«Боясь, как бы Господь Бог не вздумал насылать на землю ежегодно потоп, чтобы окончательно уничтожить род людской, Ной принес жертву всесожжения и затем стал еще просить Господа Бога, чтобы Он оставил землю в ее прежнем виде и более не подвергал бы ее такой печальной участи, от которой могла бы возникнуть опасность, что все живое погибнет; напротив, пусть Он, наказав грешников, пощадит тех, которые, вследствие своей добродетели, остались в живых и по Его решению избегли этой страшной участи».
Иосиф Флавий
* * *
Женька громко хохотал, ясно представляя, как корчатся в огне те, кто хотел убить его отца, героя, знаменитую «гюрзу». На какое-то мгновение ему показалось, что вокруг замелькали тени приближающихся врагов, и он попытался вскочить на ноги. Ноги повели себя странно: они прогнулись — и Женька грохнулся на песок. Одной из вялых конечностей он зацепил канистру с едким химикатом, вонючая жидкость полыхнула огненным столбом и потекла бурным потоком в сторону муравейника. К вящему Женькиному изумлению из огня вышел стройный бородатый мужчина в странном наряде.
— Ты кто? — поинтересовался Женька. — Ты Бог?
— Нет, — отвечал пришелец, — Бог это ты. Прими эту жертву, накажи грешников и выбери из нас достойных твоей милости…
— Кто вы? — испуганно закричал Женька.
Незнакомец протянул навстречу Женьке руку и тот увидел, как по руке человека бежит маленький муравей…
С трудом поднявшись на ноги Женька и сам побежал, не понимая куда…
* * *
Крики и ругань неслись с хоздвора по всему городку — Женька бежал не оглядываясь. Он хотел поскорее увидеть маму и рассказать ей всё честно, всё до конца.
Двери квартиры были не заперты. Женька бросился к постели родителей и увидел, что там никого нет. Его голова стала ещё больше и тяжелее, чем прежде, рот переполнился вязкой дрянью, и он полез под кровать, где и съёжился в полной отключке…
* * *
Начальник госпиталя, профессор в гражданских штанах и в военной форме долго задавал Женьке кучу идиотских вопросов и время от времени лупил его по коленке резиновым молотком — но нога не хотела реагировать на эти удары.
— Нет, — подвёл черту начальник госпиталя, — ему ещё рано домой. Пусть пока тут, в госпитале, успеваемость улучшает.
Женька вопросительно посмотрел на отца, но тот только развёл руками:
— Приказ…
Необычная училка в белом халате приходила в госпиталь рано утром. Два десятка разновозрастных детишек — пациентов усаживались в коридоре перед ней, а взрослые с интересом прислушивались к её рассказам прямо из палат.
— Феномен тунгусского метеорита породил немало версий — от ядерного взрыва до самоуничтожения космического корабля инопланетной цивилизации, — вещала с умным видом тощая девчушка, — серьезные ученые всегда разрабатывали и кометную, или астероидную, версию, однако против нее играл тот факт, что на месте происшествия не осталось ни кратера, ни даже небольшой воронки. Ни одной из многочисленных экспедиций не удалось обнаружить более или менее существенные фрагменты, которые наверняка должны были сохраниться, если бы Земля столкнулась с каким бы то ни было космическим телом. В результате, учёные пришли к выводу, что это был астероид очень малой плотности. Сегодня они утверждают, что знают, даже, из какого района Вселенной этот астероид прилетел. А ещё они утверждают, что если бы подобное случилось над одной из европейских столиц, последствия были бы ужасающими: сотни тысяч людей могли бы лишиться жизни в одночасье…
— Слава Богу, что не на нас свалился! — крякнул пожилой санитар и засунул швабру в ведро с водой. — А ну, космонавты, по палатам! Через пять минут обход…
* * *
Ночью Женька проснулся от собственного крика.
Соседи по палате, всё больше «сачки» призывного возраста, «косившие» от армии сидели на своих кроватях, с ненавистью уставившись на настоящего психа, не дававшего спокойно выспаться.
— Ты чего орёшь? — сурово спросил один.
— Не знаю, — пробормотал Женька.
— Может сестру позвать? — примирительно предложил другой.
— Не нужно, — заторопился Женька, — я сам.
Он проглотил какую-то гадость из мензурки, стоявшей рядом с ним на столике и лёг, уставившись в потолок.
— Ты, пацан, своё лекарство, — заметил сосед, — пей с вечера. Тогда и орать не будешь до утра.
— Ага, — согласился Женька и уснул…
* * *
Проснулся он сразу, в один миг.
Отец сидел на табуретке, опустив голову.
— А мама где? — осторожно переспросил Женька.
— Мама, — как-то вяло отреагировал отец, — захворала. На нервной почве. Уехала мама к родственникам.
Дополнительных вопросов Женька не стал задавать: он ждал часа расплаты за содеянное и торопился поскорее закончить любые разговоры с суровым родителем.
Отец потрепал Женьку по голове, — Ну, давай, выздоравливай. Тут к тебе тётя Ира просилась в гости.
— Какая тётя Ира? — не понял сразу Женька.
— Да она приходила раньше, к нам, в дом, — напомнил отец. — Весёлая такая. Я её позову.
Отец вышел из палаты, а Ирина появилась тут-же с кульками сладостей и волшебной улыбкой.
— Не вешай нос, Женёк! — раскладывала она на тумбочке сушёную дыню, большие гроздья винограда и земляные орешки. — Бог не выдаст, свинья не съест!
— Я тебя знаю, — спокойно произнёс Женька. — Ты продавщица из нашего магазина.
— Правильно! — согласилась Ирина. — А какое место самое главное в военном городке?
— Главное — штаб, — уверенно ответил Женька.
— А вот и нет, — расхохоталась Ирина, — магазин! В штаб не всех пускают, а в магазин и начальник штаба заглядывает!
Она поцеловала Женьку в голову и выпорхнула из палаты, провожаемая жадными взглядами призывников.
* * *
Возле гарнизонного магазина уже собралась небольшая очередь. Появление припоздавшей Ирины было встречено по разному.
— Что, Ирочка, будильник сломался? — ехидно подначила продавщицу густо накрашенная жена прапорщика Лялина. — Заведи петушка, чтобы по — утрам кукарекал.
— Да вот завела, он меня и закукарекал до обеда! — небрежно ответила Ирина и вставила ключ в большой амбарный замок.
Очередь расхохоталась, а молоденький лейтенантик подскочил к Ирине: — Позвольте вам помочь, Ирина Петровна!
— Спасибо, Геночка! — отблагодарила лейтенантика очаровательной улыбкой продавщица.
— Ох, товарищ лейтенант, — не унималась прапорщица, — напрасно стараетесь. Говорят, нашей Ирочке сам командир полка помогает!
— Не быть тебе, Зойка, офицерской женой! — откинула на плечи красивые волосы Ирина. Так прапорщицей и умрёшь. И всё из-за твоего длинного языка!
— Ты бы и свой придержала! — вмешалась в диалог толстая капитанша. — Залезла к Павлу в койку, жену его выгнала…
— Будешь много говорить — я и в твою койку залезу! — зло отрезала Ирина. — Капитан у тебя ничего, нужно подумать…
Капитанша побагровела и шумно задышала, а Ирина, как ни в чём ни бывало, встала за прилавком, уперев руку в бок: — Берите дальневосточную морскую капусту! Очень помогает от импотенции…
* * *
Наступил день, когда Женьке вернули нормальную одежду и отец привёз его домой на штабном «Уазике».
Опустевшая комната выглядела непривычно, и нужные вещи запропастились неизвестно куда.
Мама, очевидно, уехала не надолго, потому что не взяла с собой ничего из нехитрого имущества: Женька нашёл альбомы, книги и даже шкатулочку, которую мама подарила сыну в день рождения. Туда же она положила старинную монету и прозрачный пакетик: клочок волос, срезанный с головы новорожденного Женьки.
Вечером в доме собралось много народу: офицеры, их жёны, прапорщик Лялин был без жены.
Стоял невообразимый гвалт из которого до Женьки долетали обрывки разговоров.
— Лобан — бог! Надрали хохлы «Спартак», как детей!
