В галерее царил слабый полумрак — резервуар и кубы источали неровное мерцающее излучение. В этом искаженном дрожащем свете вся конструкция и силуэты копошащихся вокруг нее монахов казались призрачными.

Неожиданно из цистерны, за которой спрятался Феликс, с шумом повалили клубы дыма, и машинально Феликс отпрянул в сторону — куда-то во тьму. Было не понятно даже, что стряслось — его ноги заскользили по склизким ступенькам, и он кубарем полетел по лестнице вниз.

Он упал навзничь, так и не выпустив из рук свечу. Резкая боль ударила в затылок, перед глазами заплясали искры. Но свеча не погасла, и спустя мгновение он осмотрелся. Феликс попал в какой-то незнакомый коридор, ведущий вниз. Встав с пола и подняв свечу над головой, он пошел вдоль стены.

— Кто здесь? — прозвучал в темноте чужой голос, похожий на стон.

Феликс замер, насторожившись. Он не мог понять, откуда долетел до него этот зов, такой слабый, что его можно было принять за слуховую галлюцинацию.

— Где вы? Я вас не вижу, — встревоженно ответил Феликс.

— Пройдите несколько шагов… Посмотрите под ноги…

Феликс послушался и, опустив свечу к самому полу, осветил вделанную в пол стальную решетку.

— Вы пришли за мной? — вновь донеслось из каменной ямы.

— Нет, — сказал Феликс. — Я даже не знаю, кто вы.

— Так вы не из этих?! — изумился неизвестный. — Вы их пленник! Такой же как и я!

Феликс увидел, как в глубине ямы что-то зашевелилось — какое-то закутанное в бесформенное тряпье существо. Он опустил свечу пониже. К нему протянулась сухая, костлявая рука:

— Не верь им! Это зло… здесь все — зло!.. Не верь им!

— Что? — взволнованно переспросил Феликс. — Не верь им? Надпись в келье оставил ты?

— Да, — лихорадочно зашептал заключенный. — Ты нашел мое послание! А теперь скажи главное, мозаика закончена?

— Я в процессе.

— О, какая радость! Я еще успею тебя остановить!

— Почему тебя бросили в яму?

— Потому что я отказался работать, — пленник с трудом поднялся на ноги, и Феликсу удалось рассмотреть его лицо.

Спутанные волосы падали на глаза незнакомца, седая борода покрывала впалые щеки и подбородок, страдальческий взгляд пронзал Феликса насквозь.

— Я узнал, чего они добиваются, и предпочел бы умереть, чем вставить хотя бы один новый кристалл. Сколько еще осталось до завершения мозаики? — с тревогой спросил незнакомец.

Феликс прикинул:

— Дня два-три.

— Счастье для нас обоих! — хрипло вскричал заключенный.

— Но объясни, что происходит, — попросил Феликс.

— Ты обязан помешать им, — горячо заговорил пленник. — Иначе нас ничто не спасет. Нас всех ничто не спасет.

Он сипло закашлялся. Тем временем Феликс беспокойно огляделся вокруг: нетрудно было вообразить себе последствия, если его застанут за разговором с пленником. Внезапно в дальнем конце коридора замелькало светлое пятно. У Феликса не было лучшего выбора, чем мгновенно задуть свечу.

— Прячься! Скорее прячься! Тебя не должны обнаружить! — поторопил человек из ямы.

Сюда приближался один из монахов, и Феликс начал медленно отступать назад, нащупывая проем, в котором можно укрыться.

Монах остановилась перед решеткой в полу. Он с лязгом открыл в решетке небольшое окно и опустил в яму огарок свечи:

— Вот тебе огонь, крыса. Ешь свой хлеб, — в яму полетела краюха. — Знай же, мы можем обойтись без тебя, мы нашли другого.

— Воды… — простонал голос из ямы.

Монах сунул кружку в протянувшуюся из ямы ладонь.

— Оставайся гнить тут. До тех пор, пока гнев Магога не падет на тебя.

Феликс был полон сострадания к несчастному, но ему приходилось быть немым свидетелем этой жестокой сцены. Отдав заключенному пищу, монах ушел. Феликс выждал, пока в коридоре не стихли шаги, и снова прокрался к решетке.

— Это я, — шепнул он. — Как твое имя?

— Исидор.

Феликс тоже назвался.

— Расскажи все по порядку, — обратился он к заключенному. — Обещаю, что вытащу тебя отсюда.

— Слушай, — собираясь с силами, заговорил Исидор. — Раньше я был ученым — когда так же, как и ты, случайно попал в Магогову пустынь. Но очутившись в стенах монастыря, я понял, что неведомый науке древний культ заинтересовал меня. Я задумал его исследовать. Мне разрешили работать в монастырской библиотеке и, как о любезности, попросили выложить мозаичное панно. Разумеется, я не мог отказать в этой невинной услуге. Довольно долго я работал, даже не подозревая, какому злу служу. Но однажды мне удалось проникнуть в секретное книгохранилище. Сейчас не время хвастать смекалкой, однако я надеюсь, мне еще выпадет случай рассказать, как я это сделал. Мне посчастливилось найти книгу, содержащую тайные знания сектантов. Из нее я выяснил, что Магог — жуткое божество их темного пантеона. Много веков назад он потерпел поражение в битве за власть над миром. Израненный, истекающий кровью, Магог был сброшен на дно адского провала, и кипящая лава поглотила его. Но он жив, и он ждет, чтобы монахи освободили его из преисподней…

Феликс прервал ученого:

— Мало времени, Исидор. Легенды прибереги на потом, а сейчас перейдем к делу. Почему ты не захотел закончить мозаику, несмотря даже на все эти муки в яме?

Держась ладонями за решетку, Исидор приблизил к своему собеседнику беспорядочно заросшее густой бородой лицо.

— Думаешь, это обычная картина? Нет… Кровь раненого Магога впиталась в землю. Монахи добывают эту гнусную кровь. Из нее они и изготавливают кристаллы для мозаики. Как только изображение Магога будет сложено полностью, и кровь соберется вместе, — низвергнутое божество вырвется из подземного заточения. Оно вновь придет в мир, и спасения от него не будет!

— Чокнутые монахи верят, будто мозаика вернет им Магога?

— Нет, пойми! Она на самом деле вернет им Магога! На самом деле! — отчаянно убеждал Исидор. — В этом-то и весь ужас… Что тебе было обещано за работу?

— Золото.

— И не надейся. Когда Магог высвободится из подземного плена, все сделки будут недействительны. Это чудовище наложит лапы на всё.

Феликс с искренней жалостью внимал злополучному пленнику. Бедняга несет бред, похоже, он тронулся в каменном колодце. Но нельзя же бросить его здесь погибать! Феликс не мог обречь страдальца на новые мучения: будь ученый хоть тысячу раз сумасшедший, он сдержит слово и вытащит его отсюда, как обещал.

— Но почему они сами не закончат мозаику? — спросил Феликс, не считая нужным спорить с безумцем.

— Ты разве еще не догадался? Они не различают цвета! Умеют создавать кристаллы, но лишены всякой возможности отличить их друг от друга!

— Неужели среди них нет ни одного человека с нормальным зрением?

— Они не люди. Вернее, уже не люди. Как и мы с вами, они когда-то забрели в эту местность. Магог дал им бессмертие, и они основали его монастырь. Они тысячи лет были слугами Магога. После поражения своего темного божества монахи стремились любой ценой призвать его обратно из земных недр. Магог явился настоятелю во сне и повелел выложить мозаику из его крови. Но его кровь ядовита. Ты заметил, что все монахи здесь обезображены уродствами? Это потому что они трудятся на добыче крови или на фабрике кристаллов. Умереть они не могут, но тело их разрушается. Они надеются, что Магог исцелит их, когда вернется.

Бредовые фантазии и действительность так причудливо переплелись в мозгу бедняги-ученого, что его рассказ был вполне логичен, хотя и невероятен.

— Что, по-твоему, монахи сделают с нами, когда мозаика будет завершена? — спросил Феликс.

Исидор не смог сразу ответить. Заточение в сыром и холодном узилище давно сказалось на его здоровье, и очередной приступ хриплого кашля помешал ученому говорить. Наконец он прерывисто произнес:

— Пока дело не сделано, они не тронут ни меня, ни тебя. Как только Магог вернется, мы станем первыми человеческими жертвами, которые он получит в час своего торжества.