Суетясь и вытягивая шею, Садовник искал место, с которого удобнее было бы наблюдать за каждым мгновением неотвратимой развязки, но, споткнувшись, потерял равновесие и покатился вниз, — туда, где дико извивались косматые корни. Он мешком свалился у самых ног Исидора. С воем, полным животного страха, старик поднялся на четвереньки и пополз обратно наверх. Но в слепой жажде добычи и в него вцепились крепкие плети корней.

— Это же я. Я! Твой кормилец! Пусти! — взмолился Садовник.

Его скрюченные пальцы беспомощно заскребли по земле, но корни присосались к старику, точно пиявки. Они окутывали его и тащили на дно, во чрево.

— Спасите! — заклинал Садовник. — Сжальтесь!

Исидор протянул несчастному руку, и старик уцепился за нее. Но корни тянули свою жертву с неимоверной силой. Тело Садовника соскользнуло с тропы, и он повис над самым чревом воронки, держась лишь за Исидора. Вместе с ним ученый сползал в яму, полную скрипящих и колышущихся корней. Феликс тщетно рвался на подмогу обоим — он сам был опутан живыми отростками.

Тим тоже был в беде — хлесткий взмах корня обезоружил его, и, уронив кинжал, вор из последних сил пытался оторвать от себя гибкое щупальце, сдавившее ему горло.

Феликс еще раз безнадежно напряг все мышцы. Он вырывался уже скорее инстинктивно, сознавая, что ему не разорвать эти упругие путы. Все меркло перед глазами. Воздух больше не поступал в сдавленные легкие.

Но неожиданно Феликс задышал полной грудью. Он ощутил, что руки его свободны.

Вокруг творилось что-то необъяснимое. Корни мотались в воздухе, втягивались в недра воронки и вытягивались снова, их скрип напоминал мучительные стоны. Чудилось, они бьются в судорогах.

Некогда было гадать, что произошло: не теряя времени, Феликс вскинул и опустил топор, рассекая облепившие его ползучие плети. Втащив на тропу Исидора и уже совершенно неподвижного старика, Феликс помог Тиму снять с шеи ослабивший хватку корень. Сквозь кашель, хватая ртом воздух, вор проговорил:

— Яд! Он действует! Яд начал действовать!

Корни скручивались и выпрямлялись в каком-то бешеном танце и бессильно падали на дно. Их стонущий скрип затихал.

Вор вскочил на ноги.

— Я отравил тебя, лабиринт! Будь ты проклят!

Вся воронка содрогнулась, будто в последних конвульсиях. Корни перестали вздыматься. Они лежали спутанными безжизненными клубками.

Феликс наклонился над телом Садовника. Тот еще дышал, на посеревших губах старика появилась странная улыбка.

— Это не спасет вас… не спасет… — выдавил он из себя. — Вы слышите? У него есть не только чрево, но и сердце, и мозг…

— Успокойтесь, — остановил старика Феликс. — Опасности больше нет.

— О, да, я скоро успокоюсь навеки, — подтвердил Садовник. — Он пошел против меня, против своего кормильца. Теперь я сам пойду против него! Выслушайте меня…

— Чего вы хотите?

— Отомстить. Я кормил его, а он набросился на меня!

— На то он и чудовище. Зря вы ему доверились.

— Я должен сказать вам. Мозг — это слоевище огромного лишайника. Найдите его. Другие лишайники — те красные, что мерцают, — покажут вам дорогу. А сердце… я не знаю, где его сердце… Вы отравили чрево, но он излечится, если останутся живы сердце и мозг… А этот парень с вами хитер… Подбросил в котел ядовитые грибы, когда я отвернулся? Да! Ловкий мошенник. Вам повезло… — старик в последний раз хихикнул, и, наконец, затих.

— Он умер? — спросил Тим, хотя и так все было ясно.

Глаза Садовника помутились и остекленели, с "хозяином лабиринта" было кончено. Путники, только что сами чудом избежавшие гибели, переглянулись. Феликс поднял шляпу, в сумятице битвы слетевшую с его головы, отряхнул и надел снова:

— Идемте к ручью. Нам нужно отдохнуть.

Щеку Исидора пересекала кровоточащая ссадина, но ученый не замечал этого. Потрясенный случившимся, он целиком ушел в себя. Тим устало встряхнулся:

— Идемте.

Измученные путники друг за другом побрели по узкой тропе, уводящей от края воронки.

У ручья они расположились на отдых, и, как смогли, привели себя в порядок. Битва чуть не стоила им жизни, везде, где корни врезались в кожу, остались кровоподтеки и множество неглубоких ран.

— Ты и впрямь ловко сработал, Тим, — похвалил Феликс. — Похоже, ты уничтожил их… существ, которые опутывают людей и утаскивают в лабиринт. Ими оказались щупальца… корни растений! Как тебе пришло в голову подбросить в котел яд? Ты разгадал замысел бедняги Садовника?

— Нет. Хотел свести старые счеты. Я не больше вашего знал, кого старик кормит. Но раз ему по вкусу этот дьявольский супчик, пускай подавится. У меня есть причины ненавидеть лабиринт, ведь правда? Вместо того чтобы выбросить ядовитые грибы, я улучил минуту и приправил ими похлебку. Так или иначе, грибочки пришлись кстати.

— Верно, — поддержал Исидор. — Яд подействовал очень вовремя. Но что мы будем делать с мозгом? Вряд ли лабиринт позволит нам безнаказанно уничтожать его по частям, а наше оружие — топор да ножи, как в каменном веке.

— И, вероятно, мозг уже понял, что мы добрались до чрева, — оценил степень риска Феликс. — Не удивлюсь, если теперь весь лабиринт ополчится против нас.

— Это же просто большой лишайник, — хмыкнул Тим. — Вряд ли он очень умный. Не будешь слишком умным, если у тебя лишайник вместо мозгов!

— Согласен, его разум может быть примитивным, — приобщился к обсуждению Исидор. — Но это хищник, и он охотится на людей. Что-то мне подсказывает, что нам придется состязаться с ним вовсе не в уровне интеллекта.

— Тогда не будем давать ему времени на раздумье! — доказывал Тим. — Может, он туго соображает. Пока он сообразит, как нас надо остановить, мы шнырь — и проскочим к этому лишайнику.

— Не знаю… — с сомнением произнес Исидор. — Все-таки он — лабиринт, и, что самое худшее, живой. Если он способен протянуть свою нору к какому-нибудь из городских домов, он способен запутать ходы и для нас, чтобы мы заблудились.

— Тем более придется спешить, — принял решение Феликс. — Такая крупная тварь должна двигаться медленно. Пока он пошевелит щупальцами, мы попытаемся проскочить прямо к цели. Коль скоро этого не получится, мы окажемся в ловушке.

Исидор вздохнул:

— С тобой не поспоришь, Феликс. Но мы выбились из сил… Разве нас хватит на такой бросок? Что если мозг очень далеко?

— Нет! — рассчитал Тим. — Лабиринт расположен прямо под городом, под домами. Пройти его — то же самое, что пройти через весь город. Пускай норы извиваются, и дорога становится длиннее в два раза, но это все же не так далеко, чтобы мы не могли без отдыха добраться до любого места.

— Будем надеяться, — уронил Феликс. — Ты очень устал, Исидор?

— Не больше, чем и мы все, — ответил ученый.

— Тогда вставайте, друзья.

Переведя дух за обсуждением плана, путники перешли к действию. Они понимали, что их единственный шанс не остаться здесь навсегда — уничтожить лабиринт и, возможно, тогда им удастся выбраться наружу. Наконец они наткнулись на красные мерцающие лишайники, там и сям разбросанные на стенах — о такой примете их и предупреждал Садовник. Путники пошли по следу, в любой миг ожидая подвоха. Они снова оказались на тропе в знакомом ущелье, где не так давно спасли Тима от разъяренных псов. Лабиринт никак не проявлял себя. По обеим сторонам тропы высились гряды невысоких утесов.

— Интересно, что он задумал? — Исидор выразил вслух опасения всех путников.

В ту же минуту где-то позади раздался пронзительный вой.

— Псы! — сразу узнал Тим.

— Лабиринт может натравить на нас этих тварей? — спросил Феликс.

— Едва ли он ими управляет, — предположил ученый. — Ведь псы пришли сюда из города, как и мы. Однако, боюсь, это не помешает им устроить на нас охоту.

Путники прибавили шагу. Им хотелось верить, что стая не почуяла их и рыскает по ущелью в поисках какой-то другой добычи. Но возбужденный лай через миг послышался ближе.