Я кивнула:

— Сакральные знания — те, которые есть, но скрываются. А первоосновы — то, о чём знаний нет, — что пока ещё остаётся «незнанием». То, что нам неизвестно.

— Есть такие вопросы, на которые человечество не ответит никогда, а если ответит, стремление человека познавать потеряет смысл.

Теперь я с сомнением покачала головой.

— Загадка неразрешима тогда, когда есть «замкнутый круг», — сказал Клайв. — Понятно? Всё тот же вечный вопрос — что первично? Яйцо или курица? Ген или клетка? Матричная вселенная или… Первичный кокон в момент Большого Взрыва. Такие загадки придают науке смысл, и если их разрешить, наступит, думаю, конец науке. Так вот, чтобы нас уничтожить, наши враги решили прервать один из таких замкнутых циклов в природе.

— Название этого «замкнутого цикла» — время? Они устраивают теракты во времени?

— Не только это. После множества неудачных попыток применить оружие, после того как отец Лена придумал принцип защиты от нейтронной бомбы, они решили повлиять на самый главный и ключевой момент в истории человечества. Тот момент, с которого разумное человечество началось. Поэтому они сосредоточились на… — Клайв посмотрел мне в глаза и отвёл взгляд. Он опять обхватил голову руками и привёл в беспорядок и без того взлохмаченную шевелюру. Он был похож на школьника — ученика, с трудом излагающего урок. Его чуть глубже, чем нужно, посаженные глаза были трогательны по-детски, они смотрели на меня с любовью, в них был тот внутренний свет, о котором я читала в рукописи моей прабабки, и я подумала, что могла бы полюбить и его.

Я почувствовала, что краснею. Он смутился ещё сильнее и, кажется, потерял тему разговора.

— Вам некуда торопиться. Вы здесь, под землёй — в полной безопасности. Можете даже выходить на некоторое время. Погулять в лесу, искупаться в море. Разумеется, под контролем и соблюдая осторожность. Благодаря нашим мощностям и темпоральной установке, можно всегда в опасный момент чуть-чуть сдвинуть время… Вы можете здесь прожить полгода… Даже семь или восемь месяцев…

Некий странный намек и мысли о чём-то смутно знакомом догадками завертелись в моей голове, но я постаралась вернуться к теме:

— Так каким же способом они думают уничтожить людей?

— Не знаю, как объяснить… как подойти к сути. Ох! Ещё раз! Тот ключевой момент, с которого началась история человечества… Я уже говорил, оно — неоднородно. Есть человек «прямоходящий» и человек «разумный». Но всё-таки это один вид. Гены человека «разумного» рассеяны в человечестве. И слава богу!.. Потому что уничтожить всех носителей этих генов невозможно. Но беда в том, что все эти носители происходят от одной единственной особи, которая положила начало предкам человека разумного. И эту особь уничтожить можно… Всё случилось сто тысяч лет назад. Это и есть точка отсчёта, с которой и началась настоящая история человечества. И оно должно исчислять свою историю с этого самого момента. Так оно и делало всегда. Создало и сохранило в памяти в виде мифа. Помните миф о Прометее?

— Конечно. Цивилизация началась с того момента, когда Прометей подарил людям огонь.

— Но не тот, о котором сказано в мифе. Не обычный огонь, который зажигает молния и который людям всегда было проще простого добыть при лесном пожаре. Стоило ли сочинять об этом миф? Речь идет об огне в переносном смысле. Прометей подарил человечеству огонь разума. Огонь гениальности, творчества и таланта… Поэтому ОНИ сосредоточились… на тебе! Ты попадёшь отсюда на сто тысяч лет назад. Туда! — Он показал на Олимп. — И яркая видеозапись, попавшая к тебе с вещами отца, — оттиск прошлого, запись с натуры. Согласно легенде, боги изгнали Афродиту, и она нашла защиту у Прометея. Тот тайно сохранил её детей. Благодаря нашим плохим переводам с первозданного, неведомо какого источника, считалось, что первым у Афродиты родился гермафродит — двуполое существо, сочетающее в себе женское и мужское начало. Это не так, и заглянув в прошлое, легко узнать, что у неё родилась двойня — мальчик и девочка. Близнецы. Это и был тот «огонь», похищенный Прометеем у богов и подаренный человечеству. Собственно, это и было началом человека разумного, создавшего нашу цивилизацию.

Мне стало как-то не по себе. Ясно, что Клайв боялся именно такой реакции, что совсем неудивительно! Как жить, зная, что будет дальше? Но жить, помня всё, что уже случилось, тоже было совсем нелегко. Я глубоко вздохнула:

— Ну что же… Я получила «прививку» против ужасов, которые впереди.

— Никаких ужасов! Всё страшное — позади. Считайте, что вы отправитесь в турпоход. И жить вам придётся с «туристами», очень похожими на людей. Бог знает, откуда они взялись в те времена на Олимпе.

— И кем были?

— Вот именно, поди узнай! Внешне похожи на нас, только умнее, сильней физически и выше ростом. Короче, древние греческие боги. Как будто большая компания туристов решила пожить на природе и отправилась вот в такой поход — очутившись в прошлом, в чудесные времена, когда природа была нетронутой, первозданной. И никто не мешал «богам» наслаждаться этой чудной природой среди зелёных альпийских лугов, ручьёв с ключевой водой и водопадов на склоне снежной вершины… Естественно, они рассердились на вас, и ещё больше на Прометея! Ведь вы и он, помогая вам, положили начало… фактически помогли появиться новой человеческой расе, которая в будущем грозила положить конец их легкомысленному времяпрепровождению на Олимпе и вообще каким-либо развлечениям на Земле — у планеты появлялся её законный хозяин — разумная человеческая цивилизация!

— Так может, они сейчас и пытаются нас уничтожить, чтоб вернуть себе Землю и развлекаться дальше?

— Ну нет! Поверьте, всё это можно проследить… Те были благородными — ушли сами, когда настал срок! Они обладали высочайшими технологиями, позволявшими им иметь все блага цивилизации, не захламляя природу техническими устройствами и техническими отходами. Они были могущественны, у них было всё, и они получали всё необходимое, как из «рога изобилия». Вспомните другой известный миф!

— Да, помню, — кивнула я.

— Возможно, это и был высший пилотаж технологического производства чего угодно! И, кроме того, у них было оружие, способное давать защиту. Они защитят и вас. Только у них вы найдёте укрытие и окажетесь в безопасности от тех, кто преследует вас сейчас.

— Вот и думай что хочешь… — сказала я, склоняясь к мысли, что и вправду, возможно, всё в жизни предрешено. Зачем оказались в прошлом эти «туристы»? Не для того ли, чтобы спасти беглянку из будущего, которая положит начало человеческой цивилизации? — Голова идёт кругом… — вздохнула я. — Воистину, замкнутый круг! Надо всё это как-то переварить.

— Совершенно верно! — улыбнулся Клайв, глядя в окно. — Лучший способ — пойти к морю и искупаться. Сейчас не жарко — солнце как раз зашло за тучи.

Нет, я бы не сказала, что это были тучи. Просто небо заволокло какой-то дымкой, словно перед дождём, и море по-прежнему было тихим. Волн не было. По берегу бегала собака. На причале стоял небольшой контейнер с мусором. Пёс обнюхал его и побежал к пляжу. Там, на песке, пестрел полосатый зонтик, но яркие оборки тента не шелохнулись…

Ни звука не доносилось снаружи. Казалось, там — полное и даже какое-то неестественное затишье.

— Но ведь это не может быть… вид из окошка? — я помнила, что мы внутри горы.

— Конечно, мы — глубоко под землёй. А это лишь вид с того склона горы, где вы искали котёнка.

— Он… погиб?

Клайв отвел взгляд.

— Может быть, ещё найдётся… — сказал он уклончиво.

— Попробую поискать! Если и вправду можно отсюда выйти…

— Можно, — поспешно ответил Клайв уже совсем другим тоном — врать он явно не научился, и я поднялась с дивана, но тут произошло что-то чудовищное…

Внезапный шквал урагана, казалось, проник сюда, в комнату, и оглушил меня диким рёвом. Порыв, налетевший с моря, в одно мгновение сорвал яркий брезент пляжного зонтика и перевернул контейнер. Послышался звон бьющегося стекла. Пса отнесло из нашего поля зрения, вверх взметнуло всяческий мусор, и знакомые мне картонки с чёрно-белым шахматным рисунком полетели прямо на нас.