КАТЯ. Правильно! Давай, туши свет! Давай!
ЛИЗА. А то там они всех буренок при свете отберут. — нам мест не хватит!
ОЛЬГА. Пусть на ощупь выбирают свой кордебалет!
АЛЬБЕРТ. Остановитесь!
ВОЛКОВА, во главе остальных, идет между рядов, пробирается между щитами. АЛЬБЕРТ остается один лишь на секунду. Появляется ВАСИЛИЙ с висящим на нем БОРИСОМ КАРНАУХОВЫМ. Тот что-то говорит богатырю, но тут гаснет свет и обрывается музыка, шедшая из-за экрана.
Действие второе
Прошло не больше получаса. ВАСИЛИЙ, с горящим лицом, в возбуждении ходит между рядов старых кресел, на одном из которых сидит окаменевший от горя БОРИС КАРНАУХОВ.
ВАСИЛИЙ. У вас там дочь?
БОРИС. Жена!
ВАСИЛИЙ. Жена? А я думал, дочь. Жить оставите?
БОРИС. Василий, вы не правы…
ВАСИЛИЙ. Этот пацан… тут между ногами вертелся… Альберт… не знаешь, где он?
БОРИС. Этот юноша мне не знаком.
ВАСИЛИЙ. Я говорю: где он? Где он?
БОРИС. Он обещал, что найдет вам вашу жену. Прошло не так много времени… Здесь чинили свет…
Молчание.
Вы знаете, что удивительно? Я, до сегодняшнего дня, никогда не пил у ларька.
ВАСИЛИЙ. За ларьком…
БОРИС. Вы считаете, что география этого события важна?
ВАСИЛИЙ. Мы топтались за ларьком… Надо было купить гранату! Там подошел подполковник, за бутылку молдавского кагора предлагал гранату.
БОРИС. Василий! Хватит жестокости и насилия над человеческой природой. Хватит!
ВАСИЛИЙ. Мужчина, я ее пальцем никогда не трогал!
БОРИС. Вы подумайте, почему их там так много? Почему они там?
ВАСИЛИЙ. Вы о них не думайте! У них есть свои отцы, братья — пусть они думают.
БОРИС. А ведь все эти девушки — потенциальные носители нашего генофонда.
ВАСИЛИЙ. Вам пиво не надо было пить после водки. Все, что слабее, надо пить — до. А после — ничего путного, кроме икоты, не бывает.
БОРИС. Вы открываете для меня законы этого мира!
ВАСИЛИЙ. Да какие это законы?! Эту русскую водку делают джигиты и гонят сюда по трубам.
БОРИС. О Боже, везде обман!
ВАСИЛИЙ. Везде, друг, везде!..
Молчание.
БОРИС. Лицо и тело женщины написаны величайшим художником…
ВАСИЛИЙ. Мужчина, я не знаю художников.
БОРИС. Одни называют этого художника Богом, другие — природой, третьи — Вселенским Разумом…
ВАСИЛИЙ. Какой у них разум?
БОРИС. Василий! Зачем нам так было меняться, отменять крепостное право, переживать революции и войны… миллионы раз рождаться и умирать? Ради чего?!
ВАСИЛИЙ. Мужчина, я не против… Когда телевизор она попросила поменять, я полтора гора у шурина горбатился в гараже — купил ей большой экран. Смотри, если тебе нравится, что они по ночам показывают… Я выпью и сплю, а она сидит смотрит…
БОРИС. Василий, они верят, что их там что-то ждет! Им лучше, чем нам. Я больше ничего не жду и ни во что не верю. Я наивно верил, что пройдет совсем немного времени — пять, десять лет, — и наши люди станут счастливыми… Все эти жалкие дома, сараи, грязь, нищета, бездомные собаки, пьянство… дикость… — вся эта проказа на теле Земли когда-нибудь превратится в цветущий сад. Мне ведь казалось, что я дождался. Я приветствовал свободу, я плакал от счастья… от гордости… Понимаете?
ВАСИЛИЙ. А я матери говорил: «В доме должна быть одна хозяйка. Мать, ты свое уж отпахала». Нас было четверо братьев… — и никто никогда в тюрьме не был…
БОРИС. Кто мне скажет: кто мы?!
ВАСИЛИЙ. Потерпи, браток! Мы у них все спросим!
БОРИС. Она подошла утром… сегодня… с белыми губами, и плача… сказала: «Мне нечего больше продать. Карнаухов, кроме своего тела…»
ВАСИЛИЙ. Твари!
БОРИС. Нет! Мы должны все это понять.
ВАСИЛИЙ. Мужчина, я понимаю: вам обидно…
БОРИС. Когда она ушла, я взял ее фотографию, и знаете, что я увидел? Вы не можете себе представить…
ВАСИЛИЙ. Почему? Могу я представить…
БОРИС. Вы смотрите на фотографию своей жены и кого вы на ней видите?
ВАСИЛИЙ. Я раньше никого, кроме себя, не видел. А теперь я на ней кого только не вижу!
БОРИС. Вы меня не поняли.
Василий. Да понял я вас! Ни на ней, ни рядом никого я не видел… Я никогда ее не проверял. До того как завод закрыли, я работал, она работала… Вечером приходили… мать чего-нибудь сготовит, говорит, пусть невестка отдохнет. А надо было ее каждый день по роже!
БОРИС. Опять вы за свое!
Входит ВОЛКОВА.
ВОЛКОВА (мягко). Здравствуйте…
БОРИС (слегка удивлен). Добрый день…
ВОЛКОВА. Здравствуйте, мальчики! Здравствуй, Боренька…
БОРИС. Откуда вы меня знаете?
ВОЛКОВА. Как ты тут, Васенька?
ВАСИЛИЙ. Ты кто? Чего тебе?
ВОЛКОВА. Моя фамилия Камикадзе. Сегодня взяла себе артистическое имя Изабель…
БОРИС. Кто это? Мираж?
ВОЛКОВА. За что ты так про меня, Боря?
БОРИС. Я не имею чести быть знакомым…
ВОЛКОВА. В миру зовут меня просто Варя Волкова. Мы тут ломали голову, кому к вам выйти… выбирали, кому быть камикадзе. Из всех нас самая пропашая оказалась я. Остальные все моложе меня — им жить, становиться на ноги.
БОРИС. Начало интересное, но требует продолжения…
ВАСИЛИЙ. Ну!
ВОЛКОВА. Не запрягай, соколик. Пахать — не сеять…
ВАСИЛИЙ. Ну! Ну!
ВОЛКОВА. Один вот так тоже мне все говорил: «Ну-ну! Я тебя на другой бок переверну»… Начал переворачивать — пришлось его заколачивать. Это такая барнаульская шутка. Знаешь город романтиков Барнаул? Не приходил сюда муж по фамилии Пухов?
БОРИС. Приходил…
ВОЛКОВА. Ну и где он?
БОРИС. В зале. Смотрит на остальных претенденток…
ВОЛКОВА. Вот молодец! Хоть один нормальный мужчина нашелся. А вы чего здесь сидите? Шли бы тоже туда…
ВАСИЛИЙ. Тебе что надо?
ВОЛКОВА. Пришла рассказать, как им бедным тут тяжело без вас было. Тамарочка пришла с аккордеоном. Оля пришла с пилой. Нинель так вся наглухо закрылась — не хуже водолаза. Все кричала: «Мне необходим партнер, необходим партнер!» Плачет! Борис, зовет, Борис! Тамара вместо вас, Боря, была у нее укротителем. Я им предлагала: за бутылку «тминной» такое количество партнеров сюда приведу — на каждую по четыре будет. Нет! Никого, кроме вас, не хотели видеть. Очень они скучают…
ВАСИЛИЙ. Чего тебе? Выпить?
ВОЛКОВА. А у вас есть?
ВАСИЛИЙ. Нет…
ВОЛКОВА. А что же ты предлагаешь? Я-то вам принесла!
ВАСИЛИЙ. За что ты нас поишь?
ВОЛКОВА. А кого еще нам, русским женщинам, поить? Не этих же, которые лягушек и червей едят, правильно?!
ВАСИЛИЙ. Со своими стаканами ходит, действительно — Изабель…
ВОЛКОВА. Вася, Тамара у тебя — золотая, золотая!.. Тецудзин от восторга прямо с ног валился…
ВАСИЛИЙ (грозно). Кто валился?
ВОЛКОВА. Ой, да этот… Аоки Тецудзин! Аоки — имя, Тецудзин — фамилия. Она, Тамарочка твоя, вышла вперед на все пуговицы застегнутая… аккуратная такая… и говорит японцам: «Имейте в виду, гады, я сюда только с аккордеоном пришла!»
ВАСИЛИЙ. С аккордеоном?
ВОЛКОВА. Закуску девочки вам прислали рыбную… Все волнуются: как они там одни, некормленые? Тамара все вскрикивала: «Найдет ли то в холодильнике, найдет ли это?»
