— Сон… Это был только сон… Слава Богу, сон — зашептала она, рассматривая комнату и приходя в себя — Сон… Сон… Или его будущее? — и черный, как смола озноб пробил ее до мозга костей.

Такого я не видел никогда в жизни. Жители налетели на моего оппонента всем этим роем. Поларис размахивал мечом вокруг себя и отгонял их будто мух газетой. Другая его рука превратилась в когтистую, покрытую черной шерстью, лапу зверя, когти которой, попадая по жителям, будто лезвиями, разрезали их на куски. Но жителей было очень много и Поларис, просто не успевал отбиваться от них. Странно, но жители даже не приблизились ко мне. Они будто не замечали меня и сконцентрировали все свое агрессивное внимание на слуге Нубара.

В моем сердце колотились противоречивые чувства. Да, я всей своей душой ненавидел Полариса, ведь он отобрал все самое ценное у меня, но мой мозг думал совершенно о противоположном чувстве, может именно об этом выборе предупреждала меня Джейн, не знаю. Я вспомнил историю Поло, которую прочел в Фолианте и нашел в ней некое сходство с собой. Поларис — такая же пешка, как и я. Он повинуется, он — слуга. Также, понятия не имею почему, но я вспомнил историю, которая произошла со мной, во времена, когда я был еще школьником.

Был у меня закадычный товарищ, с которым, по правде говоря, у меня изначально были очень противоречивые отношения. Звали его Алексеем. Мы не переносили друг друга. Причины нашей вражды просто не было, было просто природное взаимное отвращение, природное желание насолить друг другу. Эти контры продолжались у нас с первого класса. С первой нашей встречи, и практически до окончания школы. Но ключевое слово во всей этой саге «практически». Возвращаясь один раз из школы, я увидел моего «товарища», окруженного четырьмя парнями старше его и меня лет на пять. Уже толком не помню, суть конфликта Леши и парней. Да и отношения к делу этот конфликт совершенно не имеет, но у меня тогда, в точности, как и сейчас, забурлили противоречивые чувства. С одной стороны, я был бы просто счастлив, наблюдать, как Леша получал нагоняй от старшего поколения, с другой же — неравенство, их было больше, и как я уже говорил, они были старше. Может именно по этому, я и вступился за него. Ничем хорошим это, естественно, не закончилось. Из всей этой переделки мы вышли с синяками под глазами и с разбитыми носами. Но, именно, после этого случая наша вражда прекратилась. Мы даже остаток своей учебной карьеры просидели за одной партой, и как оказалось, у нас было очень много общего с ним.

Теперь я чувствовал, именно, тоже чувство, что и тогда — много лет назад. И также как и тогда, я все же решил вмешаться в этот неровный замес.

Поларис продолжал отбивать атаки жителей, я же стал выпускать в них огненные шары. Заметив все-таки мою агрессию, часть жителей ринулась вниз на меня, я лишь успел окружить себя защитным куполом в момент, когда несколько жителей уже почти вплотную подлетели ко мне. Появившийся купол просто разрезал их тела и их остатки упали к моим ногам. Земля была уже усеяна телами мертвых призраков, а они все наступали и наступали, не давая нам с Поларисом и секунды передышки.

— Поло, выйди в реальность, нам не справиться с ними, — закричал я своему врагу.

Услышав свое настоящее имя, которое уже несколько веков никто не произносил, он опустил глаза вниз к земле.

— Я не могу, я очень слаб, и это единственный мой шанс воссоединиться с моей семьей, — он нанес еще один удар когтистой лапой и два жителя замертво упали к его ногам.

— Страж, — продолжил он, — Почему ты мне помогаешь? Спасайся, спаси своих друзей и любимую.

— Я не могу тебя бросить, ты такая же, как и я — пешка в этой игре, нами манипулируют.

— Мной да, а тобой нет, у тебя, Страж, есть выбор, а у меня только приказы.

— Но, есть же способ сопротивляться ему, — пытался я направить моего врага на истинный путь, попутно выпуская смертоносные шары в жителей.

— За всю, свою жизнь, я научился тому, как это переступать черту, совершать поступки, которые не отменишь.

Поло опустил руки, и меч из его запястья выпал на землю…

— Уходи прочь, я хочу смерти.

— Но я не могу так, — я отбивал жителей, приближающихся к Поларису и параллельно сам, медленно подходил к нему.

До него осталось каких-то пару шагов, я снял защитный купол, который рассыпался на тысячи мелких осколков. И вот мы уже стоим плечом к плечу, он с опущенными руками, а я все также отбивая волны чудовищ.

— Давай же, я вытащу тебя в реальность… — и я протянул свою руку.

— Моя реальность — страшнее любого кошмара.

— В реальности есть хорошие вещи, Любовь, Добро, Свет например, — с этими словами, я создал защитный купол, который накрыл нас обоих, и жители начали биться в него будто мухи о стекло, но их попытки были тщетны. Купол выполнял свою задачу на все сто пятьдесят процентов, но тем самым он ослаблял меня.

— Добра не существует вовсе, «Добродетель» — это всего лишь один из ликов ужаса. А «Любовь» — мне сложно говорить это слово, поскольку значение этого слова для меня мертво. А «Свет», дорогой мой Страж… Кирилл, да?

— Да, Кирилл.

— Так вот, Страж Кирилл, в отсутствии света — торжествует тьма. А света в моей жизни больше не существует — он повернулся ко мне спиной и подошел почти вплотную к куполу, в который все также бились жители — Выпусти меня… — настаивал он.

— Я не знаю, как мне поступить.

— Все ты прекрасно знаешь, ты стараешься быть добром, и у тебя это получается. Я чувствую его в тебе, и уверен, ты вернешь все на свои места.

— Что ж, да будет так.

— Тяжелое решение, но верное. Запомни, Страж Кирилл, в любви наша благодать, но и в ней наш крах. Нубар сильный противник, он бьет в сердце, уничтожая тебя изнутри, помни об этом.

Защитный купол рассыпался и жители, не теряя времени, набросились на нас. Но я этого уже не видел и с последним упавшим осколком купола на землю я перенес себя в реальность.

Мои щеки были все в крови, и я все же почувствовал боль от удара Поло. Рана на лбу была не глубокая, но которая, возможно, оставит шрам. Тут позади себя я услышал тяжелое дыхание и обернулся. На земле лежал Поларис. Его тело было покрыто рваными и глубокими ранами, из которых сочилась черная вязкая жидкость. Он легким кивком подозвал меня к себе. Я присел у его тела, и он схватился за мою руку.

— Прости за все… — прошептал он из последних сил.

Такими были слова Поло, Полариса — марионетки Нубара.

— Прощаю, — ответил я, уже не слышавшему моих слов Поло, чья рука, ослабив хватку, упала на землю.

Кирилл не дождавшись приглашения, вошел в дом и чуть сразу не уперся головой в лопнувшую балку. Рана на лбу пульсировала болью, а правая рука, державшая недавно меч, противно ныла. Запах мгновенно ударил ему в нос своим чарующим ароматом сырости и гнили.

В доме была лишь одна комната и чулан. По середине комнаты стоял деревянный стол, очень большой и массивный и две обычные табуретки. Стол никак не вписывался в интерьер сооружения, он как сияющая бляха на старом порванном кожаном ремне, блестел и хотел сказать:

— Ну и что? Вот он я, такой красивый…

Пол был сухой и прогнивший в некоторых местах. Ступая осторожно по нему, Кирилл не услышал даже скрипа. Старый шкаф на полках которого, покрывшись обильным слоем пыли, стояли двух и трехлитровые банки с неизвестным содержанием. Присмотревшись в них, он распознал древнюю консервацию.

Наиболее во всем интерьере Стража смутил вход в чулан. Он явно был не из этого мира или может являлся входом в другой мир. Находясь в конце комнаты, он был полностью забитый остатками всяких старых предметов, но ко всему этому, была одна вещь, которая никак не вписывалась в эту убогость, это кожаное кресло, протертое в некоторых местах. Такое чувство, что на этом кресле Кто-то или Что-то очень часто обитало, проводило здесь часы отдыха и раздумий.