– Это и впрямь большие деньги, Нили.

– Ну уж! В фирме Джонсона-Гарриса мне сказали, что я стою куда дороже. Короче говоря, они могут вмешаться и начать переговоры о новой ставке гонорара, может, до двух с половиной тысяч в неделю. В общем, мне нужно просто щелкнуть пальцами, и у меня будет все, что я пожелаю. Шеф говорит, что, может, еще через годик я перестану арендовать этот дом и куплю себе другой – в Беверли-Хиллз. Так шикарнее.

– Почему бы тебе не отнестись к этому спокойнее и не поберечь деньги?

– А зачем? Я больше ничего не боюсь. И знаешь почему? Потому что у меня есть талант, Джен. Там, на Востоке я этого просто не понимала. Все думала, что петь и танцевать умеет любой. Но на съемках второй картины я открыла для себя, что могу еще и играть. Ты видела эпизод, где я плачу? Никакого глицерина не было. Режиссер просто поговорил со мной об этой роли, о положении, в котором оказалась девушка, и я все прочувствовала. И тогда по-настоящему заплакала.

Дженифер кивнула.

– И меня тоже заставила. Я была на просмотре неделю назад.

Нили порывисто раскинула руки.

– До чего же мне здесь нравится. Этот город прямо создан для меня. Вернулся Мэл.

– Лекарство доставят с минуты на минуту. Доктор Холт сказал мне, что мысль очень хорошая. – Он сел. – Хочешь пойти сегодня в кино, Нили?

– Не могу. Завтра мне вставать в шесть – пробы на Цветной пленке.

Он с грустью посмотрел на воду в бассейне.

– А мне можно спать сколько угодно. Я сойду с ума от бесконечного безделья…

Ведя машину домой, Дженифер не переставала думать о Мэле. Интересно, а за кого Тони принимает ее? Тоже за тряпку? Если Тони не получит роль в фильме, она будет настаивать, чтобы они вернулись в Нью-Йорк. Делать радиошоу он мог бы и там. Но роль ему дадут, она знает, что дадут, и она окажется привязанной к этому месту. Скоро Тони начнет относиться к ней точно так же, как Нили – к Мэлу. Если уже не начал. В фильмах с ним будут играть звезды, а молоденькие начинающие начнут с ним флиртовать. Сколько ей еще сидеть вот так? Ей ведь почти двадцать семь, и скрывать свой возраст скоро станет трудновато…

Она проезжала под светофором, как вдруг ее словно осенило. Почему эта мысль не приходила ей в голову раньше? Ребенок! У нее будет ребенок! Он приблизит к ней Тони, и у нее будет существо, которому она отдаст всю себя без остатка. Существо, которое она будет любить. О боже, как она будет любить его… они будут с ним так близки. Это будет девочка, непременно девочка! А из нее самой выйдет замечательная мать. Когда она входила домой, голова у нее кружилась от счастья. Это станет ее тайной.

Дженифер очень тщательно выбирала платье для банкета. За исполнение своего плана она решила приняться этой же ночью.

Первый раз месячные у нее не пришли в августе. Сначала она была слишком взволнована, чтобы сделать какой-либо определенный вывод, но, когда они опять не пришли в сентябре, она все поняла. Объем талии увеличился у нее на два дюйма.

Дженифер обратилась к врачу, который подтвердил ее надежды и поздравил ее. У Тони шла запись в закрытом помещении, и его нельзя было отвлекать. Но ей просто необходимо было поделиться с кем-то. Хотелось прокричать об этом полицейскому-регулировщику на перекрестке, хотелось побежать в «Шваб» и кричать там об этом каждому посетителю. Нет, так нельзя. Ведь Тони захочет дать крупное сообщение в прессу. Нили! Она должна рассказать Нили! Сейчас почти пять часов, и съемки у нее должны закончиться.

Она приехала в студию. Привратник спросил ее имя и проводил прямо к бунгало внушительных размеров. Нили принимала сеанс массажа.

– Привет, заходи, – воскликнула она. – Ты ужасно вовремя. Я как раз собиралась звонить тебе вечером. Угадай, что у меня. Дело сделано! Завтра Мэл летит в Нью-Йорк!

– Это по-прежнему Тэд?

– Разумеется! За кого ты меня принимаешь? За какую-то дрянь! Я могу любить только одного. Мы с Тэдом… – Она осеклась и закричала на массажистку:

– О’кей, все, хватит. Убирайся! Хочу поболтать с подружкой наедине.

Когда женщина ушла, Нили сбросила с себя полотенце.

– Ну и как новая точеная фигурка у Нили? Сейчас у меня талия двадцать дюймов [46], а вешу я девяносто восемь фунтов [47].

– Тэду ты нравишься такая худая?

– Нравлюсь ли я! – Она запахнулась в халат. – Ему даже мои маленькие титяшки нравятся. Они у меня немного поубавились, но он говорит, что когда видит большие, ему приходит на ум корова. И они противно смотрятся с подчеркнутой линией плеч. Мы поженимся сразу же, как только все утрясется с этим делом Мэла. И знаешь что? Перед женитьбой мы заключим экономическое соглашение. Это идея самого Шефа. Таким образом, мы оба будем знать, что женимся по любви, а не ради денег.

Дженифер натянуто улыбнулась.

– Нили, я беременна на втором месяце.

– Ух ты! – сочувственно воскликнула Нили. – Но ничего, есть один человек в Пасадене. Говорят, очень хороший спец. Каждую, кто залетает. Шеф направляет к нему. Сначала он пробует уколами, а если уж они не помогают… Аборт – это ничего сложного. Он делает с наркозом.

– Нили, ты не понимаешь. Я хочу этого ребенка. Я запланировала его. Я счастлива, что он родится.

– О-о! Так слушай, это же великолепно. Знаешь, теперь, когда ты сказала, я и сама замечаю. У тебя исчезла твоя чудесная талия.

– Какая мне разница, если теперь у меня будет чудесный ребенок. – Дженифер передразнила аффектированную манеру, с которой Нили произносила это слово.

Та добродушно рассмеялась.

– Когда все будет позади, я одолжу тебе несколько своих зеленых «куколок», чтобы они помогли тебе восстановить фигуру.

– Да, тебе-то они здорово помогли.

– Ага, но беда в том, что их нужно принимать постоянно. Стоит мне прерваться, и я начинаю есть все подряд, как маньячка. Но ощущение потрясающее: в тебя вселяется огонь, словно ты можешь танцевать часами. И я каждую ночь благодарю тебя за красные «куколки». Они спасли мне жизнь. Ах да. А ты пробовала хоть раз желтые? Называются – нембутал. Если принимаешь по одной – красную и желтую – ух! Вот когда ты действительно спишь. Я узнала это на собственном опыте. От красной – быстро засыпаешь, но ее действия хватает только на шесть часов. Желтая срабатывает медленнее, но зато действует дольше. Вот я и подумала, а почему бы не попробовать принять обе сразу. Я делаю это только по выходным. Иногда сплю по двенадцать часов кряду.

– Теперь, когда я беременна, ничего не буду принимать. Не хочу, чтобы это повредило ребенку.

– Да, но ведь если не спать, ты станешь плохо выглядеть, разве нет?

– Впервые в жизни меня совершенно не волнует, как я выгляжу. Я хочу родить здорового ребенка. Мне будет все равно, даже если я всю ночь напролет не сомкну глаз.

Нили улыбнулась.

– Ты выражаешься старомодно, но и я, пожалуй, буду вести себя точно так же. Когда выйду замуж за Тэда и заключу новый контракт, сразу же забеременею. Ну а пока – слава богу, что на свете существуют эти красные, желтые и зеленые «куколки».

Дженифер надеялась, что на этот вечер у Тони ничего не запланировано. Она хотела пойти с ним в тот ресторанчик в Долине – без Мириам – и сообщить ему новость там.

На подъездной дорожке она увидела еще одну машину.

Она принадлежала Делии, их приходящей служанке. О проклятье! Это означает, что на сегодняшний вечер что-то намечено.

Мириам ждала ее.

– Сегодня Тони подписал контракт! – Ее некрасивое лицо сияло. – Они только что просмотрели пленки его цветных проб. Он заключил договор на пять лет с «Метро» и начинает сниматься в картине через две недели. Оденься сегодня как настоящая леди: на ужин приезжает сам режиссер с женой. А дирижер оркестра и другие подъедут позднее.

Дженифер тщательно оделась. Хорошо же, она объявит об этом прямо за ужином. При всех! С трудом застегивая молнию на платье, она вдруг поняла, что не может больше откладывать. Все равно Тони скоро заметит.