Орхидея обеспокоилась:

— Они пойдут в сторону форта, чтобы нападать на наши дозоры.

— Воины форта небеззащитны, — напомнил Феликс. — Главное, что монстры очистили нам путь.

— Шестерых оставили караулить.

— Пусть основные силы уйдут подальше, и мы сможем атаковать.

Путники продолжали вести наблюдение за опустевшим лагерем. Шестеро караульных покопались в земле, потом сели в кружок. Мрак мешал уразуметь, чем они заняты: то ли у них завязался спор, то ли монстры вели какую-то игру, все с большим азартом размахивая руками. Вот тьме лишь вырисовывались их силуэты. Но внезапно шестерка тварей вскочила, воздух огласили рычание и визг.

— Магог не может ждать слишком долго! — единственное, что разобрали спутники Феликса из почти нечленораздельных возгласов исчадий тьмы.

— Что это они? — не понял Исидор.

Тим прибавил:

— Кажись, сейчас подерутся.

Он не ошибся. Твари накинулись друг на друга с отчаянной жестокостью, пуская в ход все подручные средства — лопаты, дубины, камни — кто что успел схватить.

— Спятили! — заключил часовщик.

Грызня в темноте продолжалась, лагерь оглашали злобные вопли. После короткой схватки на ноги поднялись лишь три темных тени — еще трое остались лежать во рву. Но и среди победителей один едва стоял на ногах, он был тяжело ранен. Оба его сородича, не сговариваясь, сразу же стали наносить ему дубинами удар за ударом, пока тот не рухнул. А потом началось омерзительнейшее действо. Никто из спутников Феликса не пожалел, что сумрак мешает им отчетливо рассмотреть, как двое секвестров расчленяют тела погибших, сбрасывая их части в кучу.

— Уж не сожрут ли они все это? — поморщился Седоус.

— По-моему, я догадываюсь, в чем дело, — Феликс усмехнулся. — Эти твари торопятся угодить своему господину…

Завязав останки в узлы, сделанные из лохмотьев самих же убитых, монстры направились в сторону конвейера. Путники затаились. Исчадья Магога прошли прямо мимо их засады. Их утробные голоса послышались отчетливее.

— Хозяину нельзя долго ждать!

— Мы первые добыли ему мясо!

Орхидея шепнула:

— Какая гнусность, они перебили друг друга, лишь бы поскорее положить что-нибудь на конвейер!

Исидор невесело добавил:

— Да… Если секвестры из цеха — абсолютно инстинктивные существа, то у этих уже есть зачатки и усердия, и тщеславия. Пока вожак повел стаю на охоту, эти нашли способ выслужиться.

— Они думают, Магог их наградит? — усомнился Тим.

— Скорее всего, в них просто заложена преданность. Вряд ли Магог стал бы тратить время на поощрение этих уродов.

— Для надежных воинов они туповаты, — фыркнула Орхидея. — Только что из-за этой "преданности" Магог зря потерял четверых.

— Не думаю, что это большая потеря, — высказал мысль Исидор. — Выжившие — самые сильные. А из частей остальных Магог наштамповал бы свежих, куда более крепких, чем прежние. Эти монстры не умирают собственной смертью, а тут какой-то отбор, обновление. Так что если они иногда по тупости или злобе и убивают друг друга, Магог не остается в накладе.

Монстры тем временем разгружали окровавленные узлы, раскладывая на конвейере отталкивающее подношение своему божеству.

— Пора их прикончить, — распорядился Феликс.

— Мы с Тимом все сделаем тихо, — пообещала Орхидея.

Вор кивнул, и, с кинжалами наготове, они нырнули во мглу. Спустя минуту под завесой мрака разыгралась очередная драма. Монстры, занятые своим жутким делом, не успели понять, что происходит, когда почти одновременно острые лезвия располосовали им горло. Орхидея и Тим столкнули трупы прямо на ленту конвейера, и она медленно потащила их в недра подземного цеха.

Наконец дорога через стойбище монстров была свободна. Путники миновали изрытый траншеями пустующий лагерь — ступенчатую яму, к центру которой стягивались разветвленные ходы… Магога не было в подземном цеху уже сотни лет, а секвестры все жили здесь, прокапывая новые рвы, восстанавливая осыпавшиеся, упорно трудясь и поедая личинок. Но стоило лишь заработать конвейеру, они покинули свое гнездо, чтобы вновь выполнять волю господина. Скоро или нет, конвейер опять остановится, но бог весть, сумеют ли эти твари понять, хотя бы смутно почувствовать, что их забыли, и они больше не нужны своему хозяину?

Когда путники отдалились на значительное расстояние от лагеря, Тим спросил:

— Как ты думаешь, Орхидея, хоть раз рейд обреченных забирался так далеко?

— Если да, мы найдем какую-нибудь примету. Не беспокойся, мы умеем держать друг друга в курсе событий.

Продвигаясь вперед, путники заметили, что воздух становится жарче. Мгла вокруг тоже была уже не такой беспросветной. Она окрасилась в странный красноватый оттенок, цвета тлеющих углей. Почва под ногами сделалась каменистой, и кое-где ее прорезали извилистые глубокие трещины. Из некоторых струился дым, а в иных алела раскаленная лава.

Орхидея задержалась возле пирамидальной кучи камней.

— Вот и примета! Камни сложены по-особому.

Опустившись на колени, разведчица осторожно разобрала пирамиду. Внутри в углублении оказался свернутый в трубку свиток.

— Донесение отряда "Крадущиеся". Командир Тур, — развернув свиток, прочитала Орхидея.

Командир Тур в послании отчитывался, где его отряд вступал в столкновения с монстрами. Внизу свитка была нарисована небольшая карта с маршрутом и отметками неспокойных мест.

"…Что за напасть на нас свалились! Которые сутки мы не можем оторваться от стаи летунов. Над нами сгущается тьма, крылатая смерть выныривает из нее внезапно, мы слышим только свист крыльев. Баллиста Ледяного форта при удачном выстреле приканчивает летуна единственной стрелой. Но арбалеты — негодное средство против летающей нежити. Каждый раз по тревоге мы делаем круг и выставляем острия копий. Наткнувшись на преграду, летуны снова взмывают и во мраке подстерегают нас…".

"…Положение отряда становится крайне тяжелым. Летуны не позволяют нам спать, мы бодрствуем шестые сутки. Необходимо более надежное укрытие, чем частокол из поднятых кверху копий. Мы даем отдых лишь раненым, позволяя им лечь на землю, когда остальные отгоняют летунов…"

"…Пока мы еще держимся, принято решение идти к Лавовым Впадинам. Свет лавы разгонит сумрак над нами, и мы сможем заранее заметить появление летунов. Проводник знает, где из земли торчит множество соляных столбов: их вершины защитят нас от нападений с воздуха. Очередное донесение "Крадущихся" вы найдете в месте под названием Соляные Зубцы. Да минует вас беда!.."

Такова была последняя запись Тура.

— Где эти Соляные Зубцы? — спросил Феликс.

— Через три привала мы будем около них, — уведомила Орхидея.

Все сознавали, что события, описанные в послании, произошли уже давно, и как-либо вмешаться в их течение невозможно. Феликс и его спутники расположились на привал, надеясь, что возле Соляных Зубцов их будут ждать добрые вести о судьбе отважного отряда.

Орхидея сама вынула из заплечной сумки перо и бумагу.

— И мы оставим послание. Нужно нанести на карту подземный цех и лагерь монстров, которые мы обнаружили.

Разведчица углубилась в свое занятие. Путники расселись на земле. Прогретая лавой, дымящейся в паутине трещин, почва согревала их сквозь одежду. Часовщик по обыкновению полез в сундук с инструментами: он все еще таскал с собой прожектор, снятый со смотровой башни, и собирался без помех покопаться в нем. Внезапно Седоус покосился на Тима.

— Раз мы договорились, что я не буду просить у тебя твой кинжал, может, расскажешь, как ты тогда смошенничал?

— Когда?

— Когда мы играли в "камень, ножницы и бумагу".

Тим вознегодовал:

— Да не мошенничал я. Как тут вообще смошенничать? Ты сам выкинул "камень", не мог же я тебе руки подменить.

— Сыграем еще?

— Да пожалуйста! На что?

— Ни на что. Я просто хочу понять, как ты мухлюешь, — насупился часовщик.