— А теперь рассказывай, все как есть, — налив в две кружки вермута, сказал Артем, — Хотя погоди, пока не рассказывай.

— Давай, — он ударил свою кружку об мою кружку и залпом выпил, кинул в рот кусок отрезанной колбасы, — М-м-м-м, неплохо, — закурил, сбивая пепел в крышку от вермута. Я не курил, и поэтому мог предложить курящему гостю вместо пепельницы, максимум, крышку от консервации.

Я осилил только понюхать содержимое кружки и поставил ее обратно на стол, так и ни произнося не слова.

Артем тем временем наполнил уже вторую кружку светло-желтого напитка, повторил свои действия, ударил ее об мою, также быстро опустошил ее.

Я отпил чуть из кружки… Сладко-горькая жидкость прошла по моему горлу и разошлась теплом по всему моему телу, а горьковатый дым от сигареты Артёма добавил свой осадок…

— Слушай друг, — наконец-то выдавил я из себя, — А почему трава синяя?

Артем выдохнул дым и почесал голову.

— Ну не знаю даже, видимо там, наверху так решили, а почему спрашиваешь?

— Да так, подумал, красиво смотрелось бы в зеленом цвете, представь листва деревьев — зеленая, трава — светло-зеленая.

— Не забивай свою черепушку вопросами, на которые уже давно даны ответы, тем более, ты где видел траву другого цвета? Во, блин как сказанул прямо философ, давай лучше выпьем.

Артем налил себе третью, а мне только капнул пару капель со словами:

— Обновить нужно…

Сидели мы с ним часов до трех ночи или утра, как знать. На работе я взял три дня отгулов без содержания заработной платы, то есть за свой счет до выходных, так что мог не заботиться о ней, хотя последнее время я и не заботился вовсе. По правде говоря, мне осточертела эта работа, я попросту не получал удовольствия от нее.

Тема уже засыпал за столом. Конечно, ведь он же прикончил всю выпивку и съел все продукты, которые принес. Даже от печения следа не оставил. Иногда я думал, что моего друга лучше убить, чем прокормить. Я же выпил единую кружку вермута. Отправив друга отдыхать в зал, на диван, сам собрал все со стола и вымыл посуду в холодной воде, которая хоть немного привела меня в чувство реальности.

Я направился к себе в комнату. Лег на кровать и закрыл глаза.

Посуда в серванте звенела, кровать ходила из стороны в сторону, все это продолжалось минуты четыре, после последовал звук будильника, который Кирилл встретил стоя у окна и наблюдая как в соседних домах загорался свет и люди выходили на улицу в сонных одеяниях.

Землетрясение прокатилось по городу в 4:47 утра. Такого сильного толчка Кирилл ни чувствовал не разу в жизни, хотя и само землетрясение он почувствовал впервые. Попытка встать на ноги во время тряски не увенчалась успехом и он грохнулся на кровать. Ощущения были похожи на те, которые человек испытывает в достаточно быстро едущем поезде по не совсем хорошей железной дороге. Он мог только наблюдать, как из стороны в сторону шатается над ним люстра, которая, то приближалась, то отдалялась от него. Ощущался прямо-таки животный ужас, присутствовал страх смерти. Эти чувства будто вырвались наружу из глубокого подсознания. Чувства, которые испытывали его предки, бывавшие возможно в таких ситуациях. В любом случае, Кирилл пытался справиться с внутренней паникой и сохранить способность к рациональному мышлению.

В голове вспоминались «Правила действия граждан при чрезвычайной ситуации — землетрясения», которые он слышал в каком-то иностранном фильме: «Встаньте в проем двери», говорилось там. «Какой, на хрен, проем, если с кровати даже не подняться, тупые фильмы», пролетело у него в голове.

Тряска прекратилась. Шок постепенно проходил. Тиски страха постепенно разжались, и Кирилл почувствовал себя увереннее, встал с кровати и подошел к окну.

К Кириллу подошел пошатывающийся Артем, который должно быть еще не отошел до конца от действия алкоголя.

— Я уж думал, это меня так от вермута штормило, а оказывается вот оно что, — показывая на трещину, которая пошла по соседскому дому, — Что было это то?

— По-моему, землетрясение, — задумчиво сказал Кирилл, — Первый раз такое чувствую и вижу нужно, на всякий случай, найти документы.

Паспорт и свидетельство о рождении лежали в заднем кармане Кирилла. Также в паспорт он вложил фотографию родителей, которые умерли еще тогда, когда ему только исполнилось восемнадцать лет. Именно в этом возрасте он научился жить далее. Жизнь такая, какая она есть, и воспринимать ее нужно именно так, таким стал его девиз. Незамысловатый конечно, зато настоящий и правильный. Артем в это время шарил по холодильнику, в поисках чем бы поправить головную боль.

— Кирь, у тебя точно нет ничего? Блин, голова трещит, как колготы толстой стриптизерши, Киря, а? Ну спасай же старого друга.

С Артемом Кирилл познакомился 3 года назад, когда ехал в маршрутке домой с работы и какой-то пьяный или накуренный тип стал размахивать в ней ножом, отказываясь заплатить за проезд. Вместе они скрутили и утихомирили его. Затем пассажиры вызвали наряд милиции. А Кирилл и Артем, отправились в ближайшую пивнушку полечить нервы, а после нее продолжили «лечиться» у Артема дома. У них оказалось много общего, начиная от общих интересов и до музыкальных предпочтений, и с тех пор стали «не разлей вода».

— Да говорю я тебе, нет ничего, хотя спирт есть медицинский, — продолжая наблюдать за людьми на улице, крикнул Кирилл.

— Ну вот, а говоришь нет, давай свой спирт, где он там? — донесся из кухни довольный голос Артема.

— В зале, где ты спал, в среднем ящике шкафа посмотри.

— Ах да, кстати, как я в зал то попал? Да и в паху что-то болит, ты меня ни кому то в аренду не сдавал, пока я спал тихим мирным сном?

— Все может быть, — усмехнулся Кирилл, также стоя на месте и продолжая разглядывать о чем-то разговаривающих людей на улице.

Тёма быстрым шагом зашагал в зал, Кирилл услышал щелчок выключателя и ругань Артема по вине отсутствующего электричества, и как открылась дверца шкафа, и шуршание по нему, после последовал радостный крик

— Д-а-а-а-а, — радостно воскликнул он, — вот он — медицинский, сейчас ты дядю Артема и полечишь, ф-у-у-у, а вонючий какой, вот что значит настоящий друг. А быть другом — это хорошая карма. Так, что мой друг, сиди на попе ровно и жди. Тебе воздастся, — философствовал Артем.

— Так и запишем-с, — выкрикнул из комнаты Кирилл.

— Слушай брат, а что это за тетрадка здесь у тебя, как раз под лекарством, а? Написано — он на мгновение замолчал — «Кириллу от Марины».

— Какая тетрадка? От Марины?

Кирилл оторвался от окна, вышел из комнаты и подошел к Артему, который разнюхивал содержимое бутылки. Он взял тетрадь из его руки. Света в квартире не было и по этому Кирилл взял из рук Артема его телефон с фонариком. Тетрадка была листов на двенадцать с собачками на обложке, где в месте для подписи была надпись: «Кириллу от Марины».

— Да это ее почерк, — сказал Кирилл, открывая ее, — Странно, откуда ей здесь взяться?

— И что там, — надпивая из бутылочки спирт, спросил Артем, и добавил, — Какая все таки гадость, этот твой вермут, угораздило меня взять его, а все это продавщица — прорекламировала: «Возьмите, не пожалеете», да нет я не жалею, что взял его — я жалею, что проснулся. Зато продавщица симпотичненькая такая, ножки от ушек, личико милое прямо таки — ангельское, а глаза… глаза… размера полагаю третьего может даже третьего с половиной м-м-м, должно быть женюсь на ней.