Высказав свои соображения о возможных и вероятных направлениях ударов противника и способах их отражения, Тухачевский, чтобы заставить себя услышать, вновь прибег к средству, которое считал наиболее эффективным: бросил кость обступившим его сталинским псам. Он назвал слабые места в оперативном плане результатом подрывной деятельности его группы: иначе никак не добиться пересмотра и исправления этого плана. Ведущей тройкой (Тухачевский, Якир, Уборевич) «по установке германского генерального штаба… на подготовку поражения… было решено оставить в силе действующий оперативный план, который заведомо не был обеспечен необходимыми силами». Так скорректируйте план, вами же утвержденный, и обеспечьте его выполнение! – стремясь преодолеть глухоту и слепоту Сталина и его сатрапов, взывал маршал. Он призывал к активизации развел ы вател ьно-агенту рной работы, усилению укрепрайонов (уров), срочному улучшению связи, хотя бы старозаветной, проводной.

– Мы, предатели, дезорганизовали противовоздушную оборону (это будто бы сделал недавно умерший С.С. Каменев, его уже не достанут). Исправьте! Мы позаботились, чтобы горючее засылалось не туда, где оно необходимо. Плохо организовали службу наблюдения и оповещения (ВНОС). Исправьте, пока не поздно! Силы на Дальнем Востоке недостаточны, однако не по вине командования ОКДВА (протянута рука помощи еще не арестованному В. Блюхеру). Исправьте!

Этим и заканчивается «признание» Тухачевского, так называемый План военного поражения, который, как теперь уже очевидно, был планом срочного усиления Красной армии. Перед лицом неминуемой смерти лучший из советских полководцев взывал к своим палачам: «Мерзавцы! Если так уж вам необходимо, убейте меня, но спасите мои чертежи, не губите мое дело! Ведь вам же будет лучше! О себе позаботьтесь, коли вы не способны думать о стране и народе».

Не услышали ЗАВЕЩАНИЯ МАРШАЛА ТУХАЧЕВСКОГО «ни казаки, ни ляхи». Прахом пошли его усилия, и это одна из главных причин трагедии 41-го года.

Как известно, Леонардо да Винчи знал все. Но даже он сегодня подписался бы на журнал «Знание – сила».

Мы знаем больше…

Михаил Вартбург

Продолжение. Начало – в № 8 «Знание – сила» за этот год.

Что может остановить и изменить врашение планеты? По Великовскому, только воздействие какого-то иного небесного объекта сравнимой массы. Приближаясь к ней со стороны, противоположной ее вращению, такой объект, согласно законам небесной механики, может – благодаря гравитационному и приливному воздействию – постепенно замедлить это вращение и даже приостановить его совсем. Удаляясь по соответствующей орбите, этот объект способен заново «раскрутить» планету, и тогда Солнце снова двинется по ее небосводу, но, конечно, не совсем так, как прежде. Именно это, утверждает Великовский в «Столкновении миров», и произошло с Землей в середине второго тысячелетия до новой эры.

Небесная механика не исключает возможности столкновения Земли с другими космическими телами – метеорами, метеоритами, кометами и даже астероидами. Хотя вероятность такого столкновения, как показывают точные расчеты, чудовищно мала, тем не менее след падения по крайней мере одного гигантского астероида до сих пор сохранился на поверхности нашей планеты – в виде огромного кратера в Аризонской пустыне. Уже в наши времена были опасения, что Земля может столкнуться с астероидом Икар. Таким образом, сама по себе идея «столкновения миров» приемлема для современной науки. Великовский ее конкретизирует: постулируемая им катастрофа была столкновением с гигантской кометой, так как в библейском рассказе говорится о газовом «хвосте» – а они бывают только у комет.

Комета, по Великовскому, не столкнулась с Землей, а лишь прошла в непосредственной – но катастрофически тесной – близости, вызвав чудовищные по характеру и размаху последствия. Когда Земля вошла в хвост кометы, содержавшаяся в нем «пыль» – красные частицы окислов железа – должна была осесть на поверхность морей, озер и рек, окрасив мир в страшный «кровавый» цвет. Мы уже знаем, что этот пугающий феномен действительно был зафиксирован – и не только в библейском рассказе об Исходе и папирусе Ипувера, но и во многих других древнейших источниках.

Затем, по мере сближения с ядром кометы, Земля должна была войти в те области кометного хвоста, где пыль перемешана с камнями; это должно было привести к бомбардировке земной поверхности каменным дождем – и действительно, все источники Великовского сообщают о чудовищном «граде небесных камней». Но одновременно все более плотная часть кометного хвоста должна была все больше поглощать солнечный свет: поэтому над Землей сгущался мрак, освещаемый разве что страшными электрическими разрядами. То были разряды, выравнивающие электрический потенциал двух разнозаряженных космических тел; легко представить их небывалые размеры, если вспомнить наши обычные молнии, порождаемые всего лишь разностью потенциалов Земли и грозовых облаков. Такие космические «молнии» вполне могли выглядеть как гигантские «огненные столпы», вроде того, что так ярко описан в Библии.

Были и другие не менее устрашающие явления. Резкое изменение температуры вызвало ураганные ветры; гравитационное притяжение приближающегося к Земле космического тела должно породить огромные приливные волны; то же притяжение не могло не поднять к поверхности жидкую огненную магму, которая потоками лавы рвалась через вспучившиеся горные вершины, превращая их в вулканы; смешения земной коры вызвали сильнейшие землетрясения. И все это зафиксировано в библейском рассказе об Исходе и в многочисленных преданиях иных народов Земли.

Даже такая диковинная деталь, как выпадение «манны небесной» (упоминаемое не только в Библии, но – под другими названиями, вроде «инея», «амброзии» – также в других источниках), из загадки превращается в очередное подтверждение гипотезы: углеводородные соединения, обнаруживаемые в хвостах комет, должны были выпадать на поверхность Земли в виде странных, но пригодных в пищу осадков. Попадая в воду, такие осадки придавали ей молочный цвет; не в этом ли объяснение слов о реках, «текущих молоком и медом»?

Разорванные притяжением кометы воды мелких морей могли обнажить дно, а затем сомкнуться над ним снова: именно этим следует объяснить эпизод с переходом евреями «Тростникового моря» и гибелью в нем фараона; совпадение маловероятное, почти чудесное, но ведь не абсолютно невозможное, не так ли? Но это лишь начало.

Сорок лет скитались евреи по пустыне; еще двенадцать прошло до сражения в Айялонской долине, когда Солнце остановилось по приказу Иошуа бин-Нуна. Между «чудесами Исхода» и «чудом остановки Солнца» пролегло 52 года.

Здесь следует остановиться. Во- первых, предания подтверждают, что библейский рассказ о пятидесяти двух годах не случаен: у других народов те же пятьдесят два года отделяют одну катастрофу от другой. Во-вторых, они связаны с планетой Венера.

Упоминание о Венере немедленно вызывает в памяти еще одну знаменательную деталь – еврейский обычай пятидесятого юбилейного года. Число 50 слишком близко к загадочному 52- летнему «циклу катастроф», чтобы не наводить на размышления. И действительно, у евреев (как, между прочим, у мексиканских майя) с этим числом (точнее, с этим годом) был

связан ритуал «очистительной жертвы»: в пустыню отправлялся жертвенный барашек для ублаготворения злобных разрушительных сил; а силы эти были известны под общим названием Азазель. Но это название – синоним «падшей звезды», иначе именуемой Люцифером. Миф о «падшей звезде» существовал и у египтян — они называли ее Сет-Тифон. Арабы приносили аналогичные жертвы в честь звезды аль-Узза. Анализируя древние мексиканские, римские, греческие, китайские, бурятские, эскимосские и другие источники, Великовский всюду обнаруживает мифы о зловешей, «павшей на Землю» звезде и всюду они отсылают его к одному и тому же небесному телу – планете Венера.