– Мне сказали, что Вы ищете со мной встречи.

– Я так и не услышал от Вас, как Вы ко мне обращаетесь.

– Хорошо, я могу повторить, то что Вы мне сказали, если Вам это так необходимо.

Вас зовут фон Ордеман, об остальном я в курсе.

– Дружище, боюсь, если Вы не усвоите простую истину, что тот кто платит деньги, тот и заказывает музыку, то разговора не получится. Думаю, что среди штурмовиков найдутся здравомыслящие люди и примут правильное решение, если мы не сможем договориться.

– Я всё понял, господин фон Ордеман.

– Сакажите, как Вас зовут?

– Курт Вальнеймен.

– Меня интересует боеспособность Ваших людей, дорогой Курт.

– Однако, господин фон Ордеман, я не могу разглашать секреты.

– Дружище, вы опять пытаетесь стать в позу незаслуженно обиженой шлюхи. Я буду платить деньги не за то, что Вы кормите меня сказками. Если это потребуется, то найму нянечку. Вам заплачу, только в том случае, если Вы мне подойдёте. Если и впреть будете тыкать в лицо Вашими секретами, то давайте расстанемся. Я с удовольствием поищу другого. Вы мне с первого раза не понравились. Мне кажется, что Вы из тех людей, которые, когда им платят деньги считают себя боссом, а того, кто платит дерьмом. Так вот, я категорически против такого положения вещей.

– В общем то Вы правы, господин фон Ордеман. Я постараюсь исправиться.

– Курт, по моему Вы совершенно не ощущаете, чем рискуете. При малейших сомнениях в лояльности, постараюсь с Вами расстаться. Поскольку как командир наёмников, будете посвящены в некоторые секреты, то живым, Вам вряд ли удасться уйти.

– Господин фон Ордеман, я осознал и постараюсь соответствовать Вашим требованиям.

– Ну, я предупредил. Вы приехали совершенно один или с сопровождением? Не приехали ли люди, Ваши заместители, которые с полным на то основанием могут претендовать на Вашу должность?

– Господин фон Ордеман, мы только приступили к переговорам, а Вы уже ищете замену.

– Дорогой друг, среди меня, Вас и Ваших людей, незаменим только я. Все остальные должны быть безболезнено заменяемы. Впрочем, если Вы захотите заменить меня, то не буду возражать.

– Нет, господин фон Ордеман. В машине ждут простые штурмовики. Тех, кто может меня заменить среди них нет.

– Тогда на следующей встрече, если она конечно состоится, придёте вместе с тремя Вашими замами. Я хочу оценить каждого. Но, приказы будете отдавать только Вы и от своего имени. Понятно?

– Да, господин фон Ордеман.

– Тогда выскажите оценку последних событий в немецкой колонии с Вашей точки зрения.

– Наверно враги захотели нас ослабить и напали.

Вы можете уточнить, какие именно враги?

– Англичане, китайцы.

– Больше никто на ум Вам не приходит?

– Да, может кто угодно быть.

– Среди Ваших людей существует именно эта версия?

– Наверно, я не спрашивал. С китайцами они готовы драться, а про остальное я не спрашивал. Нам сказали и мы пошли.

– А, пойдут они драться с англичанами, французами и японцами?

– Можно задать вопрс, господин фон Ордеман.

– Пожалуйста, не стесняйтесь. Каждый раз, когда непонятно обязательно задавайте вопросы. И помните, мой друг, неправильно понятая задача обычно приводит к смерти того, кто неправильно понял.

– Господин фон Ордеман, я уже понял. Не сомневайтесь, всё сделаю как надо.

– Курт, речь не о Вас. Наверно Вы учили в школе историю.

Курт согласно кивнул головой.

– Помните, почему Наполеон потерпел поражение в последнем своём сражении?

Курт раскрыв рот смотрел на меня.

– По очень простой причине, генерал, которому отводилась решающая роль в сражении, неправильно понял слова Наполеона. И, Наполеон, со всей своей славой оказался в сортире. Вы будете тем самым генералом. Если неправильно поймёте, то быть в сортире мне, а Вам в могиле. Уяснили?

Курт снова кивнул головой.

– Ну, что же, изложу мою точку зрения на события в немецкой колонии и не только.

Мы знаем, исчезли почти все руководители банка и многие из верхушки службы безопасности. Считают, что украдены и деньги из банка. Иначе трудно объяснить, почему банк прекратил платежи. Рассмотрим предшествующие события. Бунт среди моряков кем-то подкормлен и спровоцирован. Для чего? Может быть, чтобы прикрыть тех, кто будет заниматься персооналиями в Немецком банке? Посмотрим на персоналии, что за люди пропали? Все ставенники центрального правительства Германии. Все присланные недавно или на днях. Местные кадры остались на местах.

Если судить по этому признаку, то началась война между центральным Германским правительством и месными силами. То есть, в Германии началась колониальная война.

Ваша задача, Курт, определиться, на чей Вы стороне.

Курт слушал раскрыв рот. Когда я задал ему вопрос он вздрогнул и спросил:

– А Вы, господин фон Ордеман, на чьей стороне?

– Курт, дружище, что за вопрос, конечно, на стороне победителя.

– Так кто же победит, господин фон Ордеман?

– Твоё мнение Курт?

– Наверно, победят те которые, из центра?

– Я, думаю, что победят, те у которых будут деньги, дорогуша. Если ты из центра и остался инвалидом без пенсии, то никому не нужен. И наоборот, если ты здоровый мужик и при деньгах, независимо, кто считает себя победителем, победил ты.

Курт молча слушал мои откровения. Наконец он определился с вопросом.

– Что же делать, чтобы были деньги?

– Ты не знаешь?

Курт отрицательно покачал головой.

– Слушать меня, если сделаете, что прошу, будете богатыми, те кто выживут, конечно.

Курт смотрел на меня.

– Что мы должны сделать?

– Мы опять возвращаемся к вопросу, который я задал. Что Вы можете? Вы будете рисковать своей шкурой за деньги? Определитесь с этим и на следущей встрече доложите мне, на что расчитывать. Свободен.

Возвращаться за игорный стол был совершенно не распложен и решил, что пора и честь знать. Направился к выходу из казино. Около выхода меня встретил китаец, которому продал оружие. Он кланяясь, извиннился за причинённое беспокойство и сообщил, что меня хочет видеть очень важный господин. Я ответил, что время позднее и кроме того, совершенно нет желания ездить по ночам чёрти куда. Теперь всё утром, после часа. До часа сплю и завтракаю.

Утром спустлся на первый этаж гостиницы и направился в ресторан. Подошёл давишний китаец и спросил, могу ли я поговорить с одним человеком. Я сказал, конечно, пусть приходит. Буду в ресторане или если скажут, что встреча состоится, то в номере.

Позавтракал без приключений. Собрался уходить как вдруг заявляется господин Кюхельбанедт. Вид у него достаточно бледный. Даже бледее того, что можно ожидать после удара в нос. Оказывается, он принёс оговоренную сумму. Я даже сказал спасибо, господин Кюхельбанедт. Но, он не уходил. Делать нечего, как вежливый человек пригласил Генриха присесть и спросил, что случилось? Подбежавшему официанту заказал для Генриха рюмочку. Генрих с отчаянием в голосе сказал: Вы ещё спрашиваете.

Судя по выражению лица, дрожащему голосу и бледному виду случилось нечто такое, что заставляет его бояться за жизнь. На всякий случай уточняю. Генрих, дорогой, Вы же первые начали. Кто просил Вас всё это вытворять? Генрих чуть не плачет, когда воровал, небось не плакал. А теперь, когда пришла пора расплачиваться зассал.

– Я, хотел только пошутить.

Поняв, что про историю с шуткой не верят изменил позицию.

– Ну, я не совсем правильно выразился. Проверить на прочность, что ли.

Согласитесь, рисковать большой суммой денег никому не захочется.

На всякий случай, сделал вид, что подношу к уху телефонную трубку и слушаю.

Генрих небрежно отмахнулся. Ага, понял, у них некому прослушивать. Опять сделал вид, что беру в руку телефон и слушаю. Показываю взглядом на ангичан сидящих, в центре зала, делающих вид, что здесь они полные хозяева. Генрих посмотрел в сторону англичан и лицо его перекосилось. Неужели, не приходила в голову мысль, что когда он слушает других, кто-то слушает его?