Исабель кивнула, словно это и был ответ.

– Сколько вам было лет, когда вы встретили Фрэнка? – спросил Боксер.

– Семнадцать.

– Как моей дочери. – Боксер жестом призвал Исабель прекратить подливать ему виски.

– Что вы хотите этим сказать?

– Она юная, впечатлительная и безбашенная. А сколько было Фрэнку?

– Двадцать пять.

– Как отреагировали ваши родители?

– Были против, пока не познакомились с Фрэнком. Он их покорил. Родители не хотели, чтобы я выходила замуж до двадцати одного года, но он добился разрешения сыграть свадьбу на два года раньше. А в двадцать я родила Алишию.

Боксер выполнил в уме несколько простых вычислений.

– То есть на момент развода вам было тридцать три и с тех пор вы одна?

Исабель пожала плечами:

– Не могу пожаловаться на отсутствие ухажеров, но…

Ее прервал телефон Боксера. Звонила Мерси. Он извинился и вышел в коридор.

– Встретила Эми, – сообщила Мерси. – Мы дома. Она заперлась в комнате и дуется.

– Что случилось?

– Новый кавалер Карен промышляет контрабандой сигарет. Его банда отправляет девушек на Канары, где те получают чемоданы сигарет и везут в Великобританию. Отдых оплачивается, и каждая привозит по восемь тысяч сигарет. На Канарах пачка стоит три евро, а тут – семь фунтов. Даже с учетом низкого обменного курса прибыль составляет три фунта за пачку. Две сотни с каждой девочки. Это с лихвой покрывает и перелет, и проживание, и прочие развлечения. Шесть девушек – шесть сотен. Отличный бизнес.

– Таможня с этим разберется.

– Девочкам несказанно повезло, что они не получили тюремные сроки в подарок на восемнадцатилетие.

– Как отреагировала Эми?

– Обругала меня на чем свет стоит. Знаешь, я ведь немного за ней понаблюдала, пока она ждала багаж. Эми разговаривала с семейной парой нашего возраста. Такая общительная, веселая, яркая. Я даже не сразу узнала ее. Чарли, может, все дело в нас? Может, мы сами причина всех бед? Или мне кажется?

– Порой я тоже так думаю.

– Что нам делать с Эми?

– Главное – не теряй самообладания и попробуй найти кого-то, кто присмотрит за ней, пока мы заняты.

– Обзвонила всех друзей, никто не согласился.

– Хочешь, я позвоню матери?

– Этой старой алкоголичке?!

– Они хорошо ладят. В присутствии Эми мать к спиртному не прикасается. Побыть вместе пойдет на пользу им обеим. Мама поможет Эми успокоиться и поднимет боевой дух.

– А Эми придется для нее готовить.

– Я позвоню ей. Мерси, не вини себя. Я виноват не меньше, и Эми тоже.

– Я отдаю ей всю свою любовь, а она в ответ лишь хамит мне в лицо. Чарли, я устала.

Боксер представил, как Мерси в отчаянии уткнулась лбом в стену.

– Где ты сейчас? – спросила она.

– В Кенсингтоне, у матери похищенной девушки. Приедешь завтра?

– До одиннадцати утра не смогу. Встречаюсь с Мейкписом.

– Попробую позвонить Эми.

– Удачи. Не думаю, что она ответит.

Боксер нажал кнопку завершения разговора и набрал номер дочери. Та действительно не ответила. Он вернулся на кухню.

– Семейные неурядицы? – спросила Исабель.

– Долго объяснять, – ответил Боксер.

– Готова выслушать.

– Мерси Данква не просто коллега. Она мать моей дочери. Мы разошлись еще до рождения Эми, но остались хорошими друзьями. Похоже, дочка взрослеет чуть быстрее, чем нам хотелось бы. – Боксер вкратце передал содержание телефонного разговора.

– Поражаюсь, как вам удается хранить спокойствие в такой ситуации.

– Это моя работа.

– В любой ситуации сохранять хладнокровие?

– Контролировать эмоции. За свою жизнь я научился чувствовать, когда дело дрянь.

– Как вы познакомились с Мерси?

– Служил в армии, а она училась в колледже. – Боксер по-быстрому прикинул, сколько раз уже соврал. – Закрутился роман, Мерси забеременела. Мы прожили вместе неделю и поняли, что лучше нам заботиться об Эми, оставаясь просто друзьями.

– Почему вы пришли к такому выводу?

– Оказалось, что мы слишком похожи. Притяжение противоположностей не наш случай. У нас не было друг от друга секретов, да и дела до этих секретов не было. Я бы защитил Мерси ценой своей жизни, если бы понадобилось, но настоящей любви между нами не было.

– И вы осознали это только перед рождением дочери. – Исабель недоверчиво покачала головой. – Чем же Чарльз Боксер занимался последние семнадцать лет?

– У меня были отношения с женщинами, если вы это имеете в виду. А вот с семейной жизнью не сложилось. Армия, полиция, работа, из-за которой мне приходится регулярно и срочно лететь, скажем, из Мехико в Иокогаму, – женщинам такое не по нутру. Поначалу они не имеют ничего против, но стоит разок отменить совместный отдых, как отношениям приходит конец.

– Почему вы не смените работу?

– Мне необходимо находиться в ситуациях на грани жизни и смерти. Я служил в Ираке, после этого обычная жизнь кажется монотонной и пресной. Устроиться в отдел по расследованию убийств было ошибкой – довольно скучно выяснять, кто и почему убил человека. Мертвому ведь уже не поможешь. Расследовать похищения – другое дело. Все стремятся спасти жертву, бросают на достижение этого все силы. В такой ситуации испытываешь невероятные эмоции, а лучшей наградой становится успешное освобождение.

– Всегда?

– Почти всегда.

Воспоминание о Бьянке Диаш отозвалось болью в сердце Боксера.

– А как будет с Алишией? – спросила Исабель.

На ее лице вновь появилась тень беспокойства.

– Из того, что вы с Фрэнком рассказали, следует, что она должна справиться. – Боксер решил воздержаться от суровой правды, ограничившись стандартными фразами. – Похитители – профессионалы, они не причинят ей вреда. Нам лишь нужно проявлять спокойствие и терпение. Дождемся требований и потом будем действовать.

Исабель поднялась из-за стола и подошла к Боксеру.

– Мы едва знакомы, но не могли бы вы обнять меня? – попросила она.

Он встал и обнял ее. Ростом он был на добрый фут выше, и голова Исабель оказалась на уровне его груди. Какое-то время ее руки беспомощно висели, будто у испуганного ребенка. Но потом Исабель обхватила Боксера за талию и прильнула к нему.

11 марта 2012 года, воскресенье, 23:45

Восточный Лондон, Грейндж-роуд

– Ну и что я тебе говорил? – заявил Бритый.

На нем были темно-синие спортивные штаны и красная футболка сборной Англии, поверх которой он набросил синюю куртку с меховой подкладкой. Ноги в черных кроссовках он привычно закинул на приборную панель фургона.

– Что конкретно? В последнее время ты только и делал, что чесал языком, – отозвался Дэн, поворачивая налево. – Напомни, уж будь любезен.

– Да я о том, что это дело нам еще аукнется. – Бритый глубоко затянулся сигаретой. – И вот пожалуйста…

– Прячем концы в воду.

– Именно. А теперь пораскинь мозгами хорошенько.

– Намекаешь, что скоро и нас… упрячут?

– Молодец, соображаешь.

– Пайку еще придется поискать того, кто возьмется тебя убрать. Сам он не станет этим заниматься.

– Я лишь хочу сказать, что мы последнее связующее звено между всеми участниками дела.

– А я хочу сказать, что разделаться с нами будет непросто. Я нужен Пайку. Где еще он найдет толкового медика?

– Если Пайка опять упекут за решетку, медик не понадобится. Не стоит его недооценивать. Внутри этого жирного борова сидит мелкий злобный гаденыш, который все время рвется наружу.

– Ты что-то принял?

– Ясное дело. В этот раз у нас четкие указания.

– Что именно?

– Тебе-то какое дело?

– Просто хочу знать.

– Чуток декседрина[8], – отмахнулся Бритый, закуривая очередную сигарету, – чтобы лучше сосредоточиться.

– Тебя что-то беспокоит, Бритый?

– Например?

– Это задание.

– У этого урода-таксиста будет подмога. Ему не понравилось, что мы сделали с теми двумя придурками. Да мне и самому не понравилось. Так что он наверняка подумал, что следующий на очереди.