкин сын! Дай мне покататься!

 Ванька повод опустил. Жеребенок покатался, встал, встряхнулся и сделался таким жеребцом, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

 — Можешь теперь садиться, Ванька, на меня и ехать куда тебе надо!

 Ванька сел и поехал к царице. Приезжает к ней, змея дома нет. А на воротах сидит сторож — двуглавый орел. Ванька махнул платочком, орел заснул. Въехал Ванька во двор, коня поставил в конюшню, заходит к царице. Она его ожидает. Сели они вдвоем на богатырского коня и поехали.

 Змей прискакал. Царицы нет. Узнал, что они удрали, и бросился в погоню на своем коне.

 Ванька услышал погоню, на своего коня крикнул. Конь его как заржал, так на деревьях все листья осыпались. Змей крикнул на своего коня. Тот как заржал, так Иванов конь спотыкнулся. Иван-царевич повернул своего коня против змея и крикнул:

 — Нападай кровь на кровь!

 Жеребцы стали на дыбы, а Ванька — старушкин сын выхватил из кармана яйцо, в котором была змеева смерть, ударил змею в грудь, тот сразу умер.

 Ванька сел на змеева коня, а жену посадил на своего, и поехали они в свое царство-государство.

 Приехали домой. Ванька съездил за своей матерью-старушкой, привез ее в царский дворец, и завели они по случаю счастливого возвращения домой пир на весь мир.

 И я там был, мед, пиво пил, по губам текло, а в рот не попало.