— Разведка?
— Ну да. Или некий синклит высокопоставленных военных просто прислал вам список будущих баз?
— В общем, вы правы, Джонс… Проект утверждался на довольно высоком политическом и военном уровне. Как мне сказали, выбор локаций был продиктован в первую очередь соображениями безопасности и секретности. Кроме того, подземные испытания не должны были спровоцировать нашего вероятного противника на нанесение превентивного удара.
— Так вам говорили. — Джонс несколько раз кивнул.
— Да. Но теперь столь активное участие военных в проекте кажется мне в высшей степени подозрительным. Вы можете сказать что-нибудь по этому поводу, Годвин?
— Могу… Все равно вы в конце концов догадаетесь, если уже не догадались. Благодаря вмешательству военных проект «Гадес» давно перерос ваши детские мечты о «географическом инжиниринге» и добыче полезных ископаемых. Наш секретный Комитет сумел разглядеть в вашем проекте куда более серьезный потенциал.
— Секретный Комитет? — переспросил Джонс. — Кто же в него входит? Такие же, как вы, любители побряцать оружием, коммодор?
— В Комитет входят представители британских вооруженных сил и их союзников из Пентагона, вермахта, французской армии, японских Сил самообороны. Все это высшие офицеры, патриоты своих стран, которых весьма заботит современное положение дел на мировой арене.
— А кому подчинен этот Комитет, Годвин? — спросил Тримейн. — Перед каким законно выбранным правительством он отчитывается?
— Все законно выбранные правительства уже доказали свою полную неспособность к решительным действиям, — отрезал Годвин. — И это должно быть абсолютно ясно каждому думающему человеку. Тот же Эйзенхауэр наотрез отказался рассматривать концепцию ограниченной ядерной войны. Что это, как не близорукость? Он готов санкционировать массированный ядерный удар, да и то только в случае нападения на страны-союзники, однако локальную войну он отвергает в принципе.
— Но это только логично, — резко сказал Джонс. — Кроме того, Эйзенхауэр занимает в воинской иерархии куда более высокое положение, чем вы, коммодор. И он отлично знает: выиграть ядерную войну невозможно, как невозможно запретить или уничтожить все ядерные боеприпасы, зато можно создать такую систему, которая сделает использование атомного оружия невозможным. Черчилль в свое время тоже говорил о том, что единственная надежда мира уцелеть заключена именно в возможности его всеобщего и полного уничтожения.
— Вы и вправду верите, что ядерное оружие не будет применено никогда и ни при каких условиях? Нет, Джонс, в человеческой истории еще никогда не было оружия, которое в конце концов не использовалось бы на полях сражений, причем в самом массовом порядке.
— Ядовитые газы не использовались на фронтах Второй мировой, — парировал Тримейн. — Бактериологическое оружие тоже.
— Да-да. Я имел в виду, что так называемая концепция «гарантированного уничтожения» способна привести нас только к глобальной катастрофе или к поражению от противника, обладающего более крепкой волей, чем наши вечно колеблющиеся политики.
— И поэтому, — резюмировал Тримейн, — клика заговорщиков-военных решила захватить власть.
— Мы не заговорщики! Мы — организация людей, хорошо информированных и ответственных, которые к тому же обеспокоены…
— Которые к тому же захватили в свои руки проект «Гадес» вместе со всей сетью сверхмощных термоядерных зарядов, — перебил Джонс. — Точнее, захватили вы, Годвин!
— Это не входило в наши планы, Джонс. И если бы не ваши гипотетические магмоиды… В общем, в сложившейся ситуации я вынужден действовать решительно.
— Решительно?! — воскликнул Тримейн. — Да это самое обычное предательство, Годвин! Предательство и измена!
— Лучше скажите нам, коммодор, что вы намерены делать с бомбами? — спросил Джонс.
* * *
Возле шоссе пылали костры, над ними посвистывали закипающие чайники, вдали несколько голосов затянули песню.
— Вы, британцы, не перестаете меня удивлять, — сказал Грейди капитану Филлипсу, столкнувшись с ним возле грузовика.
— Дух лондонского блица[15] еще живет, не так ли, сержант?
— У меня хорошие новости, капитан. Конвой с гуманитарной помощью на подходе.
— Давно пора.
— А вот новости из Олдмура не такие веселые. База по-прежнему закрыта для входа и выхода. Связи тоже нет.
— Ну хорошо. Шоссе впереди более или менее очищено, помощь скоро прибудет. Думаю, теперь мы можем ехать. Готовьте грузовик, Грейди, а я пойду разыщу мисс Беннет.
* * *
— Смотрите, доктор, — пробормотала Клер. — Еще одни часы пошли.
— Еще один обратный отсчет… — Джонс поморщился. — У нас осталось всего несколько минут, но до чего?
— …Все должно было быть именно так, Тримейн, — продолжал Годвин. — Необходимо было не только заложить бомбы, но и взять их под полный контроль, причем именно сегодня, еще до первых испытаний. Все это в обстановке строжайшей секретности, разумеется… Вы не можете этого не понимать.
— И что будет, когда все бомбы взорвутся? — вмешался Джонс. — Что будет тогда, Годвин? Какова ваша истинная цель? Впрочем, попробую догадаться. Если учесть места расположения баз… Ваши бомбы дают направленный взрыв, не так ли, Тримейн?
— Ну да, — подтвердил тот. — В этом и заключался смысл проекта. Я сконструировал бомбы таким образом, чтобы с помощью одного взрыва можно было вскрыть залегающее в толще пород рудное тело или пробить туннель.
— Но что случится, если взорвать сразу несколько бомб, распределенных по всему земному шару? Подайте-ка мне вон тот лист бумаги, Клер. И карандаш тоже…
— Вот, возьмите, пожалуйста.
Джонс принялся что-то быстро чертить на бумаге.
— Смотрите, Тримейн… Если направить ударные волны вот так… или, скажем, вот так, у нас получится…
— Боже мой! Да, вы правы. Ударные волны нескольких взрывов войдут в резонанс и создадут сейсмическую волну огромной магнитуды, которую можно будет направить куда угодно — в любой район, в любую точку Земли.
— Я что-то не совсем понимаю, — сказала Клер. — О чем речь?
— Об оружии, констебль, — пояснил Джонс. — О новом сверхмощном оружии, обладающем невероятной разрушительной силой. Проект «Гадес» и есть это оружие, которое использует скоординированные соответствующим образом подземные термоядерные взрывы для нанесения противнику сокрушительного геосейсмического удара.
— Вы знаете, что такое сверхвулкан, Джонс? — спросил Годвин почти спокойно. — Кратер одного такого вулкана, действовавшего на Земле сотни миллионов лет назад, сохранился в Йеллоустоунском парке в американском штате Вайоминг. Еще два кратера ученые обнаружили на Суматре и в Новой Зеландии. Извержение подобного вулкана напоминает колоссальной силы взрыв, который выбрасывает дым и пепел прямо в стратосферу. Раскаленные газы, пепел и каменные бомбы способны превратить в выжженную пустыню сотни и тысячи квадратных миль некогда цветущей земли.
— К счастью, все эти супервулканы погасли задолго до появления на Земле человека, — мрачно заметил Джонс. — Но вы намерены создать новый рукотворный вулкан и использовать его как оружие. В этом заключался ваш чудовищный план, Годвин?
— Подумайте сами, если бы удалось создать подобный вулкан в том месте, где находится Москва, мы сумели бы навсегда избавиться от коммунистической угрозы. Советскому Союзу пришел бы конец.
— Скажите уж, всему миру. Это предположение намного ближе к истине.
— Мы вовсе не собирались взрывать все бомбы. Сегодня утром мы объявили бы об их существовании, а проведенное в полночь испытание лишь подтвердило бы, что наше оружие достаточно мощное и что мы готовы пустить его в ход, несмотря на ужимки и кривляния трусливых политиканов. Одного этого — я уверен — хватило бы, чтобы Советский Союз рассыпался, как карточный домик.
