— Эй, Арита. Раз ты встал, значит, решил выдвинуть свою кандидатуру? — произнёс вдруг Сугено.

«Кандидатуру? На что?»

Пропустивший речь классного руководителя мимо ушей Харуюки совершенно не понимал, о чем он. Застывший от неожиданного развития событий, Харуюки попытался заглянуть за спину учителю, но на виртуальной школьной доске было пусто.

«Не паникуй, думай! О чем учитель может попросить в конце классного часа? …Точно! Зачитать вслух какое-нибудь школьное объявление. С вероятностью 99 %.»

Мгновенно осознав это, Харуюки вновь посмотрел на виртуальную доску. В углу горела иконка полученного сообщения, показывавшая, что ему недавно прислали документ.

Чтение вслух — не самая сильная сторона Харуюки. Но японский и английский давались ему неплохо, да и по сравнению с озвучиванием своих собственных мыслей читал он не так уж скверно. В итоге он решил не портить атмосферу и не садиться обратно, а всё же зачитать этот текст.

Выработавший таким образом план действий Харуюки вновь перевёл взгляд на Сугено и заявил: «Да, я согласен!»

В ответ со всех уголков класса сначала раздалось удивленное: «Ого!», а затем и звуки аплодисментов.

— …Что?

«Что это за реакция? Разве тем, кто зачитывает вслух объявления, аплодируют?»

Харуюки вновь застыл, не отрывая взгляда от Сугено. Классный руководитель закивал и сказал:

— Я всегда знал, что на тебя можно положиться в трудную минуту, Арита! Если честно, в классах «A» и «B» пришлось тянуть жребий. Я так рад, что у нас нашёлся доброволец!

С крайне неприятным предчувствием Харуюки нажал на только что принятый файл.

Послышался лёгкий звук, и перед ним открылся документ с заголовком:

«Организуется комитет по уходу за животными. Требуется по одному человеку с каждого из вторых классов (всего 3 человека)»

А затем мелким шрифтом шло много текста.

— К-комитет по уходу?! — застонал Харуюки, но его голос утонул в нарастающих аплодисментах.

«Комитет по уходу. То есть, там будут разводить животных?»

Медленно осознавая произошедшее, Харуюки обвёл взглядом класс. В глаза ему бросилась сначала изумленно качавшая головой Тиюри, а затем неловко улыбающийся Такуму.

— Так вот, Хару, я, конечно, понимаю, что ты любишь отвлекаться…

После уроков, во время перерыва, после которого начинались секции.

Перед оставшимся за своей партой Харуюки возникла его подруга детства, Курасима Тиюри, смерив того строгим взглядом.

— Но если ты не понимаешь происходящего, то хоть посмотри сначала файл! О чём ты вообще думал, когда такое выпалил?!

— Ладно тебе, Ти. Ты ведь прекрасно знаешь, что это не первый раз, когда у Хару мысли с цепей срываются, — вступился за него вставший рядом Маюдзуми Такуму.

Конечно, Харуюки думал ответить ему в духе: «Спасибо, так мне намного лучше», но сил у него на это не было. Он лишь поёрзал на стуле и устало произнёс:

— Ладно, поздно уже метаться. По уходу так по уходу.

— Если бы тебя начали силой туда запихивать, я бы ещё смогла тебе помочь, но раз уж ты вызвался сам, то тут ничего не поделаешь, — отозвалась Тиюри и вздохнула.

Но вдруг выражение её лица изменилось. Её кошачьи глаза загорелись уверенностью, перебивая даже блик на её любимой заколке. Она поднесла к нему голову и сказала:

— Но, если серьёзно, ты уверен, что у тебя есть время заниматься комитетской работой? Тебе ведь нужно в течение недели…

Закончил её фразу Такуму, тоже наклонившийся:

— …Очиститься от этого паразита. Любым способом.

Да.

Именно такой срок — с 17 по 23 июня — был выдан Харуюки до того, как его приговор будет приведён в действие.

Обсуждение таинственной организации «Общество Исследования Ускорения» закончилось решением о том, что необходимо «продолжить наблюдение и сбор информации». Естественно, Харуюки был несколько возмущен таким мягким вердиктом, но вынужден был признать, что об организации им было известно так мало, что никаких реальных действий они предпринять не могли при всём желании.

Но мягкость этого решения полностью компенсировалась суровостью, которую Короли проявили в вопросе превращения Сильвер Кроу в Хром Дизастера.

Если в течение семи дней паразитирующая Броня Бедствия не будет уничтожена, Пять Королей объявят награду за голову Харуюки. Более того, эта награда будет разбита на мелкие порции, выплачиваемые за каждое убийство Сильвер Кроу.

Это означало, что в тот момент, когда Харуюки сделает хоть шаг за пределы Сугинами, на него моментально налетит тьма бёрст линкеров, включая высокоуровневых, и тут же оставит его без очков. Многие считают «уничтожение Брони Бедствия» великим подвигом и не будут стесняться нападать толпой.

Естественно, он, как и Черноснежка, мог жить в изгнании на территории Сугинами, где он обладал правом отказа на дуэли, но это лишило бы его возможности набирать очки и поднимать уровень, что для бёрст линкера означало медленную смерть.

Другими словами, «Королевский приказ об устранении» можно было считать смертным приговором. Конечно, Черноснежка смогла жить с ним в течение целых 2 лет, усердно скрываясь от глобальной сети, но в этом ей помогла не только титаническая сила воли, но и факт того, что она уже успела заработать 9-й уровень. У Харуюки же такого уровня не было. А возможно, не было и воли.

— Значит, неделя… — прошептал Харуюки и опустил взгляд на свои руки.

Сам того не осознавая, он представил, что их покрывает блестящая серебристая броня. Сильвер Кроу был его вторым «я», вторым телом, и он мог превратиться в него в любой момент. Ему казалась совершенно нереальной сама мысль о том, что он может лишиться того облика, перестать быть бёрст линкером.

«Может быть, я так думаю, потому что нахожусь в реальности? Может, это потому, что для меня реален лишь тот мир?.. А в таком случае, что я буду делать, если однажды лишусь Брейн Бёрста?..»

В тот самый момент, когда эти мысли пронеслись в сознании Харуюки, холодок пробежал по его спине. Ему снова померещился ясный девичий голос:

«Давай поклянемся. Если в один день мы найдем в адресной книге нейролинкера незнакомое имя, то, прежде чем удалить контакт, мы отправим на него письмо…»

На тот момент Нико была в «ангельском режиме», и Харуюки не знал, насколько искренними были её слова. Сразу после них она ухватилась за мизинец Харуюки, а затем бодро побежала домой.

Он ни за что не забудет. Даже если его память об Ускоренном Мире будет стерта, он никогда не забудет узы, сплетённые в реальности. Пусть он и был в этом уверен, но беспокойство всё равно глодало его сердце. Что, если однажды он потеряет ту реальность, что относилась именно к реальному миру?.. Что, если его воспоминания о «реальности» в какой-то момент опустеют?..

Страх начал охватывать Харуюки. Он крепко сжал кулаки и попытался склонить голову, но не успел этого сделать, как перед глазами промелькнула маленькая рука и легла на его левый кулак.

— Всё будет хорошо, Хару.

Харуюки поднял голову на голос и встретился взглядом с нежной улыбкой Тиюри.

— Именно. Уверен, скоро мы со всем разберемся, — без толики сомнения сказал Такуму, а затем хлопнул по правому кулаку Харуюки покрытой мозолями от синая[15] рукой.

Затем его друзья детства переглянулись, кивнули друг другу и снова посмотрели на Харуюки.

— Кроме того, Хару. Мы поговорили и решили. Если через неделю за тебя объявят награду, мы с Таккуном будем набирать для тебя очки, чтобы ты смог поднимать свой уровень вместе с нами. Тебе не нужно беспокоиться, Хару, — прошептала Тиюри.

Харуюки поднял взгляд и внимательно вгляделся в её глаза. Затем он поднялся со стула и резко замотал головой.

Он пытался говорить как можно тише, но голос его все равно был похож на крик:

— Нет… не смейте! Если вы так сделаете, то награду объявят и за вас! Эти гады готовы объявить нас всех врагами, дай только повод!