Пол. Ну, естественно, в Вашингтоне придают определенное значение верному…

Брок (возвращается к Полу, прерывая его). Да брось ты. Ты меня расстраиваешь. Вашингтон! Да у моих ног все города были, стоило только захотеть. А этот что, особенный какой-то? (Предлагает Полу сигару.) Угощайся!

Эдди подходит к дивану, огибает его спинку, кладет сигареты и спички на кофейный столик. Затем, во время последующего диалога, подходит к стоящему справа столу, кладет на него блоки сигарет, спички, забирает бокал Брока и возвращается к буфету.

Пол (беря сигару). Благодарю. (Внимательно ее рассматривает.) Подарю ее какому-нибудь конгрессмену. (Кладет ее в карман.

Брок (направляясь к центру сцены). Пять баксов за каждую отдал. Сказали, кубинские.

Пол (улыбаясь). Ну что ж, в таком случае преподнесу ее какому-нибудь сенатору!

Брок (задумчиво). А что, сенаторы большие шишки здесь, да?

Пол. Именно. (Брок фыркает с отвращением.) А что вы так реагируете? Почему бы и нет?

Брок. А знаешь, кто такой сенатор для меня? Тот, кто зарабатывает двести баксов в неделю. (Пол улыбается, достает из нагрудного кармана сложенный блокнотный листок бумаги, из другого кармана карандаш и делает запись. Брок подходит к дивану с левой стороны и садится.) Что пишешь там?

Пол (продолжая писать). Записываю вашу милую шутку.

Брок (восхищенный). Понравилась, а?

Пол. Высший класс.

Брок. Может, устроить мне передачу на радио?

Пол. Посмотрим.

Брок. Спорим, у меня денег больше, чем у Эймоса и Энди, вместе взятых, пусть даже они и радиогерои.

Эдди несет наверх в спальню Брока бутылку с минеральной водой.

Пол. Я пас.

Брок с довольным видом облокачивается на спинку дивана. Он сам себе нравится. Нравится ему и Пол. Вытягивается.

Брок (с нетерпением). Ну, парниша, что хочешь узнать обо мне?

Пол (неожиданно). Сколько у вас денег?

Брок (подскакивает). Что?

Пол (встав со своего места, подходит к нему). Сколько у вас денег?

Брок (усаживаясь). А я почем знаю? (Широко разводя руками.) Я кто, бухгалтер, что ли?

Пол. Так вы сами не знаете?

Брок. Точно, нет.

Пол. Пятьдесят миллионов?

Брок. Честно тебе говорю, не знаю.

Пол. Десять миллионов?

Брок. Возможно.

Пол. Миллион?

Брок. Больше.

Пол (с нажимом). Так сколько?

Брок (закрывая тему). Много!

Пол (отступая). Оставим это. (Отворачивается, подходит к своему стулу).

Брок (усаживаясь). И учти, я сам заработал каждый цент. Никто, ничего, никогда мне не давал.

Пол. Здорово. (Садится).

Брок (встает, идет к центру сцены). Скажу я тебе вот что. Ты начинаешь действовать мне на нервы.

Пол (пытаясь вернуть его расположение). Минутку…

Брок (не давая ему договорить). Валяй дальше. Мне понравилось.

Пол. …Вы неправильно меня поняли.

Брок (подходя к Полу). Спрашивай, давай! Работай на меня! На меня куча народу работает. (Отворачивается).

Пол. Как вы относитесь…?

Брок (отворачиваясь). Валяй дальше. Кати, кати бочку. Пусть все знают, какой я грубиян и хулиган. Мне на пользу только.

Брок (заходя к Полу с правой стороны, начинает рисовать руками картину). Я тебе про Кливленд расскажу. В тридцать седьмом году там образовалась огромная свалка, понимаешь, и город хочет от нее избавиться. Металлолом высшего класса. Ну, я туда и подался, чтоб прицениться. Конкурентов пруд пруди, даже из Бетлехема. А мне хоть бы что. Шансов у меня «ноль», и я это знал. Чувствую, дело мне это не по зубам и уже готов выйти из игры, как вдруг, откуда ни возьмись, какая-то чертовщина обо мне в местной газетенке появилась. Расписали меня в лучшем виде. Указали мое имя, откуда заявился и как городу вести дело с такими громилами, как я. И учти, шансов у меня «ноль». Кишка тонка была для такой сделки. Ну вот, а на другой день — опять. На этот раз с моей фотографией. Потом какой-то тип звонит из муниципальной комиссии. Приходит ко мне и заявляет, чтоб все было тихо. Я тут же вешаю ему «лапшу», быстренько сажусь на телефон и обделываю дельце с двумя парнями из Детройта. Тут на меня большую бочку покатили. Статья на первой странице. На другой день закругляюсь и через неделю (щелкает пальцами) — я кум королю.

Эдди спускается по лестнице и идет к буфету.

Пол. Ну и в чем смысл?

Брок (поворачиваясь к нему). А в том, что навредить ты мне не навредишь, если выставишь меня громилой. Наоборот, поможешь. Все испугаются. А мне это только на пользу. Напугать легко, любого.

Пол. Ну, уж нет, не любого.

Брок. Ладно, хватит. Либо ты делаешь мне рекламу, либо затыкаешься. Выпей-ка. (Щелкает пальцами в сторону Эдди, тот подходит к столу и забирает бокал Пола).

Пол (Эдди). Мне хватит. Честно. (Эдди ставит бокал на прежнее место, поворачивается и собирается уйти).

Брок (Эдди, вне себя). Делай, что тебе сказано! Черт, кто тебе платит, чтоб ты под рукой был? (Эдди подпрыгивает, забирает бокал, смотрит подобострастно на Брока, затем идет к буфету. Брок указывает на него пальцем и спокойно продолжает.) Когда я дома, он меня по утрам бреет. У меня даже кресло парикмахерское есть. (Эдди.) Правильно я говорю?

Эдди (как обычно). Абсолютно!

Брок (подходя к дивану). Ну, парень, давай спрашивай дальше. По-моему, ты хотел интервью у меня взять. (Пауза).

Пол. Где вы родились?

Брок (усаживаясь поудобнее). В Джерси. Плейнфилд, штат Нью-Джерси. В седьмом году. Работаю с двенадцати лет без перерыва. Сейчас про первую свою работу расскажу. Разноска газет. А маршрут я выкупил очень просто: дал пацану под зад коленом, и все дела.

Пол (записывает). И с тех пор без перерыва трудитесь.

Брок (не замечая иронии). Точно. А сейчас расскажу, как стал главным в своем бизнесе. Я в нем уже двадцать пять лет. Бизнес все тот же.

Эдди поднимается в спальню Брока с коробкой со спиртным.

Пол. Сталь.

Брок. Металлолом. Не сталь. Ржавое железо.

Пол. Ух, ты.

Брок (усаживаясь). Слушай, ты меня не умасливай. Я барахольщик. И этого не стыжусь.

Пол. Замечательно.

Брок. И послушай моего совета, сынок. Не виляй хвостом. А то, знаешь, как прищемлю!

Пол. Так значит, двадцать пять лет, да?

Брок (пододвигаясь к краю дивана). Дело было так. Я мальчишка, и развожу газеты на маленькой тележке. А по вечерам, возвращаясь домой, обшариваю закоулки и собираю все железяки подряд. Я не один такой — все мальчишки этим занимаются. Разница лишь в том, что они эти железки себе оставляют, а я — нет. Я их продаю. Поначалу с этого имел то семь, то восемь баксов в неделю. А с газет — все три. Вот тут я и смекнул, какой же бизнес настоящий. Учти, что я всего лишь мальчишка, а соображаю — будь здоров. Довольно скоро парень, которому я продаю лом, платит мне от пятнадцати до двадцати баксов в неделю. И предлагает работать на него за десять! Придурок. Я продавал ему его же железки, а он и ведать не ведал.