Под ногами лежала выщербленная неровная мостовая. Неуклюжие дома налезали почти друг на друга. Блики пламени плясали на каждом камне и придавали всему городу неуютный и тревожный красноватый оттенок.

По улицам брели молчаливые люди. В их числе были и женщины, ведущие за руку тихих, невеселых детей. На каждом шагу попадались фонарщики с лестницами, то и дело подливавшие масло в угасающие светильники.

Внезапно из часовой башни послышалась унылая мелодия, от которой мороз продирал по коже. Безнадежно тоскливые звуки разносились далеко вокруг. Они текли из старых механических часов на вершине башни.

— Под такую музыку только хоронить, — хмуро обронил Феликс: у него защемило сердце…

Никто из жителей не обращал внимания на тоскливую мелодию часового механизма. Люди шли, опустив глаза. Прохожие не улыбались и не здоровались. Их не интересовали даже двое незнакомцев, которые передвигались по здешним пронизанным сквозняком улицам. В беспорядочных отсветах красного пламени все вокруг выглядело одинаковым.

Через некоторое время блужданий Феликс и Исидор наткнулись на заколоченный дом. В их планы не входило мародерство, но оба нуждались в отдыхе и ночлеге. Окна и двери были тщательно забиты толстыми досками. Ничто не подсказывало, почему обитатели покинули свое жилище.

Феликс обратился к первому попавшемуся прохожему:

— Вы не в курсе, где хозяева этого дома?

— Мне-то что? — горожанин повернул к Феликсу измятое землистое лицо. — Я просто иду мимо.

— Дом свободен? — вмешался Исидор. — Мы в бедственном положении и ищем приюта. Если дом пустует, мы в нем переночуем.

— Это ваше дело. Ночуйте, где хотите.

Прохожий проговорил это уже на ходу, спеша исчезнуть, чтобы избавиться от новых вопросов.

— Гостеприимства тут ждать не стоит, — вздохнул Исидор. — Души этих людей давно покрылись плесенью и сыростью, как и стены их жилищ.

— Не знаю, как ты, а я не против, что нас не замечают, — ухмыльнулся Феликс. — Монахи в Магоговой пустыни ходили за мной по пятам, и к чему это привело? А здесь мы предоставлены сами себе. Дом заброшен — давай в нем обоснуемся. Вряд ли кто-то станет возмущаться, если мы взломаем дверь.

Приготовив ломик, он поддел им одну из досок и оторвал ее. Горожане проходили мимо и лишь бросали в его сторону косые взгляды. Убедившись, что до заколоченного дома и впрямь никому нет дела, Феликс продолжил орудовать ломом. Когда дверь освободилась, он толкнул ее ногой, и она подалась.

— В кои-то веки лом пригодился по назначению, а не для драки. Прошу, — пригласил Феликс.

Переступив через порог, они с Исидором очутились в темном, пыльном помещении. Но на полке в прихожей нашелся светильник, в котором еще даже не пересохло масло. Зажечь его удалось за минуту. Феликс и Исидор принялись осматривать свое временное пристанище.

На первом этаже располагалась кухня. Исидор открыл дверцы буфета и обнаружил переносную фитильную лампу, посуду и кое-какую снедь, частично уже испорченную. Зато немного крупы и сухарей были скорее всего пригодными к употреблению.

Под сапогами Феликса заскрипела лестница. По ней можно было попасть на верхний этаж или спуститься в подвал. Наверху размещались две спальные комнаты с кроватями.

Что случилось с хозяевами, оставалось загадкой. Было, однако, бесспорно, что они покинули жилище, и Феликс с Исидором со спокойной душой заняли комнаты. С улицы каждый час доносилась заунывная мелодия часовой башни, будто предназначение башни — постоянно напоминать жителям города о безнадежности их жизни.

Вскоре путники сели за стол. Угощение нельзя было назвать роскошным, но Феликс в последний раз ел еще в обители Магога, а Исидор многие дни не видел другой пищи, кроме корки хлеба, брошенной тюремщиками в его каменный колодец. Оба были довольны хотя бы тем, что они еще живы.

Утолив голод, Исидор посчитал нужным привести себя в порядок. Он нашел ножницы и бритву, остриг бороду и срезал спутанные космы волос; порывшись в шкафах, подобрал себе кое-что из одежды. Наконец ученый перестал походить на безумного отшельника, коим выглядел после освобождения из ямы.

Тем временем Феликс подпер изнутри дверь стулом, чтобы без его ведома в дом никто не вошел. Путники были слишком измучены, и на другие меры безопасности у них не хватало сил. Они разошлись по комнатам и погрузились в глубокий сон, позабыв обо всех невзгодах.

Долго ли он спал, Феликс не знал. Его разбудил глухой частый стук, доносящийся с улицы, столь сильный, что дом едва ли не ходил ходуном при всяком ударе. Еще в полусне Феликс сел на кровати, сжал руками виски. Ему подумалось: странно, — кажется, будто в дверь колотят молотками… И тут он окончательно проснулся. Да, это и вправду колотили в дверь!

Феликс вскочил и кинулся по лестнице вниз. В незнакомом месте он спал в одежде, сняв в себя только шляпу и плащ. Это сэкономило ему время.

У лестницы Феликс чуть не налетел на Исидора.

— Что происходит? К нам кто-то ломится? — воскликнул встревоженный ученый, зажигая переносную лампу.

— Кто-то рвется внутрь! На ночь я подпер дверь стулом, — наскоро объяснил Феликс и сбежал по ступенькам.

В прихожей он достал пистолет с последним патроном.

— Эй, кто там? — громко спросил он.

Ему не ответили, но было слышно, как кто-то распоряжался:

— Подай еще доску! Подержи здесь! Прибивай.

Феликс отшвырнул стул от двери и попытался ее открыть. Однако сколько он ни дергал дверную ручку, все было напрасно. Дом заколотили снаружи! Феликс и Исидор попались в ловушку. По чьей-то злой воле, они стали пленниками, а их пристанище на ночь — тюрьмой.

Меж тем, неизвестные на улице усердствовали:

— Крепи ее! Посвети сюда факелом! Крепи, чтобы не отодрали.

Нетрудно было догадаться по голосам, что перед дверью собралась целая толпа горожан.

— Эй, что там творится? Выпустите нас! — крикнул Феликс и несколько раз с силой ударил в створу кулаком.

— Вам не выйти отсюда! — донеслось с улицы. — Только попробуйте ломать дверь, мы обложим весь дом дровами и подожжем!

Феликс был поражен:

— Ты понял, Исидор? Жители города заколачивают дом, чтобы мы не вышли отсюда!

— Сумасшедшие! Освободите нас, безумцы! — воззвал к горожанам ученый.

Но протесты были бесполезны. Обитатели города не собирались выслушивать путников. Напротив, их решимости при других обстоятельствах можно было бы позавидовать: весь дом сотрясался от грохота, с которым те замуровывали выход.

— Им не придется долго ждать, — переговаривались горожане. — Спорим, часы на башне не сыграют свою мелодию и двенадцать раз, как этот дом станет для них могилой?

Феликс с Исидором с ужасом вслушивались в эти слова. За такой короткий срок, какой им пророчили местные жители, они никак не успели бы умереть от голода. Горожане явно имели в виду какую-то другую, неведомую запертым в доме путникам, угрозу. Но какую?

Исидор поставил лампу на стол и опустился на стул.

— Быстро же кончился наш отдых, — удрученно сказал он.

— Что ж, зато у нас есть запас пищи и фонари, — старался сохранять толику оптимизма Феликс. — Если нам повезет прихватить все это и ускользнуть из города, будем считать, что мы не зря сюда зашли. Дело за малым. Придумать способ, как нам выбраться.

— Мы еще не исследовали подвал. Наверное, там найдется, чем пополнить наши припасы… Или вот что, Феликс! Что ты думаешь насчет подкопа?

— Возможно, это идея! Поглядим — надеюсь, в подвале отыщутся лопата и заступ.

Феликс спустился по лестнице на темную площадку, ведущую в подвальное помещение. Исидор принес лампу.

Отворив дверь, ученый сразу отшатнулся, не в силах сдержать гримасу брезгливости.

Из подвала пахнуло нестерпимой вонью. Внутри на крюках висели освежеванные свиные туши, которые уже тронуло разложение.

— Ну и зрелище!

Лампа ученого слабо освещала неоштукатуренные стены — кладка состояла из некрупных округлых валунов. Судя по всему, дом раньше принадлежал мяснику: в подвале оказались разделочный стол, тесаки и колоды для рубки мяса, острый топор специально для самых толстых костей. Некоторые туши были объедены. Со смесью любопытства и отвращения Феликс разглядывал их: он пытался угадать, что за существа могли покуситься на хранившуюся здесь свинину. Откуда они проникли, долго раздумывать не пришлось: в полу подвала чернела глубокая щель.