— Эй-эй, Хару, не забывай, что я всё-таки опытнее тебя. Я знаю немало способов передавать очки втайне, — с ухмылкой произнес Такуму, поправляя очки.

А затем, не давая Харуюки возразить, он скользнул взглядом в правый нижний угол и вздрогнул.

— Ох, мне уже пора на секцию. Хару, если работа в комитете по уходу будет занимать у тебя слишком много времени, скажи, и я постараюсь по возможности тебя подменять. И ради всего святого, помни, что твой приоритет на этой неделе — именно «план очищения».

— Да… прости, Таку, — сказал Харуюки вместо всего того, что на самом деле хотел сказать, и кивнул ему.

План очищения от Брони Бедствия. Его разработала пылающая от негодования Черноснежка сразу после того, как на Конференции Семи Королей было объявлено о решении в отношении Сильвер Кроу. По сути, это была миссия, включавшая в себя окончательное уничтожение причины появления Брони — самого Хром Дизастера. По её собственным словам, план состоял из трёх фаз, но конкретным содержанием плана она с ними ещё не поделилась. Харуюки поднял голову и, обращаясь, в основном, к самому себе, сказал:

— Я ещё не знаю, что конкретно мне нужно сделать… но я буду стараться изо всех сил…

— Ага, а мы поможем тебе всем, чем сможем. Ну, пока.

Ещё раз хлопнув Харуюки по руке, Такуму развернулся и побежал в сторону зала для кендо. Проводив его взглядом, Тиюри прошептала:

— Мне тоже надо на секцию, но, если тебе что-то будет нужно — не стесняйся и говори. Ведь мы… э-э… друзья? Или, точнее… товарищи? Нет, не то… э-э…

«Семья. Вот, кто мы», — произнёс голос в сознании Харуюки.

Тиюри, словно услышав его, замолкла, широко улыбнулась и, помахав рукой, убежала к выходу.

Оставшись в одиночестве, Харуюки перевесил сумку через плечо и подумал:

«Реальность, виртуальность — не в них дело. Узы между мной и Такуму, мной и Тиюри, мной и Черноснежкой, Рейкер, Нико, Пард и всеми остальными людьми находятся «внутри», в моей душе.

Я не хочу терять их. Я хочу защитить их. Как Арита Харуюки… и как Сильвер Кроу.»

Вновь посмотрев на часы, Харуюки заметил, что до назначенного времени сбора оставалось меньше пяти минут. Он поспешил на первый этаж, а тем временем мысли его становились всё решительнее.

Ту неделю отсрочки Черноснежка и Нико выторговали в тяжёлом споре с Жёлтым и Фиолетовым Королями, требующими немедленной казни. Это было ценнейшее время, и Харуюки нельзя было терять его понапрасну. Пусть он случайно записался в комитет по уходу за животными, но даже эта работа могла натолкнуть его на толковую мысль. Поэтому ему оставалось только честно работать.

— Вперёд! — сказал он сам себе и вышел на улицу.

Дождь уже успел прекратиться.

Частная средняя школа Умесато находится в Токио, на востоке района Сугинами, недалеко от перекрестка улиц Оуме и Ицукаити.

Классы в ней имеют по три литеры, да и сама школа количеством учеников не богата, но при этом она занимает внушительную по площади территорию. На юге школы размещается стадион с трёхсотметровым треком, к северу от него — корпус 1, тянущийся с запада на восток. Ещё севернее — физкультурный корпус, стоящий перпендикулярно. И, наконец, с другой стороны к физкультурному корпусу примыкал корпус 2, тоже тянущийся с запада на восток. Другими словами, школа напоминала поставленную на бок букву «Н».

Все учебные классы, а также столовая размещаются в корпусе 1. На первом этаже чуть более старого корпуса 2 находятся административные кабинеты, кабинет директора, кабинеты для консультаций со школьниками и так далее. Второй и третий этажи этого корпуса используются как склады, но когда-то там располагались кабинеты для специализированных предметов. Из-за этого в корпусе 2 школьники почти не бывают. И именно по этой причине Харуюки пользовался мужским туалетом на 3-м этаже этого корпуса как своим убежищем в прошлом году.

Но было в школе и ещё менее популярное место. Вернее, школьники часто просто забывали о его существовании. Ещё севернее корпуса 2 было небольшое пространство, огороженное высокой бетонной стеной.

Харуюки, как и все члены только что созданного комитета по уходу за животными, направлялся в сторону этой мрачной дыры в северо-западном углу школьной территории. Буквально, в самый отдаленный угол.

— Значит, в школе есть ещё и такое место… — прошептал Харуюки, окидывая взглядом сооружение.

Здание было крошечным. В длину и ширину оно было от силы метра четыре, а в высоту — два с половиной. Левая, правая и задняя стены целиком состояли из деревянных досок, что было очень необычно для нынешнего времени. Крыша, судя по всему, была шиферной.

Наконец, в роли передней стены выступала металлическая сетка с примерно трёхсантиметровым шагом. Другими словами, это была клетка. Разумеется, она здесь стояла вовсе не для того, чтобы в неё сажали провинившихся школьников. Это был вольер, в котором держали животных.

Но как бы упорно Харуюки ни вытягивал голову и ни вглядывался, он так и не увидел внутри сарая никаких животных. Зато там был плотный слой опавших листьев, неизвестно как просочившихся сквозь сетку. Вероятно, под листьями жили насекомые, но вряд ли учеников прислали сюда, чтобы разводить их.

— Странно, у комитета по уходу за животными есть клетка, но нет животных… — продолжил разговаривать сам с собой Харуюки, наклонив голову.

Возможно, они собирались завести животных позже, но всё равно оставалось непонятно, зачем было созывать комитет именно сейчас.

Сзади послышались звуки неспешных шагов. Харуюки быстро обернулся и увидел двух людей, направляющихся к нему со стороны переднего двора. Парень и девушка. На парне был голубой галстук, на девушке — голубая лента, означающие, что они, как и Харуюки, учились во втором классе. Но не в том же классе, что и он, так как лица их он помнил лишь очень смутно. Видимо, они тоже оказались в комитете по уходу за животными.

Харуюки, собираясь поздороваться с ними, сделал шаг вперед, но не успел он ничего сказать, как парень громко воскликнул:

— У-у-у, ну и грязь! Ничего себе листьев накидало!

Ему вторила девушка, полностью выражая свое состояние голосом:

— Отсто-о-ой. Они что, хотят, чтобы мы всё ещё вычистили? Во отстой.

Похоже, именно их выбрали жребием, и они явно были этому не рады. Хотя, Харуюки и сам был не сильно лучше их — он оказался в этом комитете по своей собственной глупости.

Как бы там ни было, ему оставалось только одно — приступить к комитетской работе и постараться наладить с ними отношения. Харуюки глубоко вдохнул, а затем тихонько обратился к ним:

— А-а… давайте сначала определимся с постами?

После того, как Харуюки был определён в комитет, ему прислали ещё один документ. В нём значилось, что сегодня им нужно было сделать две вещи. Первое — определить, кто будет председателем комитета, а второе — почистить клетку. После того, как они закончат, все члены комитета должны будут подписать файл журнала и отправить его на сервер. И только после этого они смогут пойти домой.

Плачевное состояние сарая явно намекало на то, что уборка будет не из лёгких, и Харуюки хотелось решить в первую очередь организационный вопрос, чтобы расправиться хоть с одной из задач. Но все они молча стояли уже несколько секунд, и никто из них не произносил заветное: «Председателем буду я». Руководящий пост в комитете положительно сказывался на оценках и давал плюс при поступлении в старшую школу, и многие школьники стремились записать в свое резюме строчку вида: «Председатель такого-то комитета».

Но… с другой стороны, поскольку никто из них не пришел в этот комитет по своей воле, было очевидно, что никто из них за этой строчкой и не гнался. Харуюки прождал секунд пять и, убедившись, что никто не собирался вызываться, вяло улыбнулся и сказал:

— Тогда… можно я буду председателем?

Харуюки мысленно отругал себя за то, что слова его прозвучали так неуверенно. В ответ на лицах парня, удивительно загорелого для школьника, не посещающего секций, и девушки с аккуратно завитыми волосами проскочило облегчение, и они дружно кивнули.