— Он что, колдует в сортире? — опешила Кассандра, — Фу, извращенец!

— Почему сразу извращенец? — заступилась за коллегу волшебница, — Для некоторых заклинаний нужно уединение. Для дальней телепатии, например… Он же должен сообщать в… куда надо, как идут дела.

Дамы поспешно спрятались в комнату, заслышав, как хлопнула дверь "будки над водой", а в коридоре послышались шаги. Чуть слышно скрипнула дверь соседней комнаты. Наутро маг ничего не сказал, но всякий раз смущенно опускал глаза, замечая пристальный взгляд и хитрую усмешку Кассандры.

Следующий день путешествия выдался самым спокойным. Все в отряде, и те, кому странствовать по здешним дорогам доводилось прежде, и те, кто впервые попал в эти края, уже привыкли и друг к другу, и к ролям, которые приходилось играть. Да и публика попадалась все больше доверчивая, с наивным любопытством глазеющая на многолюдный эскорт благородной госпожи из далеких земель. Вряд ли сельской ребятне или владельцам придорожных трактиров приходило в голову заподозрить проезжающих во лжи. Адельгейда, с радостью пользуясь правами "фрейлины", всю дорогу держалась поближе к Кассандре, а то вовсе и позорно пряталась за нее, лишь бы не попасться на глаза Роланду. Слушать его объяснения или, еще хуже, оправдания, было выше ее сил.

Леди Экхарт оказалась приятной собеседницей и попутчицей. Она рассказывала истории о своем мире и внимательнейшим образом слушала все, что говорили ей о Диасте. Не позволяла касаться только одной темы — ее собственной жизни. Она как будто намекала — держитесь подальше от двери в мою душу, и никому не сделается больно.

За день путешественники безо всяких помех преодолели немалую часть пути к столице, даже больше, чем рассчитывали, но с ночлегом повезло не так, как накануне — они попросту не успели до заката добраться до какого-нибудь поселения. На привал пришлось остановиться в лесу, на берегу озера. Кассандра, никого особенно не стесняясь, отошла за ближайший куст и сбросила неудобное платье. Стесняться ей было нечего, по меркам своего мира она и без платья более чем одета — в штаны и бронежилет поверх тонкой сорочки. Леди Экхарт не принимала участия в решении насущных вопросов, касающихся ужина и охраны, зато с интересом наблюдала за магами, спорящими о том, какое защитное заклинание лучше. Костер Веллита разожгла попутно, щелчком пальцев, и как ни присматривалась желающие разгадать трюк, в надежде обнаружить в ее руках зажигалку, все равно ничего не увидели.

Ужинать закончили, когда еще не стемнело. Осмотрев ближайшие окрестности и заскучав от безделья у костра, Кассандра потянулась и с интересом поглядела на озеро, заманчиво блестевшее в свете закатного солнца. Она решительно дернула застежки своей брони и сказала Адельгейде:

— Как жарко в этих проклятых тряпках! Пойду, поплаваю, и передай нашим благородным господам, что если кто-то пойдет за мной, то получит по морде, больно!

Девушка кивнула, хотя господа и сами отлично все расслышали. Но Морис нисколько не испугался, и через четверть часа тоже зашагал к берегу. Следом увязался Наро, и когда опешивший полицейский заметил мага, явно собираясь доходчиво объяснить про третьего — лишнего, тот лишь напомнил, что едва стемнеет, круг защиты замкнется и опоздавшие в лагерь не пройдут, не нашумев на весь лес и не подпалив задницы.

Назло магу, с ехидным любопытством предвкушающему громкую забаву, Кассандра и ее друг успели вернуться в самый раз до заката. Поправляя мокрые волосы, наследница вернулась к костру и вызвалась покараулить. Теперь в отряде хватало мужчин, чтобы не обременять дам обязанностями ночных сторожей, но она, сколько себя помнила, всегда спала пару-тройку часов в сутки безо всякого ущерба для своих неистощимых сил, и поэтому решила дать отдых тем, кто в нем больше нуждался.

Ночью Адельгейда внезапно проснулась. Край неба над озером уже посветлел, приближался рассвет. Рядом потрескивали поленья, где-то высоко в кронах деревьев ветер шелестел невидимой листвой. Кассандра сменилась с караула и теперь крепко спала неподалеку, подложив под голову собственное платье. Ничто не нарушало ночного покоя, только какой-то камень или корень сквозь подстилку неудобно впивался в бок. Девушка собралась было устроиться получше, как вдруг услышала тихие голоса. Она лежала спиной к говорящим и не видела их, но сразу узнала брата и Роланда. Зачем они сидели у костра среди ночи, вместо того, чтобы караулить по одному в соответствии с очередностью? Да еще упоминали в разговоре имя леди Эсперенс! Подслушивать, конечно, ужасно некрасиво, но так вышло само собой.

— Кое у кого в Амиларе слишком богатое воображение. Ей могли сказать какую-нибудь глупость, а она и поверила, — сказал король.

— Роланд, это моя сестра. Пусть она не такая, как другие девицы ее круга, но я не позволю относиться к ней… неподобающим образом.

— Если мне нравится девушка, это же не преступление?

— Нет. Но если ты ее опозоришь…

— Ты убьешь меня, знаю.

— Тебя, пожалуй, убьешь. Ты забыл, что вассал не может бросить вызов королю?

— Будь уверен, если я причиню вред Адель, то дам тебе возможность со мной поквитаться. Но если я причиню ей вред, то сам себе этого не прощу.

— Тогда что тебе от нее нужно?

Адельгейда коварно улыбнулась — если не она, то брат за нее скажет его величеству все причитающееся, доброе и душевное. Но ответ Роланда так ошеломил ее, что она не сразу поверила в услышанное:

— Я люблю ее. И если чего-то добиваюсь, так это желания быть со мной, стать моей женой.

Ненадолго повисло молчание, и Алекс, наконец, сказал:

— Это большая честь для нашей семьи.

А его сестра подумала, что он быстро нашел нужные слова, она бы лишилась дара речи до самого утра.

— Риск ничуть не меньше. Думаешь, те, кому я так мешаю, обрадуются появлению королевы? — сказал Роланд, — К тому же, кажется, Адель не в восторге от моей персоны.

— Есть, за что?

— И ты туда же!

— Извини. Пусть она сама решает, я не буду мешать.

— Договорились.

"Вот как?" — возмутилась Адельгейда, — "Может, они еще и руки друг другу пожали?" Она шевельнулась, натягивая повыше плащ, и разговор затих. Похоже, господа только сейчас сообразили, что и у ночного леса бывают уши, не говоря уже о спящих вокруг попутчиках. На несколько минут воцарилась тишина, а потом зашелестела бумага, наведя слушательницу на дикую мысль, что брат и король собираются оформить договоренность письменно. Но речь пошла совсем о другом.

— Ты подпишешь? — спросил Алекс.

— Приказ о покровительстве?

— Да. Мало ли, что случится, а я не хочу, чтобы Веллита осталась одна.

— "Надлежит оказывать уважение и защиту, как моей жене…", — прочитал Роланд, — Конечно, подпишу. Ты где текст раздобыл?

— Списал в библиотеке, в Амиларе. Гербовой бумаги там тоже полно.

— Может они и наши деньги чеканят? — раздраженно буркнул король.

— Не удивлюсь, но проверять поздно.

Звякнула походная чернильница, запахло разогретым сургучом — Адельгейда поняла, что в ход пошла малая государственная печать. И умилилась предусмотрительности брата, не забывшего ради такого дела прихватить письменные принадлежности. Приравнять к члену семьи кого-то, не связанного с родом ни кровными, ни брачными узами, можно только по решению главы семьи, утвержденному королем. Впрочем, Веллиту она согласна называть сестрой и без бумаги с гербами. Девушка снова шевельнулась, но на сей раз мужчины никак не отреагировали на ее не слишком крепкий сон. Больше она ничего интересного не услышала, но и того, что уже знала, хватило, чтобы пролежать до самого утра без сна.

Утром, в дороге, Адельгейда рассеянно смотрела по сторонам, делая вид, что внимательно следит за окрестностями. Но на самом деле ее занимали только собственные мысли, смутные, беспорядочные, одновременно тревожные и приятные. Тревожные потому, что она не представляла, как быть дальше, и ужасно боялась сделать глупость, все испортить. Потому что, небо свидетель, теперь она Роланда не отдаст. Можно только позавидовать Веллите, каким-то образом всегда знающей, как поступить. Пусть для кого-то это еще осталось секретом, но Адельгейда и без подслушанного ночного разговора давно заметила, как изменилось поведение ее подруги и Алекса. Канделябр, разумеется, никто не держал, но выражение "мы вместе" легко читалось в их глазах и наводило на мысли, что все остальные еще не узнали имя следующей леди Эсперенс только из-за собственной ненаблюдательности. И еще потому, что пока не время.