Генри понадобилась целая вечность, чтобы открыть дверь.

– Господи, что еще стряслось? – сонным голосом спросил он. На ходу завязывая пояс халата, он провел ее в гостиную, включил свет и показал на кресло.

– Садись. В чем дело?

Анна была на грани истерики.

– Ты видел это? – Она ткнула пальцем в утренние газеты, разбросанные по полу. – Генри, не отмалчивайся передо мной. Я только что узнала, что Лайон вот уже несколько дней как вернулся. Он в Калифорнии, с Нили, и даже не позвонил мне.

– Давай-ка выпьем, – предложил Генри.

– Генри, помоги мне! – Она рухнула в кресло, как подрубленная, содрогаясь всем телом от рвущихся из груди рыданий.

Спокойно разбавив шотландское виски, он подал ей стакан.

– Давай покончим с истерикой и обратимся к фактам. Ты ведь хочешь спасти ваш брак, правда?

– Значит, ты тоже этому веришь?

– Конечно. Я знал об этом раньше. Дар речи покинул ее. Она смотрела на него во все глаза так, словно последний верный друг предал ее.

– Приди в себя, – сказал он. – Такое случается сплошь и рядом. Перед тобой есть несколько путей. Первый: ты уходишь от него, не уронив своей гордости. Второй: если он так сильно тебе нужен и у тебя достаточно мужества и силы воли, то ты сможешь все выдержать и вернуть его.

– Я не могу жить без Лайона, – прорыдала она.

– Тогда начинай брать себя в руки. Только начни закатывать ему сцены – и ты прямиком пошлешь его в объятия Нили.

– Но она же толстая, как свинья. Не может она ему понравиться.

– Уже не толстая. – Голос у него был усталый. – Я только вчера вечером вернулся с Западного побережья. Встретил Нили и Лайона в «Чейсенсе». Она выглядит великолепно. Вряд ли она весит сейчас больше ста фунтов [71].

– Нили?

– Думаю, это все из-за любви. Фунтов десять она сбросила в Лос-Анджелесе во время первых гастролей, еще фунтов десять во Фриско и в Вашингтоне, а все остальное – за три месяца в Европе. Она ничего не ест. Я наблюдал за нею. Выглядит так, будто в любую минуту может раствориться в воздухе. Но она просто помешалась на Лайоне: глаз с него не сводит, поминутно виснет на нем…

Анна закрыла лицо руками.

– Генри, прекрати! Чего ты хочешь? Добить меня?

– Нет, хочу раскрыть перед тобой всю правду. Зная факты, ты, возможно, придумаешь, как бороться. А от неожиданности ты могла бы потерпеть поражение. Так что лучше полностью быть в курсе событий. А теперь – стисни зубы и держись. Такое и впрямь может огорошить: Лайон отнюдь не отталкивает ее от себя.

– Нет… нет… – Анна издала протяжный жалобный стон.

– Прекрати истерику, и давай составим план действий.

Она посмотрела на него, отказываясь верить своим ушам.

– Генри, ты с ума сошел! Все кончено… насовсем. Тот пожал плечами.

– Прекрасно. Я займусь для тебя оформлением развода. Лайону придется выплатить тебе и ребенку солидные алименты. Уверен, что он будет согласен на все.

Анна зарыдала еще отчаяннее.

– Нет… нет… я не отдам его.

– Тогда возьми себя в руки. Выпей виски, и давай все просчитаем. Ты не первая и не последняя, у кого уводят мужа. Тебе нужно просто решить, что для тебя важнее – Лайон или собственная гордость.

Но того, что было, уже не вернуть.

– Верно. Ореол вокруг него изрядно померкнет в твоих глазах. Но ты удержишь его около себя. Насколько я тебя знаю, если, конечно, не ошибаюсь, часть Лайона – это лучше, чем вообще никакого Лайона.

– Генри, да разве он будет уважать меня, зная, что я смирилась с этим?

– В этом-то все и дело, – нетерпеливо пояснил он. – Он нипочем не должен знать, что тебе все известно. Если он об этом узнает, то тебе придется требовать развода. Именно на это и бьет Нили. Послушай… Лайон оказался замешанным в этом вопреки своей воле. Ты должна понять. Но когда ты становишься для кого-то Творцом Всемогущим, это может изрядно вскружить тебе голову, да и время выдалось как нельзя более подходящее. Лайону для самолюбия как раз требовалось что-то в этом роде. Он – творческая личность, Анна, он считает, что ты купила его со всеми потрохами, завлекла его обманным путем и направила на новую стезю. На самом же деле все это чушь собачья – раз уж у него и впрямь есть такие способности, то никто и ничто не могло бы, в конечном счете, помешать их реализации. Но сейчас он опять занят творческим созиданием. Из бесформенного куска жира он вылепил стройную, полную энергии звезду, которая, как ему кажется, обязана ему всем, даже самим воздухом, которым она дышит. В своих глазах он сейчас не просто менеджер, он – творец. Осознание этого для него важнее самой жизни. Великое всепоглощающее чувство власти. Устоять перед ним не в состоянии ни один мужчина. А Нили подыгрывает ему, прикидываясь беспомощной и беззащитной. Она так же беспомощна, как кобра, только он-то этого не видит. А вот ты, в представлении Лайона, сильная личность, повелитель, его Творец Всемогущий. На самом же деле, Анна, ты и вполовину не столь сильна, как Нили – в этом мире Нили и ей подобные несокрушимы, – но из-за твоего самообладания и уверенности Лайон в меньшей степени ощущает себя мужчиной с тобой, чем с Нили. Вероятно, он полагает, что ты выхолостила в нем мужскую сущность, причем дважды. Первый раз, когда отказалась оставить ради него Нью-Йорк, а второй – когда купила ему мое агентство, поставив его во главе компании.

– Если бы ты только не рассказал Нили… – простонала она.

– Это случилось в конце декабря. Вы с Лайоном были счастливы, а Нили была твоей лучшей подругой – так я, по крайней мере, думал. Она пришла ко мне, зная, что ты послушаешь меня. Хотела, чтобы я убедил тебя поехать с ними, после того как родится ребенок. Рыдала, клялась, что не поедет без Лайона, бесилась… Говорила, что ты не прислушаешься к голосу разума, потому что ты – миллионерша и плевать хотела на компанию, что ты, мол, вообще хочешь, чтобы Лайон отошел от дел. Ну и я объяснил, что ей все представляется в неверном свете, что на кон поставлены твои деньги. В конце концов, мне ведь так или иначе пришлось бы вскоре раскрыть все Лайону. Откуда мне было знать, что Нили обернет это против тебя? Боже мой, да знаешь ли ты, сколько раз она говорила мне, что обязана тебе всей своей жизнью? Ты вернула ее в «Небесный Хит», убедив Лайона замолвить за нее словечко. Ты говорила с Гилом Кейсом о том, чтобы она заменила Тэрри Кинг. Ты оплачивала ее лечение в Хейвен-Мейноре. Я и подумать не мог, что Нили будет действовать против тебя, не говоря уж о том, что она станет твоей соперницей и начнет отбивать у тебя Лайона. Здесь я здорово ошибся, хотя, видит бог, намерения у меня были самые благие. Сейчас же главное для тебя – смотреть фактам в лицо. С тобой Лайон не ощущал себя значительной личностью, но вот появляется Нили и возносит его на высоченный пьедестал. Тебе нужно просто выждать, пока этот постамент не станет вровень с землей.

– Но как? – взмолилась она.

– Твердо держись своей линии. Перестань разыгрывать из себя всевышнего и побудь немного просто женщиной. Дай кобре, сидящей в Нили, выползти наружу. Лайон не дурак. – Генри помолчал. – Знаешь, вся эта история между тобой и Лайоном – она с самого начала не заладилась. Но ты хотела его, и ты его получила. И зашла слишком далеко, чтобы идти на попятный. Сейчас твоя роль – вести себя так, словно ничего не случилось. Это будет нелегко – более того, временами просто невыносимо, потому что их с Нили отношения еще достигнут апогея, прежде чем пойти на спад. Но если ты сумеешь продержаться, процесс пойдет вспять. В результате Лайон непременно возненавидит ее. Нили взаправду выхолостит в нем все мужское – так она поступает со всеми мужчинами. Тебе наверняка известно, что Тэд Касабланка во всеуслышание жаловался на нее. В начале она – сама патока, елей и нежность, но под этим, как и у всех звезд, у нее скрывается непробиваемая стальная броня. Со временем, если сумеешь держаться своей линии, ты окажешься для него мягкой, податливой женщиной, которую он не сумел разглядеть, и он захочет защищать и оберегать тебя, почувствует себя виноватым. Ваш брачный союз несколько потускнеет; возможно даже к тому времени Лайон будет тебе не нужен, но если сумеешь все выдержать, он останется твоим. Это будет война нервов, но ты сможешь выдержать и выиграть ее.