Вокруг базы все как будто успокоилось, хотя Филлипс видел, что демонстранты так и не разошлись. Стремительно трезвея, они собрались небольшими группами и стояли, время от времени дыша в замерзшие ладони.
Вытаскивая на ходу сигареты, к Филлипсу подошел Бакс Грейди.
— Это вы, сержант?
— Да, сэр. Здесь все в порядке?
— До известной степени. Не угостите сигареткой, сержант? Благодарю. — Филлипс вынул сигарету из пачки Бакса, нашарил в кармане спички и с наслаждением закурил. — Отлично! Свои-то я раздал, чтобы немного задобрить местных. Здесь по большей части собрались подвыпившие фермеры, чужих почти нет, но я считаю, они имеют право волноваться. А как вы думаете, сержант? Все дело, по-моему, в ощущении собственного бессилия и невозможности что-то изменить, хотя формально проект осуществляется под британским контролем.
— Да, я уже заметил, что янки в ваших краях не очень-то жалуют.
— Ну, я-то этих предрассудков не разделяю — помню войну с Гитлером, — хотя кое-что меня беспокоит. Те двое гражданских, которые прорвались на базу…
— Я прослежу, чтобы им не причинили вреда, — пообещал Грейди.
— Именно это мне и хотелось услышать, сержант, спасибо. А сейчас спокойной ночи.
— Надеюсь, ночь действительно будет спокойной для нас обоих, капитан.
* * *
Джонс расхаживал по камере из стороны в сторону, и звук его шагов эхом отдавался от стен. Это была именно тюремная камера — крошечная комнатка с алюминиевыми стенами («Все-таки космический век на дворе», — заметил Джонс) и массивной дверью, но вот замок на ней был не слишком сложным.
— Попробую-ка заслужить лавры Чарли Писа[8], - задумчиво сказал доктор, разглядывая замок.
— Не забывайте, Джонс: вы находитесь под арестом. Только попробуйте прикоснуться к замку, и я буду вынуждена надеть на вас наручники, — предупредила Клер.
— И вы туда же? — Джонс покачал головой. — Извините, мисс, уж вы-то точно не заслужили заточения в подземной тюрьме на американской военной базе. По крайней мере здешнее начальство могло бы обеспечить вас отдельным ведром для отправления естественных надобностей.
Клер поморщилась.
— Успокойтесь, доктор. И пожалуйста, перестаньте расхаживать из стороны в сторону.
— Не могу, констебль. Какое тут может быть спокойствие, когда я буквально чувствую, как уходит драгоценное время!
В замке загремел ключ, и в камеру вошел Тримейн. Дверь за ним тотчас заперли.
— Это кто же такой к нам пожаловал? Коридорная служба? — насмешливо осведомился Джонс и прищурился.
— Знаете, доктор, ваши шутки вовсе не так смешны, как вам кажется, — парировал Тримейн. — И тем не менее я считаю своим долгом извиниться, в особенности перед вами, констебль. Вы были абсолютно правы, настаивая на своем, но… — Он опустился на одну из двух коек. — Но вы, к сожалению, не понимаете, сколь многое в данном случае поставлено на карту.
— А я должен это понимать? — спросил Джонс.
— Честно говоря, не знаю, — ответил Тримейн. — И в первую очередь я продолжаю теряться в догадках, как вы вообще сюда попали.
— Вы имеете в виду, что делает здесь представитель специфического отдела министерства, «охотник за летающими тарелочками»?
— Что-то в этом роде. Ведь вы же человек науки — и вдруг занимаетесь таким… э-э-э… несерьезным делом!
— Несмотря на «несерьезность» моих занятий, Тримейн, я действительно считаю себя человеком науки. — Джонс бросил быстрый взгляд на Клер, которая явно понимала еще меньше, чем профессор. — Да, Восьмой отдел Министерства обороты действительно занимается сбором и проверкой сообщений о появлении неопознанных летающих объектов. Именно так, кстати, нам стало известно, что в окрестностях Могилы Люцифера происходит нечто странное. Я, правда, только консультирую отдел, но мисс Беннет состоит в штате и является гражданским сотрудником министерства, поэтому мне хотелось бы, чтобы вы проявляли к ней больше уважения. Да, ее прикомандировали к Восьмому отделу, что с вашей точки зрения является чем-то вроде позорного пятна в биографии, однако мисс Беннет ставит выше всего научную истину и отдает работе все свои силы и способности.
Вы назвали поиск НЛО несерьезным делом, однако, как вам, безусловно, известно, наблюдение явлений, выходящих за рамки нормального, имеет историю даже более давнюю, чем сама наука. Прочтите Библию, первую главу книги пророка Иезекииля — и наткнетесь на сведения, которые можно считать сообщениями о наблюдении неопознанных летающих объектов. Район Олдмурской базы тоже имеет свою историю. В Англо-саксонских хрониках упоминается о появлении в здешнем небе «огненных драконов», которых местные жители замечали еще в VIII веке. Иными словами, наши Грендели уже давно облюбовали эти места, и это наверняка неспроста.
Великие умы прошлого — в том числе и те, кто основал в 1660 году Королевское научное общество, занимавшееся так называемой «экспериментальной философией», — сочли необходимым создать внутри него секретное отделение, специализировавшееся на явлениях, которые тогдашние ученые считали парадоксальными: ведь даже если какой-то феномен нельзя понять и объяснить, его можно, по крайней мере, описать. Великий Линней, фактический создатель современной биологической классификации, разделил все живое на классы, отряды, семейства, роды, виды, подвиды и так далее. Когда все известные тогдашним ученым животные и растения были надлежащим образом сгруппированы, Линней добавил к своей системе еще один класс под названием Paradoxa, объединивший животных, существование которых оставалось под вопросом: единорогов, драконов, фениксов, сатиров и пеликанов. Насчет последних Линней, правда, ошибся, но каков подход!.. Какая широта взглядов!
Ныне одним из приоритетов правительства является национальная безопасность, поэтому наш Восьмой отдел потихоньку работает с архивами Королевского общества и с другими источниками. Разумеется, подобная деятельность не афишируется, поскольку стоит только министру публично признать факт существования летающих тарелок или других непонятных явлений, как правительству тут же придет конец.
— Гм-м… Значит, именно эти «непонятные явления» привели вас в Олдмур?
— Да. В особенности нас интересуют летающие шары, которые Уинстон Стаббинс назвал Гренделями, однако интуиция мне подсказывает, что я вовсе не случайно наткнулся на вашу базу и проект «Гадес». Не могли бы вы рассказать мне о нем чуть больше, Тримейн?
— Мне удалось создать новое поколение термоядерного оружия, — просто сказал Тримейн. — Это оружие более мощное, более компактное и более «чистое», если можно так выразиться. Подземные испытания подобных устройств проводятся сейчас во многих странах свободного мира.
— Значит, вы продолжаете строить новые, еще более мощные бомбы? Когда же вы остановитесь?
— Сначала я хочу продемонстрировать всему миру, насколько ужасно это оружие, и чем мощнее получится взрыв, тем лучше. В то же время я намерен показать, что даже термоядерное оружие можно использовать с пользой для человечества. Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Эдвард Теллер?
— Проект «Плуг»?
— Понятия не имею, о чем вы говорите! — вставила Клер.
— Речь идет об использовании ядерной энергии в прикладных, преобразовательных целях, Клер. С помощью атомной бомбы можно срыть гору, пробить канал, вывести на поверхность нефтяное месторождение… Вы что-то подобное имеете в виду, Тримейн?
— Мы называем это географическим инжинирингом, но возможности новой системы куда шире. Быть может, однажды мы сможем полететь к другим планетам, используя мощь ядерного огня. Люди недальновидны и глупы, им нужно наглядно показать, чем они рискуют, когда создают оружие, и как можно обернуть это оружие на пользу всему человечеству.
— Это вы глупец, Тримейн. На самом деле проект «Плуг» представляет собой не что иное, как попытку захвата власти, предпринятую кликой циничных политиканов и ученых. Вас просто обманули. Почему вы так уверены, что коллеги действительно разделяют ваши взгляды на перспективы использования термоядерного оружия в мирных целях? Тот же Годвин не произвел на меня впечатления пацифиста.
