«Не питай иллюзий, – подумала она. – Алишии хватит нескольких секунд, чтобы дать Бигли от ворот поворот».

К сожалению, Исабель слишком хорошо знала, какие мужчины нравятся дочери, и упорно старалась на нее повлиять. У Алишии было не много поклонников, и, по мнению матери, ни один ей не подходил. Разве что Джулиан, аспирант из Оксфорда, поначалу казался неплохой партией. Но стоило Исабель увидеть его фотографию, как все надежды пошли прахом: он показался ей самодовольным и высокомерным. Хорошо, что перед отъездом в Мумбаи Алишия с ним рассталась. Исабель не слишком удивилась, узнав, что и самые богатые холостяки Мумбаи не приглянулись ее дочери. А после возвращения Алишия не встречалась ни с кем. Для двадцатипятилетней красавицы, да еще и дочери миллиардера, это было по меньшей мере странно.

Исабель всячески гнала из головы материнские заботы, но получалось у нее с трудом. Что поделать, ей ведь не было и двадцати, когда она вышла замуж и родила Алишию.

Она решила сосредоточиться на продуктах и окинула взглядом магазинные полки. Меню Исабель выбрала португальское: креветки в соусе по рецепту ее матери и арош де пату – рубленое мясо утки с рисом, острыми колбасками и черными оливками. На десерт – крем-брюле по-португальски. Все необходимые ингредиенты продавались в супермаркете на Кенсингтон-Хай-стрит. Если не обращать внимания на заоблачные цены, этот американский магазин очень нравился Исабель. Тут можно было купить все необходимое для блюд любой кухни – от армянской до зимбабвийской.

Зазвонил мобильник. Она терпеть не могла разговаривать по телефону в общественных местах, но звонившим был Шику – Франсишку д’Круш, ее бывший муж, отец Алишии. Для друзей и коллег он был Фрэнком, но Исабель всегда звала его уменьшительным португальским именем – Шику.

– Только не говори, что ты в Лондоне, – сказала она.

– У тебя все хорошо? – тяжело дыша, спросил Шику.

– А у тебя? Где ты находишься?

– В Бомбее.

Шику никогда не называл город новым именем – Мумбаи.

– Чем занимаешься?

– Угадай. Кручу педали гребаного велотренажера.

Ругательства Шику никогда не звучали грубой бранью.

– У тебя же сейчас полдесятого вечера.

– Скажи это Шармиле. Она словно чует, когда я собираюсь плюхнуться на диван и посмотреть кино.

– Ты что, растолстел? – поинтересовалась Исабель.

Из трубки доносился звук телевизора.

– Да ничего подобного! – возмутился Шику. – Я в лучшей форме, чем большинство мужчин моего возраста! Просто моя молодая жена считает, что я должен выглядеть как на заре моей карьеры.

– Она о тебе заботится, Шику, – примиряюще заметила Исабель. – Как дети?

– Избалованы до чертиков, – повторил Шику одно из любимых высказываний отца Исабель. – Только дай да подай, ничего не ценят. Но я обожаю их. Да и не знаю родителей, у которых было бы по-другому.

– Я, например.

– Да-а-а, пожалуй, – задумчиво протянул Шику. – Так у тебя правда все хорошо?

– Почему ты беспокоишься? Все в порядке. Я в магазине, покупаю продукты. Завтра у меня будут гости. Алишия тоже придет.

– Я звонил ей несколько раз, она не отвечает.

– Вчера она была на вечеринке. Провожали кого-то из уволившихся коллег. Думаю, до вечера не объявится.

– А кто еще придет?

– Всего парочка писателей.

– Не увиливай.

– Один сценарист. Джейсон Бигли.

– Так и знал, – буркнул Шику. – Бигли, говоришь? Ты правда хочешь, чтобы наша дочь вышла замуж за человека с такой дурацкой фамилией? Алишия Бигли. Да ее засмеют!

– Шику, если тебе больше нечего сказать, то я продолжу покупки.

– Постой, Исабель. Дело в том, что у меня опять было… Ну, ты знаешь.

– Предчувствие? – уточнила она.

У бывшего мужа они часто случались.

– Да. Что-то случилось. Вот я и звоню, чтобы удостовериться, что вы живы-здоровы.

– Ты чересчур переживаешь, Шику. У нас все хорошо. Проверь лучше деловых партнеров.

– Нет, бизнес тут ни при чем. Я почувствовал что-то в груди, совсем близко к сердцу.

– До того, как ты залез на тренажер?

– Не говори ерунды, я только месяц назад обследовался. Доктор сказал, что я здоров как бык. Понимаешь, если бы дело было в бизнесе, у меня бы болел живот и я бы не мог есть. А я ем много. Даже слишком. Вот Шармила и гоняет меня.

– Позвони завтра, но часов на пять пораньше. Алишия должна появиться к обеду.

– Нет, ты только посмотри на этих поганцев!

– Шику? В чем дело?

Исабель услышала, как звук телевизора в трубке стал громче.

– Да все эти обитатели трущоб, черт бы их побрал… Их показывают по гребаному Би-би-си.

– Шику, мне кажется, ты только что нашел причину своего дурного предчувствия.

– Завтра узнаем, – сказал он. – Черт бы побрал этих поганцев!

Алишия услышала, как открылась дверь, и по звуку шагов догадалась, что в комнату вошли двое. Почувствовала, как снимают наручники. Ноги соскользнули с кровати. Кто-то подхватил ее под мышки и поставил. Руки были большие, мужские.

– Что происходит?

Ей не ответили.

– Ты заслужила право сходить в туалет, – сообщил голос. – Сейчас тебя проводят к ведерку.

Мужчины помогли Алишии пройти несколько метров. Ноги слушались плохо, голова кружилась. Похоже, это было побочным эффектом той дряни, что ей вкололи. Девушку заставили повернуться, и она задела пяткой металлическое ведро. Один из мужчин нагнулся и поднял крышку.

– Садись, – велел голос.

– А этим двоим обязательно смотреть?

– Да. Сама-то ты ничего не видишь. Они тебе помогают.

– Я могу снять маску.

– Ты еще не заслужила это право.

Окружающий мир будто съежился. Мочевой пузырь больше не мог терпеть. Алишию передернуло от мысли, что ей придется вынести такое унижение, но она собралась с духом, спустила трусики и присела на корточки. Облегчение было невероятным. Девушка вытерлась заботливо сунутой в руку туалетной бумагой, бросила ее в ведро, натянула трусики. Мужчины отвели ее назад к кровати. Алишия попыталась вспомнить последний раз, когда кто-то видел, как она справляет нужду. Вероятно, это была ее мать.

– Пожалуйста, не надо наручников, – попросила она.

– Обещаешь не снимать маску, пока не заработаешь право это сделать?

– Да.

Мужчины удалились. Дверь закрылась. Алишия свернулась калачиком на кровати.

– Будь к себе снисходительнее, – сказал голос. – Ты ведь не желаешь проходить через эту процедуру каждый раз, когда захочешь в туалет?

Каждый раз? Алишии хотелось взбунтоваться, но, подумав, она решила поискать обходные пути. Впервые ей противостояла система столь непоколебимая и беспощадная. Учителя в колледже Святого Павла в лицо называли ее своенравной, а в докладах отмечали ее целеустремленность. Профессор психологии в бизнес-школе Саида в Оксфорде говорил, что она «до фанатизма независима», но лишь потому, что Алишия его терпеть не могла, с первого дня почувствовав тщеславие и неприкрытый сексуальный интерес. Директор одной из отцовских компаний в Мумбаи был шокирован ее смелостью, а «священная корова» и вовсе не заслуживала упоминания. Но такую жесткость по отношению к себе она, как ни странно, встречала, лишь работая с отцом. Он был настоящим диктатором и редко проявлял великодушие.

Испанский бар, приятели из «Бовингдон рекрутинг», пьянка, сидящая на асфальте Тула, беспорядки на Стрэнде – все это было словно в другой жизни, куда более наивной. Эти события промелькнули перед ее глазами, словно кинопленка. Все казалось нереальным, за исключением тех образов, которые от нее скрывал спасительный черный бархат маски.

– О чем задумалась, Алишия? – поинтересовался голос.

Девушка молчала. Люди в белых улыбающихся масках напугали ее. Но куда страшнее были их перекошенные агонией лица.

– Алишия?

– Каковы правила? – спросила она.

К десяти вечера Боксер вновь заглянул в полюбившийся ему японский ресторан в парке Наций. На ужин выбрал суши и сашими.